Наивный наблюдатель

— Не узнаешь?

Зимин посмотрел внимательнее и внезапно вспомнил этого человека. Даже удивительно, почему он не узнал его сразу. Их пути постоянно пересекались. Можно сказать, что они почти не расставались. Друзьями они не были, когда-то давным-давно Зимин пытался соперничать с ним. Однако каждый раз оказывалось, что его вечный противник честнее, храбрее, умнее и справедливее, чем Зимин. Они очень часто спорили, и Зимин всегда терпел поражение. Логика этого человека была безупречна, доводы убедительны, способность анализировать сложные процессы достойна восхищения. Он был прирожденным победителем.

— Винчестеров, это ты?

— Я, дорогой мой, я.

Фамилия этого человека была Винчестеров. Конечно. Они познакомились в первом классе. Тогда Винчестерова можно было называть просто Васей, сейчас, конечно, многое изменилось. Вася был прекрасным шахматистом, собственно, именно он научил Зимина играть в шахматы. Они провели за шахматной доской много счастливых часов, Зимин ни разу не выиграл, но это не мешало ему восхищаться изощренной техникой игры Винчестерова. Умение играть в шахматы не пригодилось Зимину в жизни, сейчас он уже и не помнил, как ходят фигуры, но разве в этом дело?

А как Вася играл в компьютерные игры! От природы ему достались гибкие ловкие пальцы и потрясающая реакция. За компьютером ему не было равных. Дети, как правило, ревнивы, но Винчестеровым восхищались все, он был лучшим. Одноклассники об этом знали и принимали его превосходство как должное.

Да, был период, когда Зимин завидовал Винчестерову, но это гадкое чувство очень быстро самоликвидировалось, потому что дружеская помощь, которую он получал от своего выдающегося знакомого, была столь полезна и своевременна, что естественное чувство благодарности вытеснило из его сознания любые неблагородные мысли.

Среди многочисленных интеллектуальных поражений Зимину особенно запомнилось самое катастрофическое. Тогда он еще занимался научной работой. Сейчас уже и не вспомнишь, о чем шла речь, вроде бы, о темной энергии. Несколько лет Зимин готовил свой доклад. О, это был не доклад, а тщательно разработанная теория, объясняющая самые загадочные наблюдательные факты. Зимин отдал своей работе все силы. И все получилось! Он был горд.

Но попытка опубликовать доклад провалилась. И, как оказалось, это была не катастрофа, а счастливое спасение. На помощь пришел Винчестеров. Он камня на камне не оставил от тщательно подобранных Зиминым аргументов, разбил вдребезги его робкие возражения. Зимин надолго запомнил, как стыдно и горько ему было признавать свое поражение. Он, естественно, попытался ввязаться в спор, но так и не сумел ничего противопоставить правильной позиции этого удивительного человека. Прошло совсем немного времени, и Зимин понял, как фантастически ему повезло. Если бы не дружеская критика Винчестерова, в какую ужасную ситуацию он бы попал со своей, такой уязвимой для критики, теорией. Его научное реноме было бы раз и навсегда уничтожено. Только благодаря помощи Винчестерова удалось избежать позора. Уже одного этого было бы достаточно, чтобы поминать его добрым словом веки вечные. С тех пор прошло много лет, Зимин никогда больше не думал о темной энергии, потому что не верил в ее существование. Но разве в этом было дело?

Все профессора наперебой предрекали Винчестерову блестящую карьеру. И они были правы! Они догадались! Они готовили его к великим свершениям.

Почему же Зимин не сразу узнал этого замечательного человека? Ответа он не знал. Неужели годы так изменили Винчестерова? Зимин вглядывался в знакомое с детства красивое лицо. Вот как, оказывается, выглядел сейчас этот удивительный человек, с которым так тесно была связана его жизнь!

— Эй, Зимин, ты вспомнил, кто я такой? — спросил Винчестеров.

— Да. Вспомнил.

— Это хорошо.

Не исключено, что у Зимина были проблемы с головой. Наверное, при задержании полицейские ему все-таки врезали дубинкой по лбу. Иначе бы он твердо знал, что Винчестеров — самый потрясающий человек в Усадьбе. Правильнее сказать, что он подлинный Хозяин Усадьбы, мозговой центр и опора свободно объединившихся для совместного проживания представителей элиты. Элои — эти выдающиеся люди, прославились судьбоносными достижениями. Они достойно продолжают деяния своих блестящих предков, чьи имена заслуженно записаны в летопись цивилизации золотыми буквами. Усадьба — их место обитания — есть высочайшее проявление гения человечества. Вершина социальной эволюции. Но важно помнить, что пика своего развития Усадьба достигла только под руководством Винчестерова. Грандиозный проект Нового мира был воплощен благодаря уму и труду великого Винчестерова. Только его неиссякаемая энергия позволила воплотить самые потаенные мечты элоев о социальной гармонии.

Спрашивается, что должно было произойти с мозгом Зимина, чтобы он мог забыть о благодетеле Усадьбы? Но разве в этом дело?

Какое же это счастье, что руководство Усадьбы взял на себя истинный интеллектуал! Мудрый и совестливый человек, чья благородная каждодневная деятельность заслужила всеобщее восхищение. Не удивительно, что элита признала его своим Хозяином. Это ли не высшее проявление справедливости!

Нельзя забывать о выгоде, которую получили элои, передав полноту власти в руки Винчестерова. Умелое правление Хозяина стало гарантией блестящего будущего поселения, а потому и каждого отдельного счастливца, допущенного волей судьбы к проживанию в Усадьбе. Да. Каждого! Гарантии благополучия распространяются не только на элоев, но и постоянно готовых к упорному труду работников из Трущоб. Клятва верности Хозяину, сознательное соблюдение Правил поведения, вот что обеспечивает уверенность работников в завтрашнем дне. Они знают, что только ударным трудом могут заслужить право на проживание в Усадьбе.

Почему труд, дающий право проживать в Усадьбе, называется ударным? Это легко объяснить. В каждом произносимом слове есть гласная, специально выбранная для того, чтобы считаться главной, потому что именно она определяет правильное произношение слова. Она избрана для того, чтобы на нее ставили ударение. Жители Трущоб, ограниченные в правах по рождению, должны крепко запомнить: только ударный труд дает им право на надежду. Вот почему труд должен стать главным смыслом их существования, можно сказать, что на труд следует сделать ударение, если можно так красиво выразиться.

Следует твердо запомнить, что любой приказ Хозяина должен выполняться без раздумий, безукоризненно, с полной отдачей и с искренним энтузиазмом. Потому что ему лучше знать, как распорядиться судьбой пригодного к труду в Усадьбе работника. Гениальность его указаний совершенно бессмысленно оспаривать, интеллектуальное превосходство Хозяина настолько очевидно каждому, что не требует специальных доказательств. Хотя сделать это не составляет труда, легко привести тысячи, миллионы примеров, подтверждающих это абсолютно объективное утверждение. Как же после этого прикажите не верить Хозяину.

Зимин вспомнил стишок.

Внезапный приступ счастья обрушился на Зимина. От одного осознания неоспоримого факта, что он видит Хозяина, может с ним говорить, на душе у него стало спокойно и величаво. Он не совсем понял, что это означает — величаво, но разве в словах дело!

А потом Зимин сообразил, что ситуация, в которую он попал, по-настоящему удивительна, произошло что-то несусветное: Хозяин бросил свои дела и сам пришел к нему, Зимину, жалкой, в принципе, личности. Получается, что не такой уж он и жалкий, если сумел привлечь внимание самого Хозяина. Эта простая мысль породила у Зимина новый приступ восторга. Что может сравниться по своей значимости с неподдельным интересом Хозяина?

— Очухался? — спросил Винчестеров и почему-то подмигнул.

Совершенно неожиданное проявление фамильярности поставило Зимина в тупик. Ничего подобного он не ожидал. Такое поведение Хозяина было возможно только в случае, если их связывали дружеские отношения. Ну, если бы они долгие годы были близкими друзьями, если бы они съели вместе пуд соли. Пуд, кстати, это всего лишь шестнадцать килограммов, не так уж и много. Зимин попытался прикинуть, сколько лет потребовалось бы для потребления пуда соли, но вовремя сообразил, что его подсчеты оскорбительны, а интерес к частной проблеме в данной ситуации неприемлем.