Игрун. Дилогия

— Это что? — на слова Милы я обратил внимание не сразу.

— Кровь, — мысли ворочались неохотно.

Откинув простынь, девушка задрала мою футболку, пытаясь рассмотреть что под ней. Присохшая корка оторвалась, вновь открыв кровоточащую рану.

— Ш-ш-ш, — я зашипел, острая боль прочистила мозги, прогнав остатки сна.

— Тише ты, — я оттолкнул ее руки и сел на диване.

— Я спрашиваю это что? — чтобы до меня наверняка дошло, она ткнула пальцем в багровые пятна, проступившие через засаленную футболку.

— Что, что, — я поджал губы, — подрался в парке, меня порезали, что такого?

— Как что такого? — Мила была встревожена не на шутку, — почему в больницу не пошел?

— У меня нет денег даже на аспирин, — я решил выложить карты на стол, скрывать больше было нечего, запущенная однушка в спальном районе говорила сама за себя.

— А где они? — Мила не сразу поняла мою ситуацию.

— Потратил на коктейли Б-9, Маргарита и пару пива, — я притянул ее к себе, пресекая любые попытки отстранится от меня.

— Ну ты и дурра-ак, — привычного удара кулаком не последовало, и я улыбнулся.

Мы пролежали неподвижно минут пять. Немного поворочавшись Мила расслабилась и затихла. Все вышло много лучше, чем я мог мечтать.

— Мне кажется, или в нашей жизни наступают перемены, — что-то потянуло на философию.

— Не знаю как у тебя, но у меня теперь новое место жительства, — с вызовом в голосе заявила Мила.

Я поспешил расслабиться и ни о чем больше не думать и тем более не говорить вслух. Смерть, прошедшая вчера рядом, решила вернуться и добить меня.

Валерий Альфредович привык получать доклад о событиях в устной форме. Проштрафившийся с анализами крови на лезвии ножа Ринат, молча положил на стол лист бумаги. Внешний вид сотрудника подразумевал его готовность лечь в могилу.

Оценив его состояние, хозяин кабинета, пообещал сам себе не делать скоропалительных выводов, и придвинул рапорт. Заигравшие желваки и звук сминаемой бумаги были единственным проявлением его чувств.

Ринат стоял по стойке смирно, дыша короткими движениями диафрагмы.

— Дело житейское Ринат, — услышал добровольно взошедший на эшафот и помилованный в последний момент, — подайте машину через полчаса.

Мила отказывалась уезжать. Двое в костюмах не решались увести ее силой и толпились на лестничной площадке. После того как убедились, что я не удерживаю девушку силой и невольно выслушав что о них думает маленькая фурия, они ретировались и чего-то выжидали.

— И что дальше? — я сидел на кухне, наблюдая как Мила изучает мои съестные припасы.

— Перевезу капсулу, буду жить здесь, — в меня начали закрадываться подозрения, что готовить она не умеет.

— Меня спросить не забыла? — ее нахрапистость забавляла.

— А ты против? — вернувшись к столу, она оседлала табурет и заглянула мне в глаза.

— Я не могу обеспечить даже себя, — обведя полупустую квартиру рукой, я расставлял точки над «и», — а жить за твой счет для меня неприемлемо.

— Тогда все пополам, — радикальность решений подкупала.

— Как делить будем? — против желания, на мое лицо вернулась улыбка.

— Если снимать в аренду такую квартиру, то сколько будет? — не нуждаясь в моей помощи она продолжила, — делим пополам, это то, что я тебе должна за крышу над головой. Теперь коммунальные…..

Я сидел и улыбался, вырисовывающаяся картина была похожа на рай, Мила щедрой рукой отмеряла мою долю, наше будущее окрашивалось в розовые тона.

«— Как жаль, что так никогда не будет», — я ни на секунду не забывал о ее родителях. То, что подобные люди прощали своим детям, не распространялось на всех остальных.

Пожилой мужчина в твидовом полупальто, появившийся в дверях кухни, одним своим присутствием разрушил наш мирок.

— Иди в машину, — Мила сразу сникла, бросив на меня беспомощный взгляд. Ссутулившись, девушка прошла мимо отца, посторонившегося в дверном проеме.

Я сразу узнал этот голос, именно его я слышал во время разговора в фургоне. После того памятного события, я сообразил, что в машине никого не было, физическое тело моего собеседника находилось в тот раз где-то совсем в другом месте. Сегодня между нами было всего метра три, и этого было более чем достаточно.

Аура властности подавляла, заставляя опустить глаза, но я держался, зацепившись взглядом за его подбородок. Подбородок был волевым с ямочкой, я о таком мог только мечтать, мое лицо меня никогда не устраивало, оно было обычным, не привлекающим никакого внимания.

— Откуда у тебя это? — прозвучавший вопрос снял напряжение, возникшее в помещении.

— Подарок от мецената, — я ответил разглядев в его руке серебристый блистер от расходника для инъектора.

— Расскажешь все ему, — кивнув на кого-то стоящего за своей спиной в коридоре, он добавил, — после того как доктор тебя осмотрит.

Не прощаясь, он развернулся и покинул квартиру. К сожалению, покинуть так же быстро мою жизнь, скорее всего уже не входило в его планы.

«— Хоть он и не НПС, но репу я с ним кажется поднял», — остатки собственного достоинства пытались шутить.

Доктор был шустрым, в его холодных длинных пальцах я провел не больше пяти минут. Пробежавшись подушечками по моим ссадинам и обработав резаную рану, док сыпанул горсть таблеток и ушел, скороговоркой проинформировав о том что когда и сколько раз в день принимать.

— Меня зовут Ринат, — очередной персонаж выплыл перед моими глазами.

— Если не затруднит, повторите все то, что сказал Айболит, — мозговая активность стремилась к нулю, поворошив пальцем таблетки разбросанные на столе я пояснил, — ничего не запомнил, все как в тумане.

Очередной дядя в костюме начал что-то писать на листке бумаги по кивку Рината. Я как мог рассказал ему свою эпопею о получении инъекционного блока. Поковырявшись в моем компе, Ринат выудил из него все, что ему было надо. Единственная эмоция проскочила на его бесстрастном лице во время просмотра сохраненной видео-записи моего общения с дородной женщиной, подарившей мне гаджет. Было похоже на то, что он ее узнал, но делиться информацией не входило в круг его обязанностей.

Окончательно меня добило появление в квартире трех уборщиц. Гремя ведрами и швабрами, они буквально выдавили меня и из квартиры и из реального мира. Я нырнул в капсулу, уходя из сумасшедшего дома, в который превратилась моя жилплощадь.

В вирт-мире ЭКЗО был ранний вечер. Я стоял перед зданием магистрата, но идти туда одному не было смысла. Надо было дождаться Милу.

«— Даже телефон ее не знаю», — злость на ее отца никуда не делась, несмотря на немногие позитивные моменты возникшие после его появления.

— Привет, — услышал я со спины.

Боль под левой подмышкой, как раз напротив сердца, была терпимой. Я увидел лучника, гадко ухмылявшегося мне в лицо. Кирасу стражника ножом было не пробить, а вот воткнуть лезвие между ее сочленений было вполне по силам ловкому человеку. Повернувшись на оклик, я невольно подставил свой бок, чем не замедлил воспользоваться игрок из банды Орка.

Левая рука повисла плетью, согнувшись в плече от боли, я отвел правую за спину. Рукоять верного меча нырнула в ладонь.

— Привет, — я тоже мог быть вежливым.

Полшага вперед и лезвие идущее из-за спины по косой снизу вверх стерло улыбку с его лица.

— …, - с разрубленным горлом продолжить вежливый разговор лучник не смог.

Я осел рядом с ним на брусчатку. Откуда-то сбоку грохотали звуки бегущих к нам стражников, мое тело завалилось набок, боли уже не было, пришел холод.

Холод приходил ко мне почти всегда. Что чувствовали и видели другие игроки, погибая в игре, я не знал. Поговаривали, что в этот момент каждый видит что-то свое, программа вытаскивала из головы игрока его собственные ассоциации со смертью. Можно было не выходить из вирта и ждать момента возрождения, но так редко кто делал. Иногда возрождение задерживалось и приходилось ждать по несколько часов, тем более если смерть настигала героя далеко от точки возрождения.