Страница 16 из 20
– Эй, Бо? – спросил он.
Мне хотелось поскорее спрятаться от дождя, но Джереми едва волочил ноги, поэтому я замедлил шаги, чтобы поравняться с ним.
– Что случилось, Джереми?
– Мне просто интересно, кто-нибудь уже пригласил тебя на весенние танцы? Ну, ты знаешь, выбирают девушки.
– О. Хм, нет.
– А… Ты хочешь… То есть… думаешь, МакКейла пригласит тебя?
– Надеюсь, что нет, – ответил я – наверное, слишком быстро. Он удивленно посмотрел на меня.
– Почему?
– Я не танцую.
– О.
В течение минуты мы шли в тишине. Он был погружен в размышления. Мне же не терпелось укрыться от моросящего дождя.
– Не возражаешь, если я скажу ей об этом? – спросил Джереми.
– Нет. Возможно, это даже хорошая идея. Не хочу кому-либо отказывать без необходимости.
– Хорошо.
– А когда танцы?
Мы уже подходили к кафетерию. Он указал на ярко-желтую афишу предстоящих танцев. Не замечал ее раньше, но, судя по скрученным краям и слегка размытым буквам, она провисела тут уже довольно долго.
– В следующую субботу.
Следующим утром МакКейла вела себя на английском непривычно тихо, и я подумал, что Джереми наверняка ей уже что-то сказал. Во время ланча она села поодаль от нас обоих и почти не разговаривала. На биологию мы с ней тоже шли молча, но в кабинете она, по обыкновению, подошла, чтобы сесть на край моего лабораторного стола. А я, как всегда, слишком остро чувствовал присутствие Эдит, которая была так близко, что к ней можно было прикоснуться – и все же так далеко, словно являлась плодом моего воображения.
– В общем, – глядя в пол, начала МакКейла, – Джереми сказал, что ты не танцуешь.
– Да, это так.
Она посмотрела на меня с болью и немного рассержено. Я почувствовал себя виноватым, хотя еще даже не ответил ей отказом.
– О, – сказала она. – А я думала, он сочиняет.
– Хм, прости, но нет. Зачем ему такое выдумывать?
Она нахмурилась:
– Мне кажется, он хочет, чтобы я пригласила его.
Я натянуто улыбнулся:
– Так и сделай. Джереми отличный парень.
Девушка пожала плечами:
– Пожалуй, – затем, сделав глубокий вдох, подняла на меня глаза и нервно улыбнулась: – А твое «я не танцую» изменилось бы, если бы тебя пригласила я?
Краем глаза я заметил, как Эдит вдруг слегка наклонила голову в мою сторону. Словно тоже ожидала ответа. На который у меня ушло слишком много времени. Я все еще чувствовал себя виноватым, но в основном просто отвлекся. Эдит подслушивает?
– Хм, прости, что?
Лицо МакКейлы вытянулось:
– Ответ изменился бы, если бы кто-то другой пригласил тебя?
Заметила ли Эдит, как взгляд МакКейлы метнулся к ней?
– Нет, не имеет значения. В этот день я буду в Сиэтле, – мне надо было убраться из города, и следующая суббота казалась отличным временем для поездки.
– И обязательно в те выходные? – уточнила МакКейла.
– Да, но не волнуйся обо мне. Лучше пригласи Джереми. С ним гораздо веселее, чем со мной.
– Да, пожалуй, – пробормотала она и, развернувшись, направилась к своему месту. Увидев, как ссутулились ее плечи, я почувствовал себя ужасно. Зажмурился и прижал пальцы к вискам, пытаясь выкинуть из головы образ удрученной МакКейлы. Миссис Баннер начала говорить, и я со вздохом открыл глаза.
Прямо на меня смотрела Эдит со знакомым выражением недовольства, которое еще яснее читалось в ее черных сейчас глазах.
Я с удивлением уставился на нее, ожидая, что она отвернется. Но нет. Девушка по-прежнему буравила меня взглядом, словно пытаясь найти в моих глазах что-то важное. И я тоже продолжал пялиться, не в силах разорвать зрительный контакт, даже если бы захотел. Руки затряслись.
– Мисс Каллен? – обратилась к ней учительница, требуя ответа на вопрос, которого я не слышал.
– Цикл Кребса, – ответила Эдит и с видимой неохотой повернулась к миссис Баннер.
Оказавшись на свободе, я тут же опустил голову, делая вид, что заинтересовался учебником. Меня беспокоил поток эмоций, вызванный всего лишь ее взглядом – первым за шесть недель. Это ненормально. Вообще-то, довольно жалкое состояние, а возможно, даже хуже. Нездоровое.
Остаток урока я изо всех сил старался не замечать ее, но, так как это было невозможно, пытался хотя бы не привлекать ее внимания к тому, что не в силах сохранять равнодушный вид. Когда наконец прозвенел звонок, я отвернулся от Эдит, чтобы собрать учебники, ожидая, что она, как обычно, выскочит из класса.
– Бо?
Не должен ее голос звучать так знакомо, будто я слышал его всю жизнь, а не в общей сложности час несколько недель назад.
Не желая чувствовать то, что несомненно почувствую, едва взглянув на ее слишком идеальное лицо, я медленно повернулся к девушке – наверняка с настороженным видом. Она же казалась невозмутимой. И не сказала ни слова.
– Что? – спросил я.
Эдит молча смотрела на меня.
– Так ты… хм… разговариваешь со мной… или нет?
– Нет, – ответила она, но губы изогнулись в улыбке, на миг показав ямочки на щеках.
– Ладно… – я отвел глаза – вниз, на свои руки, затем вверх – в сторону доски. Сосредоточиться, глядя на Эдит, было сложно, а этот разговор был каким-то непонятным.
– Прости, – заговорила она, теперь уже без малейшей шутливости. – Я веду себя очень невежливо, знаю. Но так лучше, правда.
Снова посмотрев на нее, я заметил, что ее лицо стало совершенно серьезным.
– Не понимаю, о чем ты.
– Нам лучше не быть друзьями, – объяснила она. – Поверь мне.
Я прищурил глаза. Такое мне уже доводилось слышать.
Похоже моя реакция ее удивила:
– О чем ты думаешь?
– Думаю… плохо, что ты не поняла этого раньше, тогда не пришлось бы жалеть.
– Жалеть? – кажется, мой ответ застал Эдит врасплох. – О чем?
– Что ты не позволила машине Тейлор раздавить меня, когда был шанс.
Она выглядела поистине потрясенной. С минуту смотрела на меня, округлив глаза, а когда наконец заговорила, в голосе ее звучала ярость.
– Думаешь, я жалею, что спасла тебе жизнь? – еле слышно, но все-таки с силой спросила она.
Оглядевшись, я заметил, что в классе еще остается пара ребят. Один из них смотрел на нас. Он отвел взгляд, а я снова повернулся к Эдит.
– Да, – так же тихо ответил я. – Ну а что еще я должен думать? Это кажется очевидным.
Она издала очень странный звук: выдохнула сквозь зубы, словно зашипела. И все еще выглядела взбешенной.
– Ты идиот, – выдала она.
Ну всё, с меня хватит.
И без того плохо, что я одержим этой девушкой, постоянно думаю о ней и вижу каждую ночь во сне. Поэтому нет никакой нужды сидеть здесь как придурок, которым она меня считает, и молча выслушивать оскорбления. Схватив книги, я вскочил со стула, отлично понимая, что Эдит права: я идиот, поскольку хочу остаться, хотя не дождусь ничего, кроме очередного издевательства с ее стороны, и знаю это. Стремясь как можно скорее покинуть помещение, я, естественно, споткнулся о порог, отчего все книги разлетелись. Секунду-другую я стоял с закрытыми глазами, подумывая, не уйти ли, оставив их валяться. Затем со вздохом наклонился, чтобы поднять учебники.
И обнаружил, что Эдит уже собрала книги в стопку и подает их мне. Я взял их, почти не глядя на нее, и буркнул:
– Спасибо.
– Пожалуйста, – судя по тону, она все еще злилась.
Я выпрямился и поспешил в спортзал, не оглядываясь назад.
Физкультура не улучшила моего настроения. Мы перешли к баскетболу. В первый день, хотя все видели, как я играю в волейбол, некоторым тем не менее казалось, что у меня должно получиться. Им не понадобилось много времени на осознание правды. Теперь мне никто не пасовал мяч, что было отлично, но из-за всей этой беготни я все же сумел попасть в пару несчастных случаев за игру. Сегодня было хуже, чем вчера, потому что мне не удавалось сосредоточиться на ногах. Все мои мысли занимала Эдит.
Нас наконец-то отпустили, и, как всегда, это было большим облегчением. Мне не терпелось оказаться в своем грузовике в одиночестве. Машина была в довольно приемлемом состоянии, учитывая обстоятельства. После происшествия пришлось заменить задние фонари, но и только. Если бы покраска не была бесполезна, возможно, понадобилось бы что-нибудь сделать с новыми царапинами. А фургон Тейлор ее родители вынуждены были продать на запчасти.