Страница 13 из 73
К аллее хладовладов Рута и направлялась, но что-то кольнуло, и развернулась, к домику Наталы бросилась. Не обмануло предчувствие: застала хозяйку дома, перебирающей ножи.
- А, вот и ты, - сказала Натала, - как раз попрощаться хотела.
- Что-то случилось? - спросила Рута.
- Да, есть немножко, - в ножны на наруче отправился трёхгранный стилет, - насторожили хладовлада некоторые мои дела. Стало быть, небольшое морское путешествие не помешает.
На мгновение Рута застыла, закусила губу, затем выпалила:
- Возьми с собой!..
- С чего бы?
- И море хочу увидеть открытое, и земли другие...
Натала окинула долгим взглядом, усмехнулась:
- Ха! и сама такая, не могу долго на одном месте! Добро, беру с собой, если успеешь за минуту собраться...
Рута успела, через четверть часа были в порту. В кораблях чуточку уже разбиралась, подумала: "Какой же? Та пузатая бирема, гружёная с верхом? Тот грозный ледоход? Тот буксир с укреплённым носом?" Нет, свернули в сторону быстроходной големной галеры.
- Не знаю, обрадуешься ли, - сказала Натала, - но в попутчиках у нас старые знакомые...
Пояснения не требовались - Рута увидела два плоских лица, отличительный знак восточной расы, ундинионцев. Кунг и Дурной Глаз. Обрадовалась ли? Уж точно не огорчилась, ведь плохие воспоминания о плавании по Горячей вырваны вместе с кошмарным сном.
[
Год
двадцать второй
]
Второе рождение
Синглия, город-порт Декабрина
[1]
Жил Кунг в башне, располагалась башня в предместьях города. Невысокая, сложенная из камня, с зубчиками. Как в Декабрину приплыли, алхимик пригласил к себе, предложил у него и остаться, Рута от предложения не отказалась. Что она, дурочка, что ли, от такого отказываться?
Ярусов в башне три: на верхнем у Кунга личные комнаты и мастерская, средний - гостевые покои, нижний - кухня, баня, голем-склад, и тому подобное, хозяйственное. Рута, понятное дело, расположилась на среднем, выбрала себе комнатку самую приятную. Приятную, в первую очередь, обстановкой, потому что диковинка на диковинке, а не какая-нибудь простота. Вот, к примеру, шкатулка, которая вместо камина: покрутишь заводной ключик в одну сторону - согревает, покрутишь в другую - устраивает сквознячок. Во всю стену, противоположную двери, лист волшебного льда, оправленный в оконную раму, благодаря чарам кажется, будто и правда окно. Вид из этой диковины открывается на море и утёс вдалеке, в нём щербинами гнёзда грифонов; создания крупные, с человека размером, отсюда видятся крошечными, будто чайки. Пол застелен ковром, с ворсом по щиколотку, кровать - тенётой, нежной тканью, получаемой от пауков-вышивальщиков. Изначально и не ткань вовсе, а паутина, как рассказывал Кунг, ценится очень дорого. В общем, приятно, одно слово, приятно!
Уютно устроившись на кровати, Рута раскладывает пасьянс - свой любимый, "Огненное колесо". Круги к овалам, квадраты к звёздам, переворот... звёзды к овалам, круги к квадратам, переворот...
- Рута, к тебе можно, маленькая? - осторожный стук в дверь, голос с лёгким гортанным акцентом, - хочу поделиться успехом.
Она быстро собирает колоду, убирает в ларчик, поправляет батистовую ночную рубашку:
- Да, конечно, я не занята.
Кунг входит: в правом глазу линза, какие используют ювелиры, в руках стрела, разгорячён.
- Посмотри на наконечник, что скажешь?
- Не знаю... - Рута пожимает плечами, - зелёным чуточку светится, словно гнилушки.
- В самую точку, маленькая, в самую точку! - плоское лицо алхимика озаряет улыбка. - Краак заказал снасть для охоты на гарпий, а с гарпиями, сама знаешь, шутки плохи...
- Краак? - морщит нос Рута, - это тот ярл, похожий на борова?
- Да... то есть, нет, не стоит сравнивать его с боровом, - Кунг хмурится. - Слушай же, что говорю!
- Да-да, хорошо, - Рута послушно смотрит на кончик стрелы.
- Так вот, сперва ничего не получалось, даже близко не удавалось подобраться, но стоило мне соединить камнесталь с настоем инеистого щавеля, как заклинание сложилось! Именно щавель, именно в наших широтах даёт интересный эффект...
Разговор, который вернее назвать монологом, продолжается ещё долго, заканчивается, как обычно, в постели. Любиться с Кунгом - нечто особенное, но сравнение Рута быстро нашла: грифон. То спокойный полёт, то падение камнем вниз, то острые когти боли, то мягкие подушечки ласки. После он, как обычно, курит трубку, она, как обычно, спрашивает о разном. Ответы всегда обстоятельные, слушать одно удовольствие. И не столько в новых знаниях дело, сколько в том, чтобы снова почувствовать себя маленькой девочкой.
- Вот ты говорил о щавеле, он же волшебный, так? - воркует Рута. - Чем тогда волшебные растения отличаются от артефактов?
- Начну издалека, - Кунг выпускает колечки дыма, - позволишь?
- Конечно, люблю, когда издалека.
- Вот и славно. Суть волшебства, как я тебе объяснял, в Ихоре. Урок с матрёшками, надеюсь, не запамятовала?
- Да помню я, помню, - Рута хихикает. - Если ковырять от самой маленькой, которая в серединке, которая самая главная, то можно проковырять дырки во всех остальных - это и есть Дыра.
- Именно, - кивает Кунг. - Мы же, алхимики, взаимодействуем с Ихором на уровне самой большой матрёшки - матрёшки мира физического.
- То есть, - Рута проводит над головой круг, - вот этого.
- И опять верно. Теперь отвечу на вопрос.
- Да уж, хотелось бы, пока я не забыла, о чём спрашивала...
- Терпение, маленькая, терпение, - Кунг смеётся. - У волшебных растений и животных отец один - Ихор, у артефакта отцов два - Ихор и алхимик, вот в чём отличие. Обработать волшебный камень может и ювелир, изготовить артефакт - исключительно мастер предметного волшебства. Работая с вещью, алхимик в прямом смысле вкладывает в неё частицу себя, частицу своей силы.
- Значит, - спрашивает Рута, - для создания артефакта высокой силы нужен же и высокой силы чародей?
- В самую точку.
- А вот если слабые алхимики объединятся и создадут один совместный артефакт, разве не возрастёт от этого его сила?
- Нет, силы чародеев не складываются, вещь будет на уровне самого из них способного. Такие артефакты называют артельными, многие алхимики - в том числе и я - и артефактами их не считают. К этому разряду, кстати, относится и сердце голема, отлично тебе знакомое...
Дальше Рута не слушает, только делает вид. Проверяет, сладко потянувшись, не вернулась ли сила в артефакт, данный Кунгу от рождения. Вернулась, никаких сомнений, и спустя миг на постельное ложе опускается грифон...
[2]
Рута в порту, любит здесь бывать. "Люди как корабли, - думает она, глядя с пристани в бесконечную синь. - Одни маленькие, другие - большие, одни плывут строго проложенным курсом, другие - как придётся". Путешествие от Тёплой Гавани до Синглии часто ей снится, жемчужина воспоминаний. Рута поднималась ночью на палубу из-за звёзд, Кунг - из-за бессонницы, но общий язык быстро нашли. Алхимик не только показал созвездия круга, ещё и рассказал о каждом, затем пришла очередь легенд и хроник. Больше всего Руте запомнилось предание о Кровавом времени.
- Известно, что после Разделения люди пробудились близ Ивинги, величайшей из рек Играгуда, но оставаться там было нельзя.
- Из-за Дыры?
- Именно. Тогда цверги изготовили для людей невероятных размеров корабли - ковчеги, уплывали те в трех направлениях: на север, на восток, на юг...
Государство на острове Синглия имя острова и носит, ещё называют Северным Островом, или же просто Островом. По впечатлениям Руты, Синглия всегда с кем-нибудь воюет, а если не воюет, то к войне готовится. Взять ту же Северную Ленту: была ведь колонией поначалу, за свободу пришлось платить кровью, и большой. Точное число Северных войн уже и не вспомнить, хотя Руте не раз говорили, но явно больше трёх. Теперь между Державой и Лентой союз, незыблемый и нерушимый, грифон и снежный медведь заодно. Рута наблюдает, как легионеры поднимаются по сходням на палубы "грифов", боевых кораблей, взмахивают короткими мечами, возглас на всех один: "Слава боеводе, слава!" Рута зачарована слитным движением отрядов, пытается вспомнить, кому объявлена война на этот раз. Какие-то острова в морях Студёного океана, Оем и Канаки, кажется. Один известен птицами с железными клювами, другой - дикарями-людоедами, если она ничего не путает, опять же.