Игрун. Дилогия

Забравшийся в мою голову и покинувший ее, Калах оставил не так уж и мало не смотря на стирание своей сущности. Навыки работы с мечом сохранились полностью, кардинально изменив мою походку и манеру боя. Помимо этого остался пласт знаний традиционной кухни, музыки, искусства танца и музицирования. Пометив эти блоки как малоинтересные, отправил их в архив. Знания гейш и подлые приемы ниндзя оставил в близком доступе, решив просмотреть их, как только выдастся время. Первоочередной задачей, стоявшей сейчас передо мной, была защита сознания от повторения подобных проникновений. Оказаться еще раз неизвестно где, лишившись своего тела, не было никакого желания.

Все действия, совершенные Калахом, были сохранены в памяти, иКсин не считал важным скрывать что-либо. Уходя, он уходил, не заботясь о том, что останется после него. Ко всему прочему функционал операционной системы расширился, появились новые блоки. Я еще со старыми не до конца разобрался, а полсотни новых алгоритмов перемешали все опять, откинув мои исследования назад.

— Транзитным пассажирам имеющим вылет в течение часа просьба зарегистрироваться на стойке информации, — хорошо поставленный английский раздавался под сводами аэропорта.

Я купил билет транзитом до Москвы, но туманный Альбион с мерзкой погодой неожиданно привлек мое внимание. Конец осени и начало зимы были ветреными и дождливыми. Закончив изучение прогноза синоптиков, решил навестить свою знакомую. У меня как-то не оказалось друзей, с кем я мог и хотел пообщаться. Во всем мире был только один человек, который точно был бы рад меня снова увидеть.

Визы не было, я находился в транзитной зоне. Присмотревшись внимательно к спешащим на выход пассажирам, обратил внимание, как они прикладывают паспорта к турникетам и не задерживаясь выходят в зал приема багажа. Запустив щуп по нескольким пассажирам, считал матрицу сигнала, который передавался встроенным чипом. Англичанам виза была не нужна, британский паспорт заменял им пропуск домой.

— С возвращением, — не смотря на мою невозмутимость и технику пискнувшую зеленым, работник погранслужбы что-то заподозрил, его аура чуть дернулась, окрасившись в тревожные тона.

— Спасибо, дома всегда лучше, чем на чужбине, — на чистом английском, с прононсом западного берега Темзы, ответил я бдительному сотруднику.

Аура последнего чуть расслабилась, впрочем он продолжал смотреть мне в спину. Обдумав допущенные ошибки, сообразил, что подобный ответ скорее подошел бы пятидесятилетнему мужчине, нежели молодому парню.

«— Прорвался и ладно», — вернуться на пять минут назад и все исправить было выше даже моих сверхчеловеческих сил.

— Роман? — в домашнем платье она была не похожа на себя.

Я запомнил ее совсем другой, в окружении чопорных стен деревянных панелей родового гнезда и столового серебра надцатого века, в проеме чуть распахнутых створок стояла Стелла. Высота двери была метра три и мне казалось, что девушка стала меньше ростом. Переведя взгляд на ее ноги, рассмотрел домашние тапочки из овчины.

— Хочу такие-же, — безапелляционно заявил я.

— Как ты сюда попал? — сказав одновременно со мной, девушка пришла в замешательство и перевела взгляд вниз, глянув на край подола.

— Тапочки, хочу такие-же, — повторил я и дождавшись пока она поднимет взгляд, широко улыбнулся.

— Хоть ты и говоришь на моем языке не хуже англичан, до понимания настоящего британского юмора тебе еще далеко, — Стелла вернула мне шпильку.

Как-то в разговоре я обронил, что их юмор, по сравнению с нашим, даже близко не стоял. Последовавший после этого обмен анекдотами лишь позволил мне заполнить пропуски в лингвистической матрице, девушке наш разговор никакой пользы не принес и она осталась при своем мнении.

Присев на край подоконника, я позволил ей решить самой что делать дальше. Посомневавшись, она вошла в комнату и приблизилась ко мне. Несколько минут Стелла напряженно всматривалась в мое лицо, после чего погрустнела.

— Ты приехал не ко мне, — от чего она сделала такой вывод я даже не пытался понять, проще было навязать ей свое виденье ситуации, чем разобраться что думает женщина и почему именно так.

— А к кому? — надо было делать первые шаги.

— Я слышала, как дворецкий доложил отцу, что к нам прибыл посетитель, — я и в правду назвался визитером, ломится инкогнито в дом посреди дня набитого людьми было глупо.

— То есть официального разрешения на общение с тобой мне получать уже не нужно? — спросил я.

Мои способности позволили обнаружить стоящего за приоткрытой дверью мужчину, судя по всему это был отец Стеллы. Когда он шел в гостевую, услышал, как его дочь с кем-то разговаривает и остановился.

— Ты мог бы поступить в своей обычной манере! — обвинительно заявила она.

Посмотрев на вид раскинувшегося парка из окна усадьбы, я мысленно вздохнул. Даже супергероям оказывается сложно понять, что хотят от них женщины.

— Дочь, — от проема двери раздался уверенный в себе голос: — Представь меня своему собеседнику.

— Роман, мой знакомый из России, — сделав натуральный книксен, Стелла продолжила: — Вильям Ротдж, мой отец.

— Прошу прощения, что не дождался в гостиной, — я плавным движением оказался на ногах, сидеть и дальше на подоконнике в присутствии действующего члена клуба промышленников Англии было бы ошибочным: — оценить красоту вашего парка с первого этажа было затруднительно и я поднялся сюда, дабы иметь возможность исправить это.

— Думаю в моем кабинете нам будет удобнее разговаривать, — по своему оценив мою наглость, явное знакомство с собственной дочерью и недурственный английский, он взял тайм-аут на раздумье, решая, как со мной себя вести.

Окинув девушку взглядом с ног до головы, буквально раздев и одев, я покинул комнату, оставив Стеллу с румянцем на щеках. Для налаживания отношений оказалось достаточно сущей безделицы, понравиться ее отцу и показать, что очень хочешь остаться с девушкой наедине.

— О какой обычной манере говорила моя дочь, когда спрашивала о способе проникновения в мой дом? — угостив стаканом с виски, Вильям Ротдж уставился на меня.

— В Москве я решил заинтересовать вашу дочь своей персоной и использовал несколько трюков, которые она могла воспринять за мой обычный образ жизни, — частично соврал я.

— Езда на ворованном мотоцикле, проникновение на взлетное поле, — неодобрительно посматривая на меня он сделал глоток из толстостенного стакана: — Стелла и раньше не горела желанием выйти замуж. Вернувшись из Москвы она окончательно разорвала помолвку, наговорив бедному Роберту такого, что он решил податься в иностранный легион.

— Это же во Франции! — не поверил я.

— Насилу отговорили, — поняв, что я проникся глубиной коварства, отец Стеллы взглянул на меня более благожелательно.

Англичане с Французами были непримиримыми врагами на протяжении сотен лет и желание одного из аристократических отпрысков пойти служить на благо извечных врагов было поистине изуверским поступком. Теперь было понятно, почему девушка ходила по усадьбе как тень, судя по всему она находилась под домашним арестом.

— Итак, — решив вернуться к нашим делам, он отставил стакан в сторону: — В чем цель вашего визита.

— Я бы хотел предложить вам свои услуги, — видя, что никакой реакции мои слова не имеют, решил продолжить: — Я продаю информацию, любую.

— Мне сложно вас понять, — годы проведенные в переговорах большого бизнеса выработали у отца Стеллы невозмутимость в любой ситуации.

— У неких людей в России есть возможности доставать информацию, но вся проблема в том, что после нескольких раз, способ будет засвечен и вероятнее всего заблокирован, — я решил переходить к конкретике: — Поэтому мне поручили сначала найти покупателя, а лишь затем люди достанут требуемое. В противном случае может оказаться так, что добытое с таким трудом и риском будет никому не нужно.

— Это интересно, — кивнул Вильям Ротдж и добавил: — но еще более интересен способ, которым можно добыть любую информацию.