Голоду конец

Однажды вечером мы долго говорили по телефону, недели две спустя или еще позже.

Голос его звучал утомленно.

— Чем занимаешься? — спросил я его.

— Веду войну, чувак, — кратко сказал он.

Я предположил, что он себя изнашивает, что он должен приложить себя к другим вещам. Он одновременно и разозлился и впал в депрессию.

— Она правда меня задела, эта хрень, — сказал он. — Она правда меня задела. Не знаю почему, но я не могу… Это имеет значение. Но… Я продолжаю бить не по тому врагу. «Корпоративным спонсорам в действительности плевать!» «Большой бизнес лицемерен!» Это ни для кого, б… не новость. Кто не в курсе? Кому не по х..?

— Ты когда-нибудь перестаешь о них думать, чувак? — сказал он. — О тех, в офисе ГК. Что это должно сотворить с твоей головой? Словно какие-то вампиры, чувак. Что это должно с тобой сотворить?

Несколько раз я менял тему разговора, но она снова всплывала.

— Не знаю, чувак… — продолжал повторять он. — Не знаю, что делать…

Возможно решение он нашел и на следующий день, но прошло добрых три недели, пока он смог заставить его работать.

«Иди и посети Г***** К****,» — говорилось в email'е. — «Кликни и пошли голодающим массам подарочек. Увидишь, что произойдет.»

Я зашел на сайт. Не считая несколький мелких обновлений, ничего, казалось, не изменилось. Я некоторое время приглядывался, ища какой-нибудь ключ к тому, что натворил Эйкан. В конце концов я кликнул на кнопку «Накормить» и стал ждать.

Ничего не происходило.

Появилось обычное маленькое сообщение, благодарящее меня от имени голодающих. Я подождал еще пару минут, затем вышел. Что бы Эйкан ни планировал, думал я, оно не выгорело.

Пару часов спустя я проверил свою почту.

— Как, е. твою мать… — сказал я и остановился, тряся головой. — Как, е. твою мать, ты безумный гениальный ублюдок сделал это?

— Понравилось? — соединение было ужасным, но я мог услышать, как Эйкан радостно вопит через смех. Голос его звучал торжествующе. — Понравилось, б..?

— Я… Я не знаю. Так или иначе, я очень впечатлен.

Я пялился на сообщение в своем ящике. Отправитель был указан, как «Очень голодный чужестранный народ».

«Дорогой Добрый и Щедрый Человек,» — гласило оно. — «Огромное тебе спасибо за твой Щедрый дар, полчашки мокрого риса. Наши Дети будут дорожить каждым зернышком. И пожалуйста, поблагодари ваших Добрых Организаторов из „Голоду Конец“ за то, что организовали своих богатых друзей для бросания в нас рисом — это преимущество применения потогонной системы труда и закрытия профсоюзов. Благодаря этому они могут предоставить рис нам, беднякам. Чем бы ты не занимался, продолжай сидеть на своем месте и не задавать им никаких вопросов, охраняй их счастье, не агитируй за какие-либо корпоративные налоги или народное управление или за что-нибудь вроде этого, что поставило бы под угрозу гигантские прибыли, позволяющие им покупать нам Чашки Риса. Со скромной любовью и благодарностями, Голодные.»

— Это получит любой в жопу е. ный м…ак, кликнувший кнопку, — сказал Эйкан.

— Как ты это сделал?

— Это е. ная программа, — сказал он, внезапно впав в раздражение. — Я поместил ее на сайт. Она сканирует е. ный жесткий диск в поисках того, что выглядить как email-адрес и отправляет сообщение, когда ты привлекаешь к себе внимание кликом. Попробуй нажать на «Ответить», — я попробовал. Указанный обратный адрес был моим собственным.

— Это очень впечатляюще, Эйкан, — сказал я, медленно кивая и желая, чтобы письмо было написано кем-нибудь другим, сделавшим бы его более тонким, может быть слегка подредактировавшим его. — Ты их вправду уделал.

— Ну, это еще не все, братка, — сказал он. — Поглядывай вокруг, понял? Поглядывай, б… вокруг.

Мой телефон зазвонил в пять следующего утра. Голый и смущенный, я переполз в гостиную.

— Чувак, — это был Эйкан, напряженный и возбужденный.

— Сколько, на х… времени? — пробормотал я, или что-то в этом роде.

— Они вышли на меня, чувак, — прошипел он.

— Чего? — я кое-как свернулся на софе, протер глаза. Небо снаружи было двухцветным. Безмозгло щебетали птички. — Ты о чем?

— Наши е. ные филантропические друзья, чувак, — выразительно прошептал он. — Озабоченные ребята из центрального офиса Накорми Мир, понимаешь? Они раскусили меня. Они нашли меня.

— Откуда ты знаешь? — сказал я. — Они вступали с тобой в контакт?

— Нет, нет, — сказал он. — Они не стали бы этого делать, это было бы признанием того, что они обосрались. Нет, я наблюдал за ними online, и я мог видеть, как они отслеживают меня. Они уже могут сказать, в какой я стране.

— Что ты имеешь в виду? — сказал я. Теперь я полностью проснулся. — Ты перехватываешь их email'ы? Ты сдурел?

— О, чувак, есть сотни е. ных миллионов вещей, которые ты можешь делать, читать их сообщения, следить за тем, за кем они, б… следят, отбивать прочь внутренние докладные записки, наблюдать за их автоматической защитой… поверь мне: они меня ищут, б… — наступила тишина. — Может они уже нашли меня, — закончил он.

— Ну… — я потряс головой. — Ну оставь их в покое. Пусть будет как есть, отлепись от них, пока ты не разозлил их еще больше и они не пошли в полицию.

— Е..ная пох. лиция, — голос Эйкана был полон презрения. — Они не передатут это е. ной полиции, полиция не смогла бы найти свои собственные пальцы, если бы они затыкали ими жопу. Не, чувак. Я волнуюсь не за полицию, а за е. ных м…ков из «Голода». Ты не просек, что это за люди? Это плохие люди, чувак.

— Большие плохие бяки. И вообще, чувак… — внезапно крикнул он, словно вспомнил что-то. — И вообще, какого х… ты имел в виду, говоря «оставь их в покое»? Не будь таким трусливым говноедом. Я тебе говорил, разве нет? Я говорил тебе, что это е. ная война, разве не так? — он уже вопил. Я попытался заставить его заткнуться. — Я не жду совета, я просто хочу, чтобы ты знал, что происходит.

Он разорвал связь. Я не перезвонил ему. Я устал и разозлился. Приступ паранойи, подумал я, и вернулся в постель.

Эйкан продолжал слать мне свои непонятные email'ы, извещая меня о каком-нибудь новом изменении на «Голоду Конец». Письмо жертвователям долго не протянуло, но Эйкан был неотступен. Он направил меня на страничку их спонсоров, и я обнаружил, что он перенаправил каждую ссылку на различные революционные левые организации.

Он создал маленький выскакивающий экранчик, появляющийся при клике на кнопку «Пожертвовать», который сравнивал питательную ценность риса с ценностью того, что портилось среди европейских гор еды.

Он продолжал намекать на некий финальный залп, некую окончательную атаку.

— Я продолжаю следить за ними, чувак, — сказал он мне в один из своих нерегулярных звонков. — Клянусь, что они у меня на самом хвосте. Мне придется быть по настоящему осторожным, б… Все это может стать ох. нно мерзким.

— Прекрати нести чушь, — сказал я раздраженно. — Думаешь, что ты в каком-то дешевом триллере? Ты рискуешь тюрьмой за хакерство — и не ори на меня, потому что так они это и называют, — но это все.

— Иди на х… братка, — возбужденно проорал он. — Не будь таким наивным! Думаешь, это игра? Я говорил тебе… эти м…ки не собираются идти в полицию. Неужели ты ни х… не видишь, чувак? Я сделал худшее, из всего, что можно сделать… Я опроверг на х… их филантропию, чувак! Я усмехался над ними, б… пока они делали вещи в духе Матери Терезы, а этого они, б… не могут выносить!

Я волновался за него. Он был в полном бешенстве, в дальнейшем даже и близко не подходя к дискуссии, просто брал какую-то мою фразу в качестве отправной точки для обсуждения некоего безумного заговора.

Он посылал мне странные, неполные email'ы, в которых почти не было смысла. Некоторые из них были просто предложениями: «Им это понравится» или «Я покажу им, что это в действительности значит».

Некоторые были длиннее, словно вырезки из середин работ, находившихся в процессе выполнения, наполовину законченные заметки и обрывки программ. Некоторые были искаженными статьями из энциклопедий, о международной политике, об online'овой демократии, о компьютеризированной инвентаризации супермаркетов, о квошиоркоре и других видах недоедания.