Страница 28 из 68
Должно быть от одиночества у Эмани окончательно помутился рассудок, если она начала беседовать с котом. Но что я могла сделать, будучи в полном одиночестве? О том, чтобы попробовать воспользоваться её же силами, не могло быть и речи. Ещё свежи были воспоминания о том, как меня захлестнули злоба и ненависть при первой встрече с холодной энергией межпространства. И мне оставалось только слушать, в надежде, что общаясь с бессловесным животным, Эмани расскажет что-то полезное.
Эмани меж тем помолчала, словно слушая ответ, и продолжила:
— Ты всегда была щедрой, так почему же тебя так возмутило то, что я позаимствовала часть твоего народца? Я же дала им новые силы, превратила в почти идеальную расу. А ты, вместо благодарности, прогнала меня, заставив провести века в одиночестве. И теперь ждёшь, что я буду милосердна к тем, кто предал меня, вернувшись под твоё крыло? Если они тебе так дороги, то покажись, дай мне посмотреть в твои лицемерные глаза! Ну конечно, ты следуешь выдуманным тобой же правилам этого мирка и не решишься на прямое вмешательство. Думаешь, что с твоей негласной помощью эти черви смогут одолеть меня? Я принимаю вызов, сестрица! Хоть какое-то развлечение, спустя вечность скуки.
Кот заурчал и запрыгнул ко мне на колени.
Ну конечно, ты следуешь выдуманным тобой же правилам этого мирка и не решишься на прямое вмешательство. Думаешь, что с твоей негласной помощью эти черви смогут одолеть меня? Я принимаю вызов, сестрица! Хоть какое-то развлечение, спустя вечность скуки.
Кот заурчал и запрыгнул ко мне на колени.
— Обещаю тебе, в скором времени твоя протеже будет с рук у меня есть, — злобно прошипела Эмани на последок и, резко развернувшись, покинула тронный зал, уведя за собой послушных белокурых доминанток.
Я нервно гладила кота, боясь даже думать о том, что Возрения стала полем для выяснения отношений высших сил. Но, как бы ни ужасно это было, скорее всего так и есть — мы стали жертвами выяснения отношений между нашей богиней и… её сестрой? Но что же тогда означает утверждение Эмани, что я порождение небытия? Я же была рождена человеком, как и мои родители. Что же сотворила со мной Немия в младенчестве? Кто я теперь? И имею ли право на существование вообще? А ещё, если это не бред обезумевшей от одиночества богини, то получается, что мир доминантов и все их силы тоже являются результатом экспрессивного творчества Эмани. Но тогда получается, что и Карай, и Лелиан, и тем более доминанты тоже «дети» Эмани. Или мы только жертвы её вмешательства в то, что сотворила наша богиня? Как же мне сейчас бела необходима информация! Хоть что-то, хоть какая-то зацепка.
Углубившись в невесёлые размышления я даже не заметила, как ушёл кот и вздрогнула от неожиданности, когда зал наполнился звуками. Никто даже и не заметил визита Эмани. Люди поднялись с колен и только после этого пришли в себя. Оркестр продолжил играть мелодию с той ноты, на которой прервался, и веселье возобновилось, словно ничего и не было.
— Что-то не так? — озабоченно спросил Карай.
— Нет, всё хорошо, — заверила я его, заставив себя улыбнуться.
Пусть люди радуются празднику, им знать о том, что нависло над нами совсем не нужно. Да и что они могут сделать? Я же, сегодня же ночью, отправлюсь в главный Возренийский храм и изучу все его архивы. Помнится, на первом курсе обучения у нас было богословие, на котором поверхностно рассказывали историю сотворения нашего мира. С появлением магии доминантов религия отошла на второй план, и истинно верующих осталось немного. Поклонение богине теперь было скорее данью прошлому и признаком хорошего тона, а с пробуждением и других видов магии храмы совсем опустели, но я чувствовала, что сейчас нам может помочь только она — безымянная богиня, мать всего и вся… и сестра Эмани.
Я не знала, далеко ли она ушла и надолго ли, но была уверена, что следующий визит Эмани может оказаться гораздо более кровавым. И, как показали последние события, она не любит тянуть время.
Я не знала, далеко ли она ушла и надолго ли, но была уверена, что следующий визит Эмани может оказаться гораздо более кровавым. И, как показали последние события, она не любит тянуть время.
С одной стороны, у меня был совет магистров, силы которых увеличились, и увеличила их, скорее всего, богиня. А с другой — Карай, который сделает всё возможное и невозможное, чтобы помешать мне совершить то, что я должна. И единственный, кто сейчас мог стать моим союзником, был Рафэ. Он готов на всё, ради спасения от Эмани и только для него не будет проблемой то, что для этого нужно пожертвовать моей жизнью.
Карай увёл меня с приёма задолго до его окончания. Я покорно шла за мужем по коридорам и залам дворца, не обращая внимания на стайки секретничающих девушек и парочки, прячущиеся в тёмных уголках. Он молчал, я тоже не спешила нарушать молчание, но предчувствовала, что муж устроит мне допрос. И я была готова рассказать почти обо всём. Обо всём, но только не о визите Эмани и божественном происхождении обрушившихся на нас несчастий.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — это были первые слова Карая, когда мы вошли в покои.
— О чём ты? — спросила, стараясь избегать прямого взгляда мужа.
Лгать ему я так и не научилась, возможно, у меня и получалось что-то утаить от него, или немного исказить правду, но он неизменно чувствовал откровенную ложь.
— Видишь ли, милая, проведя какое-то время в добродушной компании Эмани и Немии я кое чему научился. Например, чувствовать, когда они на меня воздействуют. Возможно, двор и не заметил небольшого провала во времени, но я не они, я почувствовал. Она была здесь?
— Да, — пришлось признать мне.
— И чего она хотела? — продолжил допрос Карай.
— Она безумна! И я понятия не имею, что ей нужно. Да и с чего ты решил, что она приходила именно ко мне? — вспылила я.
— Ну не к маркизу Дэлтинору же! — усмехнулся муж. — Он, конечно, знатный повеса, но вряд ли его персона заинтересовала бы Эмани. По какой-то причине её интересуешь именно ты, и не стоит даже пытаться это отрицать.
— Что ты хочешь услышать от меня?! — вопросила, раздражённо расхаживая по гостиной.
— Правду, милая, правду, — спокойно ответил Карай, усевшись на диван и смерив меня насмешливым взглядом.
Я словно вернулась в те времена, когда советник императора Анторина Намийского Карай Туманный ненавидел меня и не верил ни единому моему слову.
Я словно вернулась в те времена, когда советник императора Анторина Намийского Карай Туманный ненавидел меня и не верил ни единому моему слову.
— Да, Эмани приходила ко мне, но общалась она не со мной. Эта безумная… женщина разговаривала сама с собой! — проговорила, продолжая ходить по комнате, чтобы не встречаться взглядом с мужем. — Она несла полный бред, злилась и хохотала как полоумная, а потом просто ушла.
— Я чувствую, что ты что-то недоговариваешь. Но, уверяю тебя, рано или поздно я всё узнаю. Так почему бы не рассказать мне всё сейчас? Ты знаешь, я поддержу тебя и помогу, что бы ты ни задумала. За исключением очевидного самоубийства, — Карай встал и заставил меня остановиться, поймав за руку. — Доверься мне, — прошептал он, поймав мой взгляд.
Как же я сейчас хотела рассказать ему всё, прижаться к его груди и поверить в то, что он защитит меня от всех бед, но я не могла. И не потому, что считала нужным утаить от мужа свои догадки, я просто не смогла даже раскрыть рта! Словно кто-то наложил заклинание безмолвия на мои губы, но магического вмешательства я не чувствовала. Неужели это богиня не желает, чтобы я была откровенна с Караем?
— Ну что ж, я принимаю твои правила. Сам всё узнаю, — холодно произнёс Карай и ушёл.
Когда за ним закрылась дверь я почувствовала себя совсем покинутой и одинокой. Но времени на страдания у меня просто не было, нужно быстро переодеться и успеть ускользнуть из дворца незамеченной до того, как начнут разъезжаться гости. Меня ждали храмовые архивы и, возможно, ответы хотя бы на часть порождённых встречей с Эмани вопросов.