Страница 5 из 14
В ответ на это де Гиз, который, как я уже упоминал, мало чем уступал в мыслительной деятельности нынешнему мэру Куева, прямо на заседании обозвал Генриха III малодушным трусом и ничтожеством, причем, отказывая королю в талантах, объяснил это происками коммунистов д'Эпернона.
При этом де Гиз отправил в Орлеан верные ему полки, чтобы показать, что он готов и к решительным действиям.
Пока депутаты Верховной Рады мерялись пиписьками, государственные дела шли все хуже. На Донбассе В Ла-Рошели произошел съезд сепаратистов протестантов, где они выработали "Правила организации протестантской партии", в которых фактически прямо заявили об отделении, и фактически признали сюзеренитет Елизаветы Английской. Несмотря на противодействие Наваррского, который не собирался быть на подтанцовке у рыжей бестии, вовсю запустились механизмы развала страны.
А давай вспомним, с чего все началось?
А началось все с печенек Нуланд денежных кредитов в тройку миллионов ливров де Гизу и нерешительности короля 12 мая 1588 года. Уже к концу октября страна была на грани развала.
4
Прямым подтверждением слабости Франции стали события глубокой осени 1588 года. Герцог Савойский, зять Филиппа II и родственник де Гиза без объявления войны просто захватил Крым маркграфство Салюс. Не ну а че? Вы, парни, там и дальше грызитесь!
Самое смешное — всем кроме Генриха III было пофигу, Валуа еще и обвинили в этом, мол, раздает французские земли.
Было понятно, что надо принимать какие-то меры. И тут на сцену выходит шут короля — тот самый Шико, в миру — Жан-Антуан д’Англере[7].
Все же, кто читал Дюма, знают, что Шико был не просто шутом — отличный воин, дипломат, ближайший королевский советник, шпион, диверсант. В 1570-м участвовал в убийстве герцога Ларошфуко. В 1572-м отлично проявил себя по Ла-Рошелью, будучи капитаном. Потом был комендантом стратегического замка Лош, расположенного к юго-востоку от Тура.
Именно после тайных разговоров с Шико и Эперноном Генрих приходит к мысли, что Католическую Лигу надо обезглавить, другого выбора нет. У Шико и Эпернона тоже не было выхода — 4 декабря Гиз явился в сопровождении большого отряда солдат и в ультимативной форме потребовал удалить от короля весь "близкий круг". Он упивался своим положением, хамил, издевался.
17 декабря, на официальном обеде, устроенном кардиналом де Гизом, кардинал встал и провозгласил тост: «Я пью за здоровье короля Франции! Да здравствует Генрих де Гиз! Да здравствует наследник Карла Великого! Что же до Валуа, то он будет превосходным монахом!»
Ну вобщем вы поняли. Для Валуа вопрос был поставлен четко — либо ты, либо тебя.
Меж тем "опальный" Шико пробрался в Париж, где поднял свои старые связи и связи д'Эпернона. Оттуда он пишет королю длинные отчеты, смысл которых сводится к тому, что в Париже — полный раздрай, власть толпы, судьи Парижского Парламента ходят на заседания под сопровождением вооруженных лигистов, им угрожают, избивают. Вобщем полная анархия, власти нет. В начале декабря в Париж въезжает Байден Мендоса, который во время заседаний Парламента располагается прямо в кресле председателя (блин, ну не ругайте меня, я это не выдумал!), и диктует, какие законы надо принимать, чтобы получить очередной транш от МВФ и немного печенек. Мендоса вел себя как полновластный хозяин Лиги, армию которой он оплачивал.
Вобщем было понятно, что в Париже арест или устранение де Гиза вызовет дикое бурление говн, но этим и ограничится, ибо армия парижан небоеспособна, хотя и снабжается испанскими деньгами.
На обеде 18 декабря Генрих, показав отчеты Шико и рассказав о пирушке у кардинала Лотарингского и произнесенных там словах, советуется с маршалом д'Омоном и королевским магистром де Рамбуйе.
«Его надо немедленно арестовать!» – вскричал маршал.
"Да, но где было взять людей, охрану и судей?" — спросил король.
«Тогда его надо убить», – говорит д’Омон.
С этим вопросом маршал и король подходят к Крийону, и тот предлагает вызвать де Гиза на дуэль. Для убийства из-за угла Крийон слишком щепетилен и благороден. Этот вариант отпадает точно.
21 декабря де Гиз и король встречаются в дворике замка Блуа. Де Гиз говорит, что вроде как немил он стал своему королю, поэтому просит снять с него должность генерал-лейтенанта королевской армии и отпустить в Суассон (где стоит его, герцога, личная армия). Собственно эта просьба была последней каплей. Стало понятно, что Гиз наконец-то решился на открытый разрыв. Далее бунт, война, испанские и английские интервенты, и разорение Франции.
Ну и далее опять цитата: "В семь часов Генрих III отправляет в совет д’Омона, Рамбуйе, д’О, Мэнтенона, а затем из своего укрытия появляются Сорок Пять. Восемь из них, в том числе Луанак, прячутся в комнате короля, которую обычно называли «старым кабинетом»; все они были вооружены шпагами и кинжалами. Трое других располагаются вдоль лестницы, ведущей в эту комнату. Король удаляется в «новый кабинет» в сопровождении государственного секретаря Револя, своего дорогого Бельгарда и двух знаменитых бретеров.
Гиз в это время направляется в то крыло дворца, где обычно собирается Королевский совет; когда в сопровождении своего секретаря он пересекает внутренний двор, к нему приближается один из придворных: «Монсеньор, король что-то замышляет против вас».
«Благодарю вас, мой друг. Меня уже давно не оставляет это предчувствие».
Поднявшись на второй этаж, герцог поворачивает к покоям королевы-матери. Но Екатерина просит простить ее: она плохо провела ночь и утром никого не принимает. Этажом выше Генрих де Гиз входит в залу, где собирается Королевский совет; почти все его члены – министры, маршалы, интендант финансов – уже в сборе. Скоро к ним присоединяются кардинал де Гиз и архиепископ Лионский.
В восемь часов король, нервно расхаживающий по кабинету, приказывает наконец Револю позвать герцога де Гиза. Государственный секретарь выходит, но тут же возвращается с перекошенным лицом.
«О Боже! – восклицает король. – Что случилось? Вы все испортите! Ну, придите же в себя!»
Министр объясняет, что не был допущен гвардией в зал без письменного приказа короля.
Наконец он попадает в зал, где заседает Королевский совет. Он находит Гиза, который лакомится сливами: «Монсеньор, – говорит Револь, – вас вызывает король. Он в старом кабинете».
Гиз поднимается и перекидывает плащ через левую руку.
Два дня назад его величество приказал замуровать дверь, соединяющую зал заседаний Королевского совета со старым кабинетом. И теперь, чтобы попасть туда, герцог должен пройти через комнату короля, а потом через коридор, где так легко устроить засаду.
Генрих поджидает его, стоя за ковром в своем новом кабинете, весь обратившись в слух. Он слышит, как тяжело ступает высокий (не меньше двух метров) Генрих Гиз по паркету в приемной короля, где герцога приветствуют Луаньяк и его люди. Гиз приподнимает портьеру, закрывающую проход в коридор, и замечает в старом кабинете много людей из доверенной охраны короля – Сорок Пять. Заподозрив неладное, Гиз резко оборачивается, и в этот момент Моншерак с криком: «Умри, предатель!» наносит ему удар кинжалом в висок.
По доносящимся до него звукам король догадывается, что герцог пытается сопротивляться. Потом он слышит его хриплый голос: «Друзья! На помощь!» А еще чуть спустя еле слышное: «Господа, господа!» И наконец: «Какое предательство!»
7
Тем, кто владеет французским, очень советую почитать хотя бы это: http://195.220.134.232/numerisation/tires-a-part-www-nb/0000005568833.pdf Хотя книга 1914-го года издания, тем не менее — если хотите узнать о реальном Шико — прочитайте (прим. автора).