Папина Автобиография

Тельнин Вячеслав Павлович

Папина Автобиография

ПАПИНА АВТОБИОГРАФИЯ

Папины первые рассказы о его родне и самых ранних воспоминаниях.

Запись 1.

Родители моей матери из-под Нижнего Новгорода. Из крепостных крестьян. Помещики договорились между собой и их сосватали. Ей было 5-6 лет, ему было побольше, но тоже мальчишка. Когда их сосватали у них была привилегия. Он мог по воскресеньям играть в бабки, городки. А она имела право играть в куклы. Когда они подросли, то он ей не нравился, она не хотела выходить замуж за него, но не имела на это права. И их поженили.

У неё было образование 1 или 2 класса церковно-приходской школы. А он был грамотнее. Когда он подрос, то стал работать у нижегородского купца коммивояжёром. Полномочным представителем купца. Представлял того купца в Тюмени. Его товары. Имел право договариваться о сделках. Закрепляя сделки выпивкой.

В начале девятисотых годов он с женой переехал в Тюмень на постоянное место жительства так как здесь было его место работы. Купечество было высшим сословием. И он с ними общался. А также и с интеллигенцией - с врачами, учителями. Из крепостных к общению с высшим обществом. После 1861 года у них была вольная.

У них было много детей - человек 12. Мать моя была самая младшая. Её назвали Антонина. Отчество Михайловна. Фамилия у них была Поповы. Материн отец после революции спился окончательно. Болел белой горячкой. Ушёл из дома, потерялся. Год где-то болтался. Потом вернулся в семью. Но он был очень набожный. И дал обет Богу что больше пить не будет. А не пить он не мог. И пить не имел права - чтоб обет Богу не нарушить. Он тяжело болел. Вытерпел и стал трезвым (без всяких кодирований). А ведь пил он до 3-х литров в сутки. Конечно никакого имущества у них не было. Умер он неизвестно когда.

А бабка дожила до глубокой старости - до 99 лет. А её мать (моя прабабка) до 101 года дожила. Крепостной была. Когда моя мать разошлась с отцом в 1935-1936 году, то она переехала к своей матери в частный дом на Ямской. Мне было около 3-х лет, и я эту бабку помню. У дома в огороде была высокая огуречная гряда из навоза. И я вокруг гряды бегаю, а она ловит меня. Не видит ничего и только по звуку. Она слепая. Так она ориентируется, но никак не может поймать меня. Мне весело, и в то же время стыдно, что пользуюсь её недостатком. Было мне тогда примерно 3.5 года. Да, так как я старше брата на 2.5 года, а когда ему было около года, и он мог ходить, то я увёл его от дома за несколько кварталов. Уже стемнело и там, где сейчас вечный огонь, мы увидели пожарную часть. Там светло, весело - пожарные играют на гармошке. И я туда его и привёл. А мать нас разыскивала, спрашивала о нас по дороге. Ей рассказали где нас видели, и она нашла нас в пожарной части. Меня отругала что я так ушёл.

Помню в ограду мальчишка принёс самодельный паровоз. Я был заворожён какие там фтулочки, колёсики, дышло, труба паровоза. Я всё удивлялся как было совершенно сделано всё и красиво. Мне очень понравился этот паровозик. И тот мальчик, кто его сделал, был для меня как чародей.

Запись 2.

Моя мать родилась в Тюмени в 1909 году. Она любила вышивать на машинке. Но у неё стали болеть глаза, и врачи запретили ей вышивать. Она пошла на желдорогу кассиром в багажную кассу. Тут тоже надо смотреть документы, но это не так напряжённо - врачи разрешили.

Мой отец Константин Васильевич родился в окрестностях Тюмени году в 1909 - 1910. А отец моего отца был винокуром что ли - связан с производством водки. И тоже до революции что-то у них случилось - он себе другую жену завёл. Первая жена была Телегина, а вторая Зайцева. А отец был от первой жены - от Телегиной. И во время революции он убежал из дома и стал беспризорником. Потом попал в детдом. Там был шибко грамотный писарь. И фамилию Телегин он записал как Тельнин. А он обрадовался - это ещё даже лучше, что его отец не найдёт и не заберёт обратно.

После детдома он устроился работать помощником машиниста на пароход. На пароходе он сунул руку по дурости в паровую машину и указательный палец на правой руке ему оборвало. В армию его по этой причине не стали брать - нечем жать на спусковой крючок. Когда он познакомился с моей матерью, она отказала ему в женитьбе раз он не служил в армии. Вот если послужишь в армии, тогда поженимся. Он тогда обратился в военкомат чтоб его взяли связистом. Он какие-то курсы кончил и его взяли в армию связистом. Был в будёновке, в шинели. После армии они поженились. Он стал работать в тюменском радиоузле радистом. После стал по звукозаписи.

Когда я родился мы жили в самом радиоузле - у него там была своя комнатка. А через 2.5 года родился Владимир. И я помню мать несла его, мы шли по лестнице на второй этаж, там была длинная наружная веранда, потом направо коридор, и вновь по лестнице вниз на первый этаж. И там, как спустишься, справа был ящик с чем-то разноцветным типа стружки. Я бросился туда и хотел схватить. А мать меня остановила - тебе нельзя, это для братика. И я тогда ужасно обиделся - он ведь маленький, как кукла, ничего не понимает, а это для него. А мне так нравится, такое яркое, и мне вдруг нельзя. А он ведь новорождённый. А затем мать разошлась. Он взял другую жену - Зинку. Они познакомились, когда он был в роддоме. Вот тогда мы и уехали к матери моей матери на Ямскую.

Почему меня назвали Павлом. Старший брат матери был Павел. Он погиб в первую мировую войну. Он был хороший, умный, все положительные качества. В честь его и назвали меня. А отец мой Константин был непьющий и некурящий, хоть отец его и занимался винокурием. И меня воспитывали чтоб не пить и не курить. Потому что и по женской и по мужской линии деды мои были связаны с водкой. Я - когда вырос - и не пил, и не курил. И в армии тоже.

Году в 1937 мы начали строить дом на краю Тюмени. Закладывали улицу односторонку. Первый дом на пустом месте. Наняли рабочих, построили дом. На средства от продажи дома бабки, когда та умерла. Когда мы переехали в тот дом, там была русская печь. Мы спали на полу. Началась весна, а пол был низко сделан, да и дом в неудачном месте построили, и вода выступала выше пола. Пришлось делать водоотводные канавы чтоб ручей тот отвести.

Летом на русской печи у самого потолка была лежанка. И ограждение из кирпичей сделано. И между ограждением и потолком просвет. Я высунул голову в этот просвет вместе с руками и стал глядеть вниз на кровать, которая стояла у печи внизу. Ограждение не выдержало, и я вместе с ним полетел вниз на кровать. Когда я упал меня всего и руки тоже исколотило кирпичами. Мать схватила меня на руки, носит по комнате, а я ору диким голосом. Как я перепугался, как меня переколотило тогда - ужас!

Запись 3.

Когда сделали дом, на следующий год рядом ещё несколько домов построили на нашей стороне. С противоположной стороны было колхозное поле. Там трактором поле пахали. Меня тракторист посадил себе на колени, и мы поехали с ним пахать поле. За плугом летали кучи ворон и грачей и ловили выскакивающих из-под плуга мышей. Тракторист дал мне порулить, а я не смог повернуть руль ни на право, ни на лево - 4-5 лет было мне. Трактор был колёсный, назывался "Универсал". Через год там, где пахали, стали строить дома. Появилась вторая сторона улицы. А улицу назвали - улица Декабристов. До войны за нами успели построить ещё несколько улиц. Посёлок этот сперва назывался Андреевский, а потом Калинина. Это район города.