Королева красоты

- Да-да, - кивнул Ерохин. - Мы же с ним друзьями были, ста рыми друзьями, огонь, так сказать, воду и медные трубы прошли вместе. И чертовы зубы. Ах, какая жалость, какая жалость. Ну, крепись, Клава.

Медсестра в ослепительно-белом халате (не из районной по ликлиники вызвали, из частной) тихонько сказала:

- Все, Вадим Сергеевич, извините, но Клавдии Валерьевне требуется покой, она очень слаба.

- Я ещё зайду... может быть, сегодня, - пробормотал Ерохин и поднялся. Он подошел к сыновьям Чувалова, стоявшим с другой стороны кровати - Максиму двадцать восемь, Сергею тридцать, крепкие парни, на отца похожие. Пожал руки обоим, приговари вая. - Вот ведь как получилось, вчера Андрей с Артемом, сегодня Альберт... Прямо, мор какой-то, и у всех имена на "а". Ужас ка кой-то, мистика! А потом что же, до "в" дойдет дело? Оста лись-то из руководства Вадим да Володя. Выходит, я следующий?

- Спасибо, что пришли, Вадим Сергеевич, мрачно сказал старший, Сергей.

Максим промолчал, опустив глаза.

- Я зайду еще, ребята, ухаживайте за матерью, - сказал Еро хин, пятясь к двери.

Заза остался в своем "мерседесе", на котором он привез Ерохина. В квартиру не пошел - на кой хрен ему смотреть на го рестные рожи, слушать причитания? Вообще не хотелось ехать сю да, но после бегства Шамана чувствовал: необходимо быть рядом с Ерохиным. К тому же сегодня председатель несуществующего уже совета директоров чувствовал себя с утра ужасно, пришлось вызы вать врача, уколы делать. Вчера был тяжелый день, лег поздно, и, прямо с утра - ещё одна новость. А возраст-то почти пенсион ный, не выдерживает нагрузки. Но, вроде оклемался после визита врача. Заза вспомнил холеную морду знаменитого московского кар диолога и нахмурился. Сука, триста баксов за визит взял, да ле карства его на сто пятьдесят потянули. А какую-то сволочь бесп латно в своем институте лечит!

- Ну? - спросил Ерохин, плюхнувшись на переднее сиденье ря дом с водителем. - Чего думаешь?

- Нормально, - сказал Заза. - Избавил нас от хлопот.

- Это нормально? Ты соображаешь, что несешь?! - заорал, брызгая слюной, Ерохин.

- Я думаю - да, - пожал плечами Заза.

- Ничего нормального нет! Ты бы слышал, что болтала эта корова! Еле дышит, а хочет обдурить! Он, понимаешь, всегда хо рошо обо мне отзывался! знаю я, как он обо мне отзывался, уж если напрямую говорил, что видеть меня больше не желает, предс тавляю, что он ей сказал перед тем, как сигануть в окно! А сын ки его? Ты бы видел, как смотрят по-волчьи! Нормально? Они что-то знают, не иначе Альберт все разболтал. Или письмо оста вил.

- Может быть, - насторожился Заза.

- Не может быть, а точно! Я Альберта давно знаю, не такой он человек, чтобы с пятнадцатого этажа сигануть и никакой за писки не оставить. Не отомстить мне. Он мстительный был, сво лочь, обиды не забывал!

- Тогда, значит, надо... - Заза внимательно посмотрел на Ерохина.

- Надо, - председатель стукнул кулаком по колену. - Всех свидетелей убрать. Всех. Начнем с этого хмыря, который женихом нашей шлюхи должен был стать. Он тебя видел, опознает, если что.

А потом привезем её туда, и получится, как будто напились, да повздорили, - Ерохин нервно засмеялся. - Да и пырнули друг-дружку ножичками. А, Заза?

- Вы настоящий маэстро, - усмехнулся Заза.

Василий Ильич оторвался от омлета, укоризненно покачал го ловой:

- Ты бы сел, Игорь, не ровен час, кухню развалишь. Мечешь ся туда-сюда, как тигр в клетке.

- Хорошо тебе рассуждать! - выпалил Игорь. - Все утро рас суждаешь, предполагаешь, а женщинам сейчас, может быть, смер тельная опасность грозит! Вот, омлет свой уже два часа не мо жешь доесть!..

- Ты бы тоже перекусил.

- Голодный я лучше чувствую дистанцию. Ну поехали же, пое хали, папа! Сил больше нет ждать!

- Естественно, - сказал Василий Ильич. - Ежели ничего не ешь, откуда же силы появятся?

- Ждать, ты понимаешь - ждать!

- И ждать тоже. Пожалуйста, успокойся, Игорь. У них в фир ме рабочий день начинается в десять, начальство, как правило, задерживается. Тем более, у них вчера, по всей видимости, неп ростая ночка была, надо же отоспаться. Сейчас половина десято го. Через полчаса выедем, к одиннадцати будем на месте. Самое время.

- За это "самое время" они могут убить Ольгу! И Надежду.

- Надежда умирает последней, - сказал Василий Ильич, но, взглянув на сына, поспешно добавил. - Извини, Игорь, это я лиш неё сболтнул.

- Едем! - решительно сказал Игорь.

- Да погоди ты, не гони, - Василий Ильич старательно вытер губы носовым платком, вышел из-за стола, достал из своего "дип ломата" черную коробочку радиотелефона.

- А это у тебя откуда? - удивился Игорь.

- Да так, раздобыл по случаю. Думаю, может пригодится. И вправду пригодился. Если, конечно, работает. - Василий Ильич включил аппарат, набрал какой-то странный четырехзначный но мер. - Саня? Я. Мы выезжаем. Расклад прежний. Что? Ай-я-яй! Не выдержал, бедолага. Что-то в этом роде я и предполагал. Ночью было тихо? Ну хорошо, значит все идет по плану, - он выключил аппарат и снова положил его в "дипломат".

- По какому плану? - нахмурился Игорь. - При чем тут дядя Саня, объясни мне.

- Вначале последние новости. Альберт Иванович Чувалов, тот самый, который звонил тебе ночью, вероятно, вскоре после этого звонка прыгнул в окно своего домашнего кабинета. А он был - на пятнадцатом этаже.

- Погиб?

- К сожалению. Говорю так потому, что он, видимо, оказался честным человеком. И его словам можно верить.

- Хотел, чтобы я простил его, - сказал Игорь. - Не согла шалсся он участвовать в грязных делах Ерохина.

- Прости его, - попросил Василий Ильич. - Он сам себя нака зал за ошибки. Большего наказания на этом свете не существует.

- Если Ольга... и Надежда останутся живы. Ты мне так и не ответил, при чем здесь дядя Саня?

- Да что ж тут сложного? Одна голова хорошо, а две лучше. А три - ещё лучше. После того, что рассказали Шаман и Бритый, он просто не мог остаться в стороне. Ты бы остался?

Игорь не успел ответить, в комнате зазвонил телефон.

- Они! - Игорь посмотрел на отца. - Сегодня последний, тре тий день. А у нас нет двадцати тысяч долларов, бизнесмен ис чез... Что будем делать?