Операция «Ледокол»

Медленнее, чем обычно, Бонд принял душ и побрился. Затем он надел теплые твиловые брюки, черный шерстяной свитер с высоким воротником и короткую кожаную куртку, чтобы скрыть под ней кобуру с «Хеклером». Перед тем как положить пистолет в кобуру, Бонд проверил его механизм и захватил с собой пару запасных обойм, спрятав их в потайной задний карман брюк.

Выйдя из номера, Бонд зарекся, что с этого момента ни шагу не ступит без оружия. В коридоре он приостановился и взглянул на циферблат своего «Ролекса». Как быстро летит время! Было уже около девяти тридцати. Офис Полы наверное открылся. Бонд вернулся в номер, чтобы позвонить в Хельсинки, на это раз ей на работу. Ему ответила по-фински та же телефонистка, что говорила с ним и в тот роковой и уже, казалось бы, такой далекий день, когда он поддался импульсу и позвонил Поле. Бонд перешел на английский, девушка — тоже, как и тогда. Он попросил позвать Полу Вакер. Последовал ответ, резкий, окончательный и далеко не неожиданный:

— Сожалею, но мисс Вакер сейчас в отпуске.

— Да? — Бонд разыграл разочарование. — Как жалко, а я обещал связаться с ней! А вы, наверное, не в курсе, куда она уехала?

Девушка попросила минутку подождать.

— У нас нет точного адреса, — наконец ответила телефонистка, — но она говорила, что вроде бы собиралась покататься на лыжах где-то на севере. Лично по мне, там уж слишком холодно. для меня и здесь-то морозно.

— Ясно. Ну спасибо. А давно она уехала?

— В четверг, сэр. Хотите, чтобы я оставила ей сообщение?

— Нет. Нет, я звякну ей, когда в следующий раз буду в Финляндии. — Бонд уже хотел повесить трубку, но, передумав, спросил:

— А кстати, Анни Тудеер еще работает у вас?

— Анни как, сэр?

— Анни Тудеер. Подруга мисс Вакер, если не ошибаюсь.

— Прошу прощения, сэр. Думаю, что вы ошиблись. У нас с такой фамилией никого нет.

— Спасибо, — ответил Бонд и повесил трубку.

Так-так, значит, следом за ними на север переместилась и Пола. Бонд выглянул в окно: несмотря на хрустальное небо и яркое солнце, воздух был буквально пронизан холодом, однако этот восхитительный лазурный небосвод тепла не сулил, а солнечный диск походил скорее на ослепительный отблеск от айсберга. В этих краях вид из теплого, уютного номера отеля мог быть весьма обманчивым, и Бонд хорошо это знал. Пройдет около часа, и солнце зайдет, а вместо него на морозе колко замерцает снег и заблестит притаившийся где-то в сумерках лед.

Из номера Бонда, находившегося в заднем крыле здания, открывался прекрасный вид на канатную дорогу, горнолыжный спуск и изгиб трамплина. Там сейчас копошилась куча малюсеньких фигурок, выбравшихся погулять, пока на улице было светло и безоблачно. Они бесконечным потоком садились в кресла вечно движущейся канатной дороги, а другие тем временем, похожие на белом фоне на кучу насекомых, скользили на лыжах вниз, петляя по склонам или просто гоня прямо под гору, наклонившись вперед и согнув колени.

Одним из этих маленьких пятнышек, несущихся по сверкающему белоснежному склону, вполне могла быть Ривка. Бонд почти испытал то приятное азартное возбуждение, возникающее на крутом скоростном спуске, и на секунду пожалел, что не пошел вместе с девушкой. Он бросил последний взгляд на холодный зимний пейзаж, скрашенный лыжниками, движением канатной дороги и трассой, похожей на извилистую реку, по берегам которой раскинулись пышные леса, где росли сплошь бурые и зеленые рождественские елки, разнаряженные заледенелыми шапками снега, затем встал, вышел из номера и направился в главный обеденный зал.

Брэд Тирпиц сидел в одиночестве за угловым столиком у окон, созерцая ту же картину, которую наблюдал только что Бонд из окна своей комнаты. Заметив его, Тирпиц небрежно поднял руку — получилось что-то между «здравствуй» и «я здесь».

— Привет, Бонд! — Каменное лицо слегка треснуло от улыбки. — Коля просил его извинить. Он задержится. Достает нам снегоходы. — Брэд нагнулся поближе к Бонду. — По всей видимости, выходим сегодня ночью или, если хочешь точнее, в первые часы следующих суток.

— Что сегодня ночью? — невозмутимо переспросил Бонд, точно копируя карикатурного осмотрительного англичанина.

— Что сегодня ночью? — Тирпиц закатил к небу глаза. — Сегодня ночью, дружище Бонд, по словам Коли, из «Русака» вывезут новую партию оружия. Ты хоть не забыл о «Русаке»? Об их оружейном складе под Алакуртти?

— Ах это. — Бонд сделал вид, что «Русак» и хищения боевой техники — последнее на этом свете, что могло его хотя бы как-то заинтересовать. Взяв меню, он целиком погрузился в длинный список предлагавшихся блюд. Когда же появился официант, Бонд просто продиктовал свой обыкновенный заказ, подчеркнув, что ему нужна очень большая чашка кофе.

— Не возражаешь, если я закурю? — спросил Тирпиц с лаконичностью индейского истукана.

— Только если ты не возражаешь, что при этом я буду есть. — Бонд не улыбнулся. Возможно, здесь свою роль играло его прошлое в Королевском флоте, или же тот факт, что все последующие годы он работал непосредственно под руководством М, однако Бонд считал, что курить, пока кто-то ест, не многим приличней, чем закурить перед тем, как поднять бокал в честь Королевы.

— Послушай, Бонд, — Тирпиц придвинул к нему свой стул поближе. — Я рад, что Коля сейчас не с нами. Я хотел переговорить с тобой наедине.

— Да?

— Тебе огромный привет от Феликса Лейтера. И горячий поцелуй от Сидер.

В душе Бонд слегка удивился, но вида не показал. Его верный друг из США, Феликс Лейтер, одно время был лучшим агентом ЦРУ, а дочь Феликса, Сидер, тоже работала на Управление, и совсем недавно Бонд вместе ней успешно провел одну сложную операцию (ссылка на предыдущий роман Джона Гарднера).

— Я понимаю, ты не доверяешь мне, — продолжал Тирпиц. — Но лучше хорошенько подумай, братишка. Хорошенько подумай. Потому что я, возможно, у тебя сейчас единственный друг.

Бонд кивнул:

— Возможно.

— Твой шеф хорошо тебя проинструктировал. Вероятно, у нас была одинаковая информация. А вот Коля не раскрыл все, что знает! Это я к тому, что нам с тобой нужно работать на пару. И как можно сплоченней. Этот русский ублюдок себе на уме и что-то не договаривает. И, как я предполагаю, у него заготовлена для нас пара сюрпризов.

— Мне казалось, что мы все работаем вместе, — сказал Бонд как можно мягче и вежливей.

— Не доверяй никому, кроме меня. — Тирпиц хоть и достал пачку сигарет, но так и не закуривал. На минуту их разговор прервал официант, принесший заказ Бонда: яичницу, бекон, тосты, мармелад и кофе. Когда он ушел, Тирпиц продолжил: — Послушай, если бы я тогда не встрял в разговор на Мадейре, то главную шишку никто бы и не упомянул. Я про этого липового графа. У тебя на него было то же самое, что и у меня. Некий Конрад фон Глёда. Коля не собирался рассказывать о нем. А знаешь, почему?

— Давай говори.

— Да потому, что Коля работает на две стороны. Некоторые кэгэбэшники замешаны в этой заварушке с оружием. Наши люди в Москве сообщили нам об этом буквально пару недель назад. А совсем недавно эта информация была окончательна подтверждена Лондоном. Твои шефы, наверное, скоро просигналят тебе.

— Тогда, может, ты расскажешь подробней? — теперь Бонд вел себя лаконично, поскольку Брэд Тирпиц подтверждал историю, которую он уже обсудил с Ривкой.

— Нарочно такого не придумаешь. — Тирпиц хрипло рассмеялся. — Из Москвы пришел слух, что группа недовольных высокопоставленных кагэбэшников — их очень мало — связались с такой же недовльной группой отщепенцев советской армии.

В свою очередь, по словам Тирпица, эти два тела вступили в контакт, и появился зародыш, который в последствии развился в Национал — Социалистическую Действующую Армию.

— Они, конечно же, идеалисты. — Тирпиц усмехнулся. — Фанатики. Люди, работающие в СССР для того, чтобы свергнуть коммунистические идеалы с помощью фашистских террористов. Они-то как раз и стояли за первой кражей в «Русаке». И попались. Но тут есть один нюанс…