Таинственная Полинезия

Итак, археологические находки свидетельствуют, что отправной точкой путешествия в "рай", предпринятого его будущими властителями более четырех тысяч лет назад, был юго-восточный Китай. Но к востоку от побережья этого ныне великого азиатского государства повсюду было море. И все-таки будущие полинезийцы отважились вступить на этот зыбкий путь среди бесконечных вод в поисках новой земли, которая стала бы для них второй родиной, отчим домом. Когда полинезийцы начинали свое великое плавание, они, разумеется, не знали, куда направляются. Это не было плавание к заранее намеченной цели. О своем будущем "треугольнике" они тогда ведать не ведали. Никогда и никто - ни единый человек до них - не вступал в бесконечные просторы центральной и восточной части Тихого океана. (И потому совершенно очевидно, что ученые, считающие, будто завтрашние полинезийцы с самого начала знали, куда плывут, к какой земле должны пристать, ошибаются.)

В "рай", которым суждено было завладеть полинезийским мореплавателям, теоретически ведет множество путей. Но ученые постепенно выделили две особенно правдоподобные трассы, по которым будущий полинезиец относительно просто мог попасть из восточного Китая в самое сердце Тихого океана.

Есть такая сказка, где говорится о юноше, стоящем на перепутье и не ведающем, какую из двух дорог предпочесть, какая из них ведет в рай, а какая - в ад. Завтрашний полинезиец не стоял перед таким выбором: в рай вели обе дороги. Именно это и послужило причиной острых научных дискуссий о том, каким из двух возможных путей он воспользовался.

Итак, полинезиец мог плыть к берегам своего "треугольника" еще путем, который мы назовем "северным": из Китая сначала на восток через морское пространство к Филиппинам, с Филиппин снова через открытое море к островам Западной Микронезии - к архипелагам Палау и Яп, затем на юг, возможно, к Тувалу или прямо с микронезийских архипелагов к традиционным (и бесспорным) вратам Полинезии - островам Самоа или Тонга.

Так в общих чертах должна была выглядеть предполагаемая северная трасса. "Южный" путь вел бы через Индокитай к ближайшим, тесно друг к другу примыкающим островам Индонезии - на Суматру, Яву, Сулавеси и т. д. Затем по суше или вдоль побережья Новой Гвинеи и далее по длинной цепи опять же расположенных на небольших расстояниях друг от друга архипелагов Меланезии, на восточной грани которых мы и ныне встретим непрерывную "гряду" полинезийских "заморских территорий".

Автору этой книги кажется, что с точки зрения условий мореплавания (а это явно главный критерий при оценке технической осуществимости таких массовых "переселений") южный путь значительно проще и выгоднее северного. На этом пути имеется целый ряд опорных пунктов, а расстояния между островами в архипелагами здесь гораздо меньше. Кроме того, большую часть этой трассы еще задолго до будущих полинезийцев сумели пройти предки папуасов, которым тоже приходилось преодолевать отдельные участки но воде, причем на челнах, по сравнению с коромыслообразными ладьями будущих владык Южных морей весьма примитивных.

Однако свет истины тут не могут пролить никакие, даже самые мудрые рассуждения, необходимо опираться на вещественные доказательства. Будущие властители Тихого океана должны были оставить на пути какие-то следы своего пребывания. И задача археологов эти следы отыскать, изучить и объяснить. Такие свидетельства действительно существуют, даже двоякого рода. Одно из них - керамика. (Разумеется, не любая керамика, но гончарные изделия определенного характера, с определенным орнаментом.) Второе свидетельство - каменные топоры. И опять же не всякие топоры, а именно топоры особого вида.

Прежде всего остановимся на топорах. Речь идет о каменных топорах с четырехгранным сечением. Этими своеобразными инструментами неолита весьма интенсивно занимался австрийский археолог и этнограф Р. Гейне-Гельдерн. Ему удалось доказать, что там, где мы встречаемся с этими топорами, мы обнаруживаем и предков нынешних полинезийцев[131].

В некогда населенной будущими полинезийцами части юго-восточной Азии мы действительно находим топоры с четырехгранным сечением. Встречаются они и в Индонезии, то есть на упомянутой выше "южной" трассе. И это единственный тип подобного инструмента, который использовался в древней Полинезии.

Основываясь на ясной речи каменных топоров, профессор Гейне-Гельдерн описал путь полинезийцев примерно так: покинув юго-восточный Китай, они около 1500 г. до н. э. вступили в нынешний Таиланд и на Малайский полуостров (современная Малайзия). Оттуда "перескочили" - двумя волнами - в соседнюю Индонезию, сначала на Суматру и Яву. Их более позднее присутствие доказано и на индонезийском Сулавеси, за который непосредственно начинается область Океании. Индонезию как последний пункт, где можно доказать присутствие древних полинезийцев, приводит и один из крупнейших знатоков их истории и культуры (притом сам наполовину полинезиец) - новозеландский исследователь Те Ранги Хироа[132].

Наряду с каменными топорами внимание тех, кто ищет потерянную "дорогу в рай", привлекает и керамика, хорошо известная предкам будущих полинезийцев еще в пору их пребывания на китайской прародине. А поскольку находки керамических изделий имеют решающее, поистине ключевое значение при ответе на вопрос - каким путем и когда будущие властители Тихого океана перебрались на свою новую родину, нам следует приглядеться к этой керамике внимательнее.

Свидетельства Лапиты

Керамику, наличие которой для выяснения вопросов, связанных с давним прошлым полинезийцев, имеет такое важное значение, обычно называют "лапитоидной", по имени места богатых археологических чаходок в Лапите (Новая Каледонии), где она была впервые обнаружена. Но, хотя подобную керамику сначала нашли только в Меланезии, она бесспорно была творением "странствующих полинезийцев". Это убедительнейшей доказательства их быстрого продвижения через островной мир юго-западной Океании, к Самоа и Тонга, самым западным архипелагам страны, которая будет им принадлежать.

Образец лапитоидной керамики.

Сначала несколько слов о самой лапитоидной керамике. Обжигали ее на открытом огне. Наиболее распространенное керамическое изделие - сосуд круглой формы, в котором варили пищу. Обычно лапитоидная керамика лишена украшений. Но верхнюю часть некоторых сосудов иногда украшают продольные линии "штампов" или ряды нанесенных орнаментов. Порой это был орнамент, состоящий из точек или полос, - иногда довольно сложный, геометрический, к примеру в виде прямоугольных меандрических линий.

Лапитоидная керамика весьма четко отличается от той, какую производили темнокожие предки современных обитателей Меланезии. Причем везде, где бы мы с ней ни встретились, она чрезвычайно однородна, из чего следует, что между отдельными группами ее передвигающихся на юг и на восток создателей поддерживался непрерывный контакт.

Местонахождение гончарных изделий типа Лапита свидетельствует еще об одном обстоятельстве. Обнаружить эту керамику удалось лишь в прибрежных областях больших меланезийских островов и на малых островах, в ту давнюю пору, очевидно, не заселенных будущими меланезийцами. Ее создавали люди, которые на этих островах не чувствовали себя дома, не собирались тут осесть, а лишь искали места для временной стоянки, чтобы передохнуть и продолжить свое великое странствие навстречу восходящему солнцу. Да, все дальше на восток, к новым тихоокеанским землям, которые где-то ожидали их и не были еще никем заселены. С лапитоидной керамикой мы встречаемся во всей Меланезии - от Новой Британии на севере до Новой Каледонии на юге. Все без исключения гончарные изделия типа Лапита, найденные археологами на этой цепи "Черных островов", относятся ко второй половине II тысячелетия до н. э.

131

 Утверждение, что Р. Гейне-Гельдерну удалось доказать, что так называемые четырехгранные топоры непременно принадлежат предкам нынешних полинезийцев, выглядит довольно категоричным. Сейчас концепция Гейне-Гельдерна в ее классической форме считается несколько устаревшей.

132

 Как и концепция происхождения Р. Гейне-Гильдерна, схема происхождения полинезийцев, предложенная П. Баком (Те Ранги Хироа), сильно устарела.