Кеноби

Но воин оказался смертен. И сейчас осознание этого вселяло надежду. Раз умер тускен, смертна и Колдунья. А она должна умереть, причем прежде, чем сможет передать свои умения другим поселенцам.

Выследить Колдунью оказалось легко: она даже не пыталась скрыть следы своего уцелевшего рососпинника. Может, поселенцам и сложно прочесть следы на каменистой поверхности между изрытой землей и оазисом, но не тускенам. Однако стоило лишь подобраться к поселению, и стало ясно, каких громадных усилий потребует задуманное.

Дело не только в количестве поселенцев, которые ежедневно прибывали и отбывали. Оазис — настоящая крепость Улыбчивого.

Иначе и быть не могло. Машины, которые удалось рассмотреть, были теми же самыми, на которых поселенцы явились защищать ферму. Рядом стояли и другие. Насколько велико воинство Улыбчивого? Тускены не горели желанием это выяснить.

Раз на глаза попался и всадник на эопи — тот самый, чье лицо поросло волосами. Это было семь дней назад — по неизвестной причине он в спешке покидал поселение. Настоящий человек-загадка — ведь никто не видел, как он прибыл. Не мог же он путешествовать вместе с джавами — это было бы просто возмутительно! Джавы ничем не лучше паразитов, которых тускены вычесывают из шкур своих бант. Определенно, джавы — дети трусливого солнца. Всадник даже нарядился им под стать — кутался в свой коричневый плащ. Возможно, Мохнолицый — подходящее для него имя — был своего рода шаманом, способным управлять маленькими балаболами.

Можно было последовать за Мохнолицым в пустоши, но в этот момент появилась Колдунья. Она кричала что-то ему вслед, а рядом отиралась ее глупая дочка, та, что ездила верхом на рососпиннике. В тот день прояснилось и еще кое-что: у Колдуньи имелся еще и сын, не старше собственного отпрыска вождя. Именно он сейчас покидал поселение.

Юный А’Дин был сегодня вместе с остальными, проходил обряд взросления. Многие родители стремились быть рядом в такой день, но только не А’Ярк. Вождю не хотелось видеть, во что превратился обряд. По традиции молодой тускен должен был выследить и убить крайт-дракона. Но драконы в Столпах стали редкостью, равно как и молодые тускены. Так что старики порешили, что вместо дракона подойдет и другой зверь — например, логра. Тоже опасный хищник, но логре далеко до крайт-дракона.

Подлинная трусость, и А’Ярк не тот тускен, чтобы молчать об этом. Решение означало, что клан слишком ослаб и уже не способен следовать традициям. Если бы А’Дин пал в схватке с драконом, так тому и быть. Значит, он слаб и заслуживает смерти. И не важно, что иных детей, кроме А’Дина, у вождя не осталось. Уж лучше собственноручно прикончить своего отпрыска, чем позволить ему жить как рохле и неудачнику. Но теперь никто не сможет узнать, на что годится А’Дин.

И что дальше? Тускены начнут охотиться на вомп-крыс и нарекут это доблестью?

Снова движение возле гаражей. В поле зрения возник Улыбчивый, болтая с причудливым существом, которое ухаживало за летающими машинами. Стоило продолжить наблюдение. В конце концов, именно здесь крылся корень всех проблем песчаного народа. Колдунья лишь указала дорогу.

И скоро по зову вождя сюда явится все племя.

— Продолжайте, я слушаю.

Эннилин не слушала, но это вряд ли имело какое-то значение. Уайл Ульбрек оставлял в магазинчике Пиккового оазиса куда больше денег, чем любой другой посетитель… но и времени прожигал немало. У Ульбрека имелся целый взвод батраков, которые обрабатывали его обширные угодья, — старый фермер искренне считал, что джавы запрограммировали всех дроидов обкрадывать собственных хозяев. Впервые он высказался об этом, когда семнадцатилетняя Эннилин только-только встала за прилавок. Двадцать лет спустя он по-прежнему говорил на эту тему… и много о чем другом.

Сейчас Ульбрек завел другую излюбленную шарманку — рассказывал о том, как он четырежды в жизни видел настоящий дождь.

— …и вот вторая капля попадает мне… прямехонько в глаз. Зуб даю! Я почувствовал, я же вверх смотрел! Кое-кто мнит, что дождь вроде тумана, стелется по земле и испаряется. Так нет, он падает прямо сверху, как будто льется из трюма грузовоза…

— Угу. Верно.

Машинально кивая, Эннилин стирала пыль с товаров, лежащих на полках за прилавком. Разглагольствования Ульбрека походили на записи знакомых песен, каждый день звучащие в новых аранжировках. Старик много чего помнил, но порой совсем забывал, где находится. Один заезжий инженер, когда-то посетивший Дюнное море, охарактеризовал истории Ульбрека как некие абстрактные витки, отрицающие не только законы физики, но и законы повествования.

Ни в том ни в другом Эннилин не смыслила, но о причине своих регулярных мук догадывалась. Причина эта — благоверная Ульбрека, Магда. Энни никогда не встречала эту почтенную даму, но подозревала, что каждое утро та отправляет супруга в магазин, чтобы он хоть немного помучил кого-нибудь другого — для разнообразия. Мудрый поступок, но за это Магда заслуживала хорошенького тумака от Энни, если они когда-нибудь все-таки познакомятся лично.

— …но клянусь, как-то раз я видел, как грузовоз снялся с якоря и пролетел прямо сквозь стаю нибреев. Они попадали на землю, словно мешки с песком. Вот почему я больше не езжу в Мос-Айсли. Там вечно норовят тебя убить и прибрать к рукам твои денежки.

— Угу. Верно.

Хозяйка в отчаянии огляделась в поисках другого собеседника. Тщетно. Утренняя суета закончилась, и работяги потянулись на поля к влагоуловителям. Вернутся они еще не скоро. Беззарды рано утром уехали домой поднимать свою жизнь из руин. Поселенцы в оазисе стойко переносили невзгоды — как им и должно. Эннилин не расстроилась, что с ее плеч сняли лишний груз, но она скучала по малышу Беззардов.

Ее-то малыши были при деле. Джейб отправился на мини-фургоне в Бестин за припасами, а Келли на заднем дворе возилась с животными. Так что внутри остался один лишь Бомер — заторможенный родианец сидел за столиком, таращась в кружку с кафом. Эннилин порой становилось любопытно, что же такое он видел в этой кружке.

Она привалилась к шкафчику с товаром и вздохнула. Вывеска над входом гласила: «В Даннаровом наделе найдется все». Жаль, здесь не мог найтись недельный отпуск на какой-нибудь отдаленной лесистой планете.

— …и я начал зашибать на влагоуловителях настоящие деньжищи. Я просто стал менять настройки. Новичкам везет — так это зовется. Вот тогда я второй раз в жизни увидел дождь. А может, это был первый. С тех пор все силюсь понять, что же я тогда нахимичил…

Эннилин встрепенулась. В заднюю дверь, бодро насвистывая, вошел Оррин в изящном коричневом костюме, который она заказала для него из элитного каталога. Щелкнув каблуками, фермер поднял взгляд на хозяйку и расплылся в широкой улыбке:

— Как я выгляжу?

— Точно с Корусанта прилетел, — ответила та, улыбаясь в ответ.

— Спасибочки моему стилисту. — Взгляд Оррина утратил веселость, когда он заметил Ульбрека. Осознав, что старика опять понесло, вошедший закатил глаза и тряхнул сумкой. — У меня встреча в Мос-Айсли. Владельцы новой гостиницы жаждут найти поставщика воды.

Эннилин кивнула. Со времени последней неудачи Оррин с удвоенной энергией принялся искать постоянных покупателей, готовых приобретать у него воду по твердой цене.

— На обратном пути поговорю с парой фермеров насчет вступления в фонд. С теми, кого действительно волнует сохранность их имущества. — Оррин выразительно посмотрел на Ульбрека, но старик и ухом не повел. Эннилин знала, что неделю назад Оррин в который раз пытался заманить Ульбрека в свой фонд — и в который раз безуспешно.

Бросив взгляд на прилавок, Оррин похлопал себя по карманам:

— Проклятье!

— Опять забыл бумажник? — Эту историю Эннилин тоже знала слишком хорошо. Оррин приподнял подвесную секцию и зашел за прилавок — прямо к кассе. Та, как и во времена Даннара, была заперта с помощью ствола бластера, вставленного в два металлических кольца. Фермер отцепил ствол и достал из кассы пригоршню кредитов.