Таинственная Полинезия

В ареалах полинезийских святилищ мы встречаемся с новой разновидностью "третьих пирамид" - пирамид Океании. Если на архипелаге Тонга это, так же как в Египте, возвышенные ступенчатые каменные гробницы властителей, то пирамиды, которые мы находим на территории полинезийских храмов под открытым небом, по сути дела, представляют собой вздымающиеся ввысь алтари.

Примерно с 1690 г. аху - алтари полинезийских храмов - стали возводить из все большего количества все более крупных и все лучше обработанных камней. Например, близ деревни Махаитеа в области Папара на Таити выросла великолепная, импозантная десятиступенчатая пирамида, у основания достигавшая ста метров в длину и тридцати метров в ширину. Этими высокими, многоступенчатыми каменными пирамидами, поднимающимися к вершине аху и, кажется, еще выше, к самому солнцу, как бы достигает вершины и развитие полинезийских религиозных центров, а также развитие всей этой столь важной сферы полинезийской культуры.

Освящение таитянских мараэ

Примерно с конца XVII столетия на Таити (и прилегающих к нему островах) наблюдается настоящее перепроизводство больших "королевских" святилищ и их столь же больших пирамидальных алтарей. Строительство и освящение "королевских" мараэ становится делом всего племени, всего народа.

Решение о начале строительства большого полинезийского храма, так же как о начале строительства большого экспедиционного судна, принимал лично верховный вождь - арики (на Таити его звали - арии). Он также решал, в каком месте на его земле должно быть построено мараэ. Через гонцов о своем решении начать строительство святилища он извещал деревни своего владения. Поэтому в каждой деревне как наглядный символ начала строительства высаживалось растение ти. В свою очередь, это служило обитателям деревни знаком, что с настоящего времени некоторые виды пищи становятся табу. Сбереженная таким образом пища позднее предназначалась строителям храма.

Одновременно вождь рассылал по деревням гонцов с приказом, чтобы на строительство явились мастеровые и ремесленники. Жители земель, которые отводились под храм, должны были их покинуть. Отныне эта территория принадлежала только богам.

Изгоняли не только людей. Поскольку один из главных законов полинезийского "обычного права" предписывал, что мараэ должно строиться при полной, абсолютной тишине, из окрестностей изгоняли птиц. В водах, прилегающих к святилищу, рыбаки больше не смели ловить рыбу; строгое табу запрещало также на месте, где будет стоять храм, разводить костры.

После того как территория строительства очищалась от всех признаков жизни, в одну из ночей, когда на небе сияла полная луна, жрецы укладывали в землю так называемый первый камень, вокруг которого начиналось строительство. Этот первый камень - по полинезийской традиции - должен быть принесен в святилище из иного, более древнего, находящегося в другом месте, но тоже принадлежащего этому же племени мараэ.

Камень следовало положить в фундамент храма. Но, для того чтобы строительство было успешно завершено, одновременно с закладкой первого камня необходимо было принести в жертву человека. Осужденный на заклание, разумеется, не знал об участи, уготованной ему вождем и жрецами. На него нападали из засады, тут же на месте убивали, а тело, после того как оно подвергалось мацерации, вместе с первым камнем опускали в основание строящегося храма.

Когда над телом принесенного в жертву человека возводили пол, а вокруг ставили каменную ограду и когда строительство полностью завершалось, наступал день торжественного освящения. Кульминация обряда - восхождение верховного жреца по ступеням алтарной пирамиды, аху. После этого устраивался пир. Глашатай-герольд объявлял титулы присутствующих на торжестве сановников, и они поочередно получали свою долю праздничного угощения. После освящения храма возле него начинались танцы. Полинезийцы также с воодушевлением предавались своим излюбленным спортивным состязаниям и играм. Наконец "ломались" все табу, относящиеся к месту строительства, - люди и животные снова возвращались в окрестности храма, снова здесь слышался лай собак и кукареканье петухов, звучали человеческие голоса. В новом храме совершались бесчисленные обряды. В самом деле бесчисленные, но один из них имел совершенно исключительное значение и назывался "паи атуа". Пожалуй, это было нечто большее, чем обряд, это была личная встреча верующего с богом. Ведь бог, которому мараэ непосредственно посвящалось, как и все боги, в храме "не живет", а "посещает" его лишь в совершенно исключительных случаях, когда его побудит к встрече со своими почитателями этот главный обряд - паи атуа.

На Гавайских островах некоторые святилища служили и другим целям. Местные храмы не были мараэ (по-гавайски - хеиау) обычного типа. В сущности, это - пристанища, прибежища, которые здесь называют пуухонуа. Одно из таких гавайских пуухонуа, расположенное близ селения Хонаунау на Большом Гавайском острове, археологи тщательно реставрировали. С трех сторон его охватывали могучие каменные валы толщиной в несколько метров. За ними располагались святилища, многочисленные деревянные изображения богов и королевская гробница Халеокеаве.

В благоустроенное прибежище в Хонаунау (и в другие подобные ему священные приюты) за его мощные укрепления удалялись те, кому на этом архипелаге грозила какая-нибудь опасность. Это были либо воины племени, потерпевшего поражение в войне (если бы они попали в плен, победители могли бы принести их в жертву богу Ку), либо те, кто нарушил какое-нибудь из многочисленных табу (в наказание их тоже зачастую ожидала смерть).

Всех провинившихся, нарушивших табу, и беглецов, искавших защиты под сенью священного приюта, жрецы подвергали ритуальному очищению, освобождали от грехов, чтобы они - словно после оправдательного приговора - могли вернуться к людям, не опасаясь преследований.

Десятиступенчатая пирамида (о-в Тонга).

Подобные святилища, служившие и как прибежища для изгнанников, вероятно, существовали в доколониальные времена и на других полинезийских архипелагах. Во всяком случае, сохранились сведения о таком храме-прибежище, некогда существовавшем на атолле Тонгарева (северная группа островов Кука).

Кроме святилищ-приютов, родовых и семейных храмиков и "королевских" мараэ в Полинезии было и несколько святилищ, обслуживавших обширные области. Одним из таких "международных" мараэ было, например, знаменитое святилище Фате Руа сна острове Борабора (острова Общества), о котором уже шла речь.

Мараэ Фате Руа основал здесь вождь Те Фату, родиной которого был остров Ротума, отстоящий отсюда на тысячи километров к западу. Те Фату мечтал создать союз полинезийских архипелагов и островов. Выражением такого общеполинезийского единства, которое он назвал "хау фаатау ароха", что приблизительно переводится как "правительство дружеского сообщества", должно было стать святилище Фате Руа.

Однако поистине общеполинезийское значение имело другое святилище островов Общества - храм Тапутапу атеа на острове Раиатеа.

Остров Ранатеа вообще играл большую роль в жизни полинезийцев, особенно в поздний, "классический" период развития полинезийской культуры. Жители многих островов Океании считали священной прародиной Гаваики именно Раиатеа. О нем упоминали тексты "говорящих дощечек" с острова Пасхи. Раиатеа прославляют как свою единственную истинную родину и маори Новой Зеландии.

Так - на юг, восток, север и запад - простиралось влияние небольшого острова, с которым чувствовали себя связанными невидимыми нитями обитатели самых отдаленных полинезийских земель. Там, где некогда возникло первое поселение Раиатеа - Опоа, основано святилище Тапутапу атеа, чье влияние вскоре переросло не только границы этого района, но и всего острова, а затем и всего архипелага, распространившись наконец - прямо или косвенно - на всю Полинезию, на всех полинезийцев.