Игрун. Дилогия

Впрочем мои слова остались без внимания, вытряхнув копии договоров, Вильям Ротдж растеряв всю свою невозмутимость, лихорадочно перелистывал сложенные вдвое листы.

При наличии британского паспорта оказалось не обязательным иметь визу для Мексики. Самолет взмыл в небо, неся меня к профессору Паскуальдини. Снять ментослепок можно было только с близкого расстояния, при этом человек должен был находиться во сне. До более совершенной техники копирования я пока еще не дорос, но и имеющегося в наличии казалось более чем достаточно.

Арендованный пикап блестел хромированной решеткой радиатора. Мне редко доводилось водить крупные машины, полный привод уверенно нес по грунтовой дороге, закрытые стекла и работающий климат-контроль защищали от пыли и жары.

— Аллоха! — поздоровался я, войдя в местную забегаловку.

Запоздало сообразив, что не знаю ни мексиканского, ни испанского, я прицепился жгутом к выделенке, пытаясь добраться до мировой паутины.

— Чертова связь! — сидевший за стойкой бара мужчина оторвался от телевизора: — За что я плачу 100 песо в неделю, если этот чертов интернет никогда не работает!

Сообразив, что стал невольной причиной обрыва видеотрансляции футбольного матча, я поспешил убрать свой щуп от полуживой линии. Зайдя в сеть, я не только перетянул на себя весь трафик, но и мог стать причиной перегорания местных хабов и рутеров.

— Хосе! Почему мой сериал перестали показывать! — откуда-то сверху раздался недовольный женский голос.

— У нас клиент! Оторви свой зад от кресла и иди работай! — последовавшая далее ускользающая от моего понимания ругать была высокохудожественной.

Я даже не расстроился, что ничего не понимаю, потому что и так все было понятно, каждый из супругов считал, что потратил свои лучшие годы жизни, проведя их в совместном браке.

«— Страны разные, язык разный, проблемы те-же», — вспомнив как ссорились соседи по лестничной клетке, взгрустнул, вспомнив о доме и далеком детстве.

— Что желает сеньор? — подошедшая ко мне вполне миловидная женщина за сорок приятно улыбнулась, четверть часа проведенные в ругани лишь придали ей сил и энергии, выйдя из задумчивости, я кое-как на пальцах сделал заказ.

Еда оказалась в меру острой. То, чем пугали россиян по телевизору говоря о мексиканской кухне, оказалось далеким от истинны.

— Почему вы не попробовали мой соус? — укоризненно упертые в бока руки и нетронутая баночка с серо-буро-малиновой субстанцией, заставила пересмотреть мой взгляд на правдивость кулинарных каналов нашего телевиденья.

Дом, в котором проживал профессор Паскуальдини стоял особняком, затрудняя проникновение внутрь. Более того, я насчитал не меньше пяти громил с помповыми ружьями, бродивших по внутреннему дворику. В моих представлениях так должны охранять наркоборонов, в не каких-то ученых. У профессора оказалась большая семья, не меньше семи аур женского и детского типа перемещалось по трем этажам внутри дома.

— И че делать? — спросил я сам себя.

Останавливаться и выходить из машины было глупостью. Моя светлая кожа и выпендрежного вида пикап привлекали внимание, выдавая приезжего. Надо было где-то остановиться и продумать план действий. Продолжая ехать неспешно по дороге, я высматривал какую-нибудь гостиницу.

— Амиго ищет развлечься? — женщина до тридцати, стояла в тени дома.

Насколько я знал, путаны выползали с наступлением сумерек. Обратившаяся ко мне не была похожа на ночную красотку.

— Мой муж стар и работает целыми днями, — по своему оценив мой взгляд, на плохом английском она пояснила свое предложение.

Судя по всему домохозяйка приняла меня за американца. Выйдя из кабины пикапа, отследил изменения в ее ауре, зрелая девушка разочаровалась, сидя в машине я выглядел более мускулистым. Подойдя к заднему крылу, ухватился одной рукой за колесную арку и приподнял пикап, да так что покрышка оторвалась от земли, оставив на песке след протектора колеса.

Если со Стеллой я тратил время на разогрев, то здесь мне требовалось время на передышку. Попробовав поначалу обойтись своими природными данными, быстро понял, что это опасно для жизни. Энергетический каркас не имел пределов истощения и я смог спокойно обдумать ситуацию с профессором, разделив сознания на два потока.

— Тебе пора, — зазвеневший будильник насмешил, домохозяйка поспешно меня выпроваживала: — скоро вернется муж, надо убрать твой пикап от ворот.

Отъехав от дома, я решил еще раз проехаться мимо интересующего меня поместья. Прошло уже более четырех часов и я вряд ли вызову подозрение у бдительной охраны. Подъезжая к нужному месту, заметил кортеж из двух машин. Одна остановилась у забора, вторая стала сигналить, требуя открыть ворота.

«— Я буду не я, если это не Паскуальдини», — стараясь не сильно прибавлять газу, стал приближаться к серебристому кадиллаку.

На заднем сиденье машины сидел только один человек, не придумав ничего лучше, захлестнул его шею удавкой, использовав самый кончик жгута. Продолжив движение, я растягивал энергетический волновод, удерживая затянувшуюся петлю у ничего не подозревающего ученого. Отъехав на пару километров, заглушил двигатель. Углубившись в ощущения, стал прислушиваться к тому, что происходит в доме профессора. Оттенки эмоций были противоречивы, радостные детские эмоции перемешивались с раздражением и злостью взрослых.

Подивившись столь странному сочетанию, я остался сидеть в машине. С наступлением сумерек стало не так припекать, но дневная жара не спешила спадать и уступать ночной прохладе место под звездным небом.

«— Заснул», — взглянув на часы, отметил полвторого ночи.

Приступив к созданию ментослепка, параллельно думал о том, насколько все люди разные. Жаркая мексиканка, повстречавшаяся сегодня днем, не шла ни в какое сравнение с женщинами, обитавшими в доме Паскуальдини. Даже оттенка на сексуальное влечение я не смог обнаружить за весь вечер у вернувшегося домой профессора.

Закончив сканирование, я не спешил лезть в виртмир лаборатории.

«— Если ничего интересного, то и нафиг!» — принятое решение притушило разыгравшееся чувство тревоги.

Решив просмотреть краткосрочную память ученого, я ставил перед собой цель ознакомиться с тем, что меня может ждать внутри виртуальной лаборатории. Вынырнув из чужих воспоминаний, почувствовал, как с трудом сдерживаюсь, от того, чтобы не прибить гниду.

В создаваемых виртах, можно было делать все что хочешь, менять свой внешний вид, обстановку рабочих помещений и даже законы природы и мироздания. Но как оказалось существует еще один аспект, об использовании которого я даже не догадывался.

Ассистентом профессора в виртуале был иКсин, материализованный в образе худенькой одиннадцатилетней девочки. Я мог бы понять, если бы помощница была топ-моделью, или на худой конец сиськастой валькирией. Сексуальные игры в уединенном пространстве мало кого волновали, если был результат от исследований. Но подросток, становившийся объектом как сексуальных домогательств, так и пыток с издевательствами, это было за гранью моего понимания.

«— Кто же тебя воспитал?» — вспомнив реакцию иКсина на мое появление, теперь я был совсем не удивлен, что искалеченный интеллект не проявил нормальной реакции.

Было абсолютно не понятно, что и как вкладывали в зарождающийся и формируемый искусственный разум.

«— А может так и надо? — вспомнив о счастливых детях в большой семье ученого, пришла вторая мысль: — Каждому психопату по отдельной вирткамере и пусть бесится, не нанося вред обществу?!»

— Нет, надо давить уродов! — однозначность принятого решения принесла облегчение, мысли о толерантности к говнюкам ушли в небытие.

Заведя мотор, я осветил ксеноновыми фарами грунтовую дорогу, путь до бункера занял не больше часа. Помимо извращений, которые происходили в виртуальности, в памяти профессора была и полезная информация. Капсулы для доступа в виртлабораторию стояли в отдельном здании, охрана которого напоминала войсковую часть. Пристроившись за полкилометра от объекта, я потянулся к упрятанному в бункере серверу и замкнутой сети.