Страница 45 из 108
- Понятно, - кивнул Чувалов. - А с девушкой, которая в кон курсе должна была участвовать, ты решил, что делать?
Ерохин задумался. Он знал, что должен сделать с нею - зат рахать во все дырки до полусмерти, или совсем... Но Заза расс казал интересные новости: оказывается, она живет без родителей в шикарной трехкомнатной квартире. Проверили - действительно, прописана только она. Там ещё ошивается какой-то хмырь, студен тик, вроде как любовник её. Но, судя по тому, что она ни в ка кую не хотела выдавать своего грузина, хмырь скоро получит отс тавку. Заза из рассказа Бритого и Ганса сделал вывод, что она его совсем не уважает и уже не дает. Поэтому он должен обижать ся на нее. Тут и вырисовывается интересная картина. Девка полу чит, чего заслужила. А потом её нужно будет выдать замуж за хмыря, он же, наверное, хочет этого. Прописать его в квартире, а когда девка трагически погибнет, Заза мастер устраивать такие трюки, что комар носа не подточит, хмырь продаст эту квартирку за символическую цену корпорации "Катамаран". Напугать его - тоже ничего не стоит, если вякнет - сам сядет глубоко и надол го. И как хорошо все получается: девка наказана, да ещё и с прибылью для него, Вадима Сергеевича.
Лучше было бы самому жениться на ней, официально поизде ваться, да он ведь женат на Марине. Сделать женихом Зазу - опасно, он человек самостоятельный, вдруг решит перебежать на её сторону? Убедит она его, бабы многое могут, если захотят. Остается этот хмырь, который живет у нее.
Ну а как сделать, чтобы она была на все согласная - не проблема. Для этого специальные препараты существуют.
- У девки сложная судьба, - похотливо облизнул губы Еро хин. - Мы её замуж выдадим. Такая красавица - и без мужа, куда ж оно, на хрен, годится?
- Уже есть кандидаты в мужья?
- Есть. Парень что надо, спит и видит, как бы поскорее му жем её стать. А мы поможем, - Ерохин вскочил с кресла, возбуж денно потирая ладони. Потом постучал кулаком себе по лбу. - Вот здесь, Альберт, рождаются отличные идеи! Без них - вы все шуше ра подзаборная!
"А с ними - уголовные преступники..." - с тоской подумал Чувалов, но вслух ничего не сказал.
20
Уже стемнело, когда Игорь Стремянов вернулся домой. Те перь он был спокоен за Светланку и более уверен в себе. После недолгой беседы с отцом и матерью, даже по-хорошему позавидовал им: живут в красивом месте, много времени проводят на свежем воздухе, в огороде. У Василия Ильича даже морщины на лбу разг ладились - что значит спокойная, размеренная жизнь, без стрес сов и городских дымов! А у него здесь - все на нервах. Нужно будет объяснить все Надежде, и вообще, поговорить с ней серьез но. В конце-концов так дальше жить невозможно.
Игорь подошел к двери своей квартиры, привычным движением вставил ключ в замочную скважину. Неожиданно дверь стала откры ваться ещё до того, как он повернул ключ. Игорь шарахнулся в сторону, прижался спиной к стене.
В квартире было темно и тихо. Пригнувшись, Игорь метнулся на другую сторону двери, успел зафиксировать взглядом прихожую
- там никого не было.
Сердце гулко колотилось в груди, и это был самый громкий звук, который слышал Игорь. Он осторожно шагнул через порог, протянул руку, включил свет в прихожей. Никого. Но это уже не успокаивало, напротив, тревога захлестнула грудь.
Никого?! А где Надя? Страшно было идти вперед - что, если они добрались до нее? Замучили, теперь это сплошь и рядом слу чается с женщинами, попавшими в руки к бандитам... Что, если он войдет в комнату и увидит её неподвижную, бледную?.. Как прос тит себе равнодушие и даже холодность минувшей ночью? Что бы там ни было, он отвечает за нее, и случись беда - он, только он будет виновен в этом! Господи, Господи, он же собирался всерьез поговорить с нею, попытаться развязать запутанный узел их отно шений. Неужели теперь никогда не услышит Надю?
Игорь открыл верь в их комнату, включил свет - никого. Кресла были перевернуты, письменный стол отодвинут в сторону, диван тоже стоял косо. В том, что здесь побывали незванные гос ти, не было никаких сомнений. Все ещё остерегаясь, Игорь обошел всю квартиру, заглянул в комнату Светланки, ванную и туалет, на кухню, потоптался на балконе. Везде мебель была отодвинута или опрокинута, но ничего не разбито и не украдено.
Не за этим приходили!
Где же Надя? Этот вопрос не давал Игорю покоя, предчувс твие близкой беды обжигало сердце, заставляло его бешено коло титься в груди. Они приходили за ней, они увели её, увезли и теперь издеваются над беззащитной женщиной?
Он убьет их, убьет каждого одним ударом, после которого хрящи в горле с хрустом раскалываются на мелкие куски, разрывая мягкие ткани, превращая их в кровавый сгусток! Убьет.
Игорь ещё раз обошел всю квартиру, расставляя мебель по местам. Никаких следов Надежды, и теперь это уже казалось странным. Если она вернулась домой, должна была переодеться в халат, обуть тапочки, оставить в гардеробе костюм, в котором ходила на работу. А если они ждали её в квартире, схватили, ед ва она вошла, наверное, должны были остаться следы борьбы, ка кие-то вещи - её сумочка, не увели же они её с сумочкой? Зачем им её косметика и прочие женские мелочи?
Но она обычно возвращается где-то около пяти, светло, лю дей вокруг дома полным-полно, особенно сейчас, когда погода та кая хорошая... Как они могли её увезти?
Невозможно было что-то понять. Игорь сел на диван, обхва тил голову руками. Он чувствовал, что Надежде сейчас плохо, очень плохо - потому что тревога в его груди превратилась в боль, почти физическую, тупую, ноющую боль.
И ничего нельзя было с этим поделать.
И ничего нельзя было предпринять, пока не ясно, где она, что с нею, и чего хотят люди, которые побывали здесь. Наверное, они скоро позвонят. Они всегда звонят потом и говорят свои ус ловия...
Игорь посмотрел на телефонный аппарат - молчит, черт бы его побрал! Может быть, сломан? Он подошел к столу, снял трубку
- ритмичные длинные гудки свидетельствовали о том, что аппарат исправен. Действительно, если его сломать, потом же нельзя бу дет позвонить. А они должны, должны позвонить!
Прошло минут двадцать, как Игорь вернулся домой, но пока зались эти минуты долгими часами. Невероятно долгими, выматыва ющими душу часами.