Операция «Ледокол»

СУПО? Финская разведка? Возможно, Пола говорила правду.

— Но…

— Я докажу это через пару часов, — заверила Пола. — А сейчас, ради Бога, Джеймс, поехали. Впереди еще много работы.

Бонд кивнул и сел в седло позади Полы. Та завела мотор, отжала ручку газа и аккуратно вырулила из гаража. Затем притормозила и вернулась, чтобы запереть дверь. Через считанные секунды они уже мчались по лесу.

Прошла минута прежде, чем Пола удосужилась включить мощную переднюю фару, и Бонду сразу же пришлось крепко вцепиться в девушку: он повела «Ямаху» так, будто снегоход был продолжением ее тела, и шла зигзагами с такой аккуратностью, что у Бонда перехватывало дыхание. Девушка была хорошо закутана, вдобавок надела защитные очки — Бонду же единственной защитой от свистящего ветра служила лишь ее спина.

Его руки плотно обвивали ее талию. Внезапно на одном из виражей Пола залилась своим чудным смехом, который сразу же унес с собой ветер, отпустила руль, взяла руки Бонда и положила их на свою грудь, укрытую теплой и плотной шинелью.

Их маршрут был далеко не прост. Они объехали подножье длинного склона через непролазный лес, затем последовал долгий подъем. Всю дорогу Поле приходилось петлять между деревьями, однако ни разу девушка не сбавила скорость и продолжала держать ручку газа на максимуме. Снегоход иногда шел боком, взлетал на опасные, почти сорокапятиградусные, склоны, и все же каждый раз Пола справлялась с управлением.

Наконец, добравшись до вершины склона, девушка сбавила скорость и выехала на тропу. Внезапно у них на пути выросли две фигуры. Глаза Бонда уже успели привыкнуть к темноте, поэтому он без труда различил темные силуэты автоматов на фоне снега.

Пола притормозила и подняла руку. Бонд внезапно обнаружил, что его рука непроизвольно тянется за «Хеклером». Между Полой и одним из мужчин (тем, что был поздоровее) последовал короткий, приглушенный разговор. Мужчина был одет в лопарский костюм и походил на отъявленного разбойника, и его пышные усы только усиливали этот эффект. Второй (высокий, худой) обладал, пожалуй, одним из самых зловещих лиц, которые когда-либо доводилось видеть Бонду. Он чем-то напоминал пронырливого горностая: тонкие черты и малюсенькие глазенки, беспрестанно стрелявшие по сторонам. Бонд искренне надеялся, что Пола сказала ему правду: перспектива оказаться в руках этих лопарей его совсем не радовала.

— Они обходят район, где стоят две наши коты, — сказала Пола, обернувшись. — Всего у меня здесь четыре человека. Другие два периодически заходят в коты — следят за радио и костром. Пока все вроде в порядке. Та пара сейчас находится в лагере. Я сказала, что мы пойдем прямо туда. Тебе надо поесть, а мне послать радиограмму в Хельсинки. Они перешлют ее в Лондон. Ты хочешь что-нибудь передать своему шефу — М?

— Только детали всего произошедшего и где я нахожусь. А мы знаем, куда направится фон Глёда?

— Я расскажу тебе, когда переговорю с Хельсинки, — ответила Пола, выжав ручку газа.

Бонд оживленно закивал:

— Ладно.

Скутер двинулся с пешеходной скоростью, один лопарь пошел спереди, другой — сзади.

Бонд нагнулся вперед и внятно прошептал девушке:

— Пола, если ты захочешь похитить меня, я пристрелю тебя на месте.

— Заткнись и просто положись на меня. Я единственная, на кого ты можешь здесь положиться. Понял?

За деревьями почти сразу же начинался обрыв, на краю которого примостились две коты. Их вигвамообразные каркасы, обтянутые оленьей кожей, чернели на фоне снега, а из верхушек, представляющих собой перекрещенные рогатины, поднимался дым. «Снизу, — подумал Бонд, — заметить их среди высоких елей и сосен довольно трудно».

Пола остановила «Ямаху», и они оба слезли с седла.

— Я пойду отправлю радиограмму, — девушка указала в направлении правой коты, на верхушке которой, среди рогатых палок, Бонд едва смог различить антенны. — Там два моих мальчика. Кнут останется на улице. — Она показала на лопаря со зловещей наружностью и добавила: — А Трифон отведет тебя в другую коту. Там готовится еда.

Лопарь с большими усами, Трифон, широко улыбнулся и ободряюще кивнул. Дуло его автомата смотрело в землю.

— Ладно, — сказал Бонд.

Костром запахло еще за шесть шагов до вигвама. Трифон прошел вперед и одернул кожаную заплату, маскировавшую вход. Убедившись, что все в порядке, лопарь махнул Бонду. Когда они зашли внутрь, глаза сразу же ужалил едкий дым. Бонд откашлялся, протер заслезившиеся глаза и осмотрелся: к отверстию в верхушке коты лениво вилась тонкая струя дыма, с запахом которого смешался сильный и вкусный аромат какой-то стряпни, всюду виднелись аккуратно разложенные кучи спальных мешков, одеял, тарелок и прочей утвари.

Трифон отложил свой автомат в сторону и жестом предложил Бонду сесть. Затем он указал на кипящий котелок на костре, который горел в квадратной рытвине, сделанной прямо в земле, прикоснулся к своему рту и произнес:

— Еда. — Лопарь с довольным видом кивнул. — Еда. Вкусно. Ешь.

В ответ Бонд кивнул.

Трифон взял тарелку с ложкой, подошел к костру и, нагнувшись, принялся накладывать в нее нечто, похожее на бифштекс.

Через мгновение лопарь уже валялся в костре и кричал: его сбили с ног. Одно из одеял приняло очертания человека, но не успел Бонд вытащить свой пистолет, как из-за костра уже раздался Колин голос:

— Только попробуй, Джеймс. Ты даже не успеешь коснуться его рукоятки.

— Затем он сказал что-то по-фински Трифону, который, успев выкатиться из костра, сидел на земле, сжимая обоженную руку.

— Мне следовало догадаться. — Бонд говорил так же тихо, как и Коля. — Как все же легко Поле удалось заставить меня поплясать под свою дудку!

— Поле? — В ярком мареве от костра Колино лицо на миг посветлело. — Я просто сказал этому головорезу отдать мне свой автомат. Если он попытается сделать что-нибудь, я убью его. Лично мне хотелось бы быть во всеоружии, когда сюда заявится Пола. Понимаешь, Джеймс, я сам по себе. Один — одинешенек. Но меня ждут друзья, и я не собираюсь возвращаться в Москву с пустыми руками.

Половина Бондовского мозга принялась анализировать создавшуюся ситуацию: стоит ли пытаться предупредить Полу? как он разделается с Колей Мосоловым здесь и сейчас? Его глаза внимательно прочесывали притемненный интерьер коты, тем временем Трифон, корчась от боли, аккуратно подтолкнул к ногам Мосолова свой автомат.

— Из чего я заключаю, что ты забираешь меня с собой. — Бонд посмотрел сквозь дым на русского.

— Таково было условие сделки, которую я заключил с этой фашистской свиньей, фон Глёдой. — Колин смех был вполне искренен. — А ведь он и вправду был уверен, что сможет безнаказанно командовать своими нацистами и проводить операции изнутри Советского Союза!

— Но ведь он так и делал! И довольно успешно! Пользуясь российским оружием! А теперь он сматывается отсюда.

Коля медленно покачал головой.

— Никуда этот так называемый граф фон Глёда отсюда не смотается.

— Он и меня собирался прихватить. Воздухом. Быть может, он уже улетел.

— Нет. Я следил и слушал. Его любимый личный самолетик еще не взлетал. И до рассвета никуда улетать не собирается. А осталось всего два часа.

Значит, всего два часа до рассвета. Теперь Бонд ориентировался во времени.

— И как же ты его остановишь? — безразличным тоном спросил он.

— Мой план уже в действии. На Советской земле находятся вооруженные отряды фон Глёды. И на рассвете они будут уничтожены. Советские ВВС поджарят их, как цыплят. — Колино лицо, озаренное пламенем, изменилось. — К несчастью, наша база «Русак» тоже сгинет. Случайная ошибка. Но зато она решит все проблемы.

Бонд задумался.

— Значит, ты хочешь уничтожить фон Глёду вместе с его маленькой армией? То есть нарушить свое условие сделки после того, как он выполнил свое?

— Дорогой Джеймс, сделка есть сделка. Что поделать — иногда приходится играть не по правилам. Разве я мог отпустить тебя? Ведь мой отдел — бывший СМЕРШ — уже так давно пытается застать тебя врасплох. Нет, моя сделка с фон Глёдой изначально была слегка нечестной.