Страница 6 из 79
Многие понимали, что какой-нибудь Иванов или Петров не убийца и не наркобарон, но закон есть закон, с ним не поспоришь, если взяты с поличным и все факты на лицо. Степаныч с законом не спорил, он им управлял.
Не все еще познал Марсианин, но многое и не переставал удивляться изобретательности своего шефа. Как-то он посмотрел фильм, где в порнопритоне содержали малолетних девочек, насиловали извращенно, а потом убивали и сжигали в печи... Много подобных заведений было у Степаныча, но малолеток и насилие он категорически отвергал. Сам бы убил любого, кто посягнет на малолетку.
Основной доход Степанычу приносил нефтебизнес, успешно работало его подпольное казино, по мелочам приносили прибыль гостиницы, рестораны, автозаправки, магазины, строительные фирмы и прочее.
Марсианин стал не личным водителем, как предполагалось ранее, а личным охранником Степаныча и сопровождал его повсюду. Как-то они обедали в одном небольшом ресторанчике, и Марсианин услышал определенный звук.
- Бильярд? - спросил он.
- Да, в соседнем зале играют, - ответил Степаныч.
- Почему бы и нам не сыграть?
Степаныч опустил вилку, внимательно и недоуменно посмотрев на Марсианина - просто так он ничего не ляпал.
- Если хорошая ставка будет, например, в миллион баксов, - добавил Ковалев. - Я таких игроков не найду, но ты Степаныч, я полагаю, сможешь. Кто-то сам играет, кто-то своего игрока может выставить - нам же без разницы.
- Ты, Коленька, не перестаешь меня удивлять. Ставки на бильярде... такого у нас в области еще не было. По мелочам, конечно, играют... это крепко надо обмозговать.
- Чего тут мозговать, сумеете людей найти - сыграем.
- Если ты проиграешь?
- Это исключено, Степаныч.
- Какую долю ты хочешь?
- Половину.
- Не много?
- Нет, не много. У меня игра, у тебя обеспечение - одно без другого невозможно.
- Хочешь половину... Я рискую миллионом. Чем рискуешь ты, Коля?
- Ты хотел сказать, что рискуешь выигранным миллионом из-за плохого собственного обеспечения, что деньги могут у тебя забрать силой и скрыться? Хотел бы я знать, кто посмеет это сделать в моем присутствии? Может быть и посмеют, тогда у нас к выигрышному миллиону добавятся несколько трупов. Но что поделать - сами нарвутся.
Степаныч пододвинулся ближе и глянул прямо в глаза Николая.
- А ты, Марсианин, не нарываешься?
Ковалев легко выдержал его взгляд, Степаныч перевел взор на бокал с вином, выпил глоток.
- Я не нарываюсь, ты прекрасно знаешь, что можешь доверять только мне одному. У тебя нет жены, детей и других близких родственников, у тебя есть Корней и Лопата. Ты знаешь, что вечно не живет никто и кому ты оставишь свою империю? Корнею с Лопатой?
Ковалев усмехнулся, заметив, как поперхнулся Степаныч от его слов, добавил:
- Вот и я о том же... А я молодой, перспективный и уважающий тебя человек, успешно поднимающийся по лестнице и способный в будущем принять твой бизнес в свои руки, ухаживать за могилкой и не забыть ее после пышных похорон, как бы это сделали Корней с Лопатой. Я понимаю, что ты об этом не думал, но это факт и от него не уйти. Мне не выгодно кидать тебя или обманывать, мне выгодно служить верой и правдой, чтобы потом поиметь все.
Ковалев допил свой бокал вина и смотрел, улыбаясь, на Степаныча. Тот нервничал, налил себе, выпил и спросил глухо:
- Мне тебя сразу пристрелить или через минуту?
Ковалев расплылся в улыбке, ответил спокойно:
- Не пристрелишь по двум причинам - во-первых не получится, во-вторых я прав, а за правду не стреляют. Тебя коробит, что я разговариваю с тобой, как с равным, а ты привык общаться с подчиненными? Но я же наследник и пусть об этом никто не знает. К тому же я не стану позволять себе лишних вольностей с шефом, но и пресмыкаться не собираюсь. Ты сам назвал меня Марсианином, вот, видимо, меня на Марсе и научили многому.
Степаныч ничего не ответил, встал и пошел к машине. Николай последовал за ним, усадил шефа и устроился рядом с водителем. Оба молчали, водитель не выдержал, спросил:
- Куда?
- Тебе какая разница? - ответил за Степаныча Николай, - сидишь, служба идет, зарплата тикает, скажут - поедешь, а пока не мешай шефу думать. Думать - это тебе не баранку крутить, тут мозги иметь надо, а не черепную коробку с серым веществом.
Ковалев затылком почувствовал, что Степаныч улыбнулся, через минуту он произнес:
- В гостиницу на Пушкинской.
Они подъехали, Ковалев выскочил из машины, открыл дверцу Степанычу. Тот вышел, осмотрелся и сел обратно в салон. Николай закрыл дверцу и тоже сел в машину.
- К тебе домой едем, Коля, - скомандовал Степаныч.
Ковалев назвал адрес водителю. В собственной квартире он не был уже давно. Степаныч прошелся по комнате, заглянул на кухню.
- Давно здесь живешь? - спросил Степаныч.
- После детдома получил. Девять классов закончил, пошел работать, но жил в детдоме. Исполнилось восемнадцать - дали эту комнатенку старую.
- С армией у тебя что, не призывали или бегаешь?
- Не призывали, видимо, там я с девятью классами на хрен никому не нужен. Может забыли или еще что.
- Девять классов... у тебя знаний явно не на девять классов.
- Влияние Марса, шеф, - ответил Николай.
- И язычок у тебя явно не пришитый. Что-то есть ценного в квартире?
- Альбом с фотографиями, больше ничего.
- Забирай альбом и свидетельство о праве собственности на хату. Отдашь свидетельство и ключи Лопате, сюда больше не вернешься. Поехали домой.
По дороге он спросил Ковалева:
- Ты не возразил и не поинтересовался про квартиру. Почему?
- Зачем воздух зря сотрясать, - ответил Николай, - жить у меня есть где, а задумками шеф не обязан делиться с подчиненными.
Они вернулись в коттедж Степаныча, где теперь постоянно проживал Ковалев, имея в нем свою комнату. Николай прилег на кровать в размышлениях - зачем шефу потребовалась его квартира? Ничего толкового на ум не приходило. Старенькая хрущевка, но в центре города, стоила миллиона два рублей. Хочет меня привязать к себе намертво? Если я не с ним, то и угла своего нет? Это вряд ли, не станет Степаныч так мелочиться, для него два миллиона, что для меня два рубля. Что он задумал?
Ковалев задремал так и не найдя подходящей мысли. Через час его разбудил вошедший Степаныч.
- Спишь? Извини, не знал, мог бы и позже зайти.
- Уже не сплю и внимательно слушаю, - ответил Николай.
Супер корректное обращение его насторожило. Степаныч никогда и ни перед кем не извинялся. Боится? Это вряд ли - в любое время может дать команду и пристрелят. Уважает? Пока не за что.
Степаныч сел в кресло.
- Я переговорил кое с кем, завтра в город приедет человек с игроком, мы встретимся с ними в ресторане Космос. Ты с игроком обговариваешь правила игры, играете на следующий день утром в том же Космосе, когда народа практически нет. Ресторан до обеда закроем для посетителей.
Вот оно что - не хочет портить отношения перед игрой и расстраивать. Все-таки на кону миллион долларов, понял Николай.
- Что за пассажир прибудет, чего от него ожидать можно? - спросил он.
- Про игрока мне ничего неизвестно пока, а пассажир - личность известная, богатая и гнилая, все, что угодно может сотворить. С такими, как говорится, в разведку не ходят.
- Ясно, Степаныч.
- Вот и ясно, - непонятно к чему произнес Степаныч и ушел.
Миллион долларов - сумма не маленькая и Степаныч был готов ее выкатить, поставив на почти незнакомого паренька. Он даже не захотел проверить меня за бильярдным столом, рассуждал Ковалев. Действия не поддавались анализу, а из этого выходило то, что он тоже совсем не знает Степаныча.
Вор Степаныч осовременился, хотя получил это звание еще по старым законам, отсидев два срока, не женился, не служил в армии и так далее. Не признавал апельсинов, то есть воров, купивших свой статус и не бывавших на зоне. Но жил в собственном элитном коттедже, что не соответствовало старым воровским понятиям, и имел огромный капитал в виде недвижимости, разных активов и наличности. Не женился и сейчас, хотя возраст еще позволял - пятьдесят пять лет не срок для мужчины.