Наивный наблюдатель

— Разве мы знакомы? — спросил он на всякий случай, потому что не хотел показаться невоспитанным.

— Это дело наживное. Давай, сейчас познакомимся. Меня зовут Жека. А тебя как?

— А я — Грегор.

— Здорово! Ты мне нужен. Желаю, чтобы все жертвы полицейских преследований стали моими друзьями! Ты ведь жертва, не правда ли?

— В какой-то мере.

— Почему я тебя раньше не видел?

— А я не местный. Из восьмого квартала. Про «злюк» слышал?

— Нет.

— Не может быть! Ты меня разыгрываешь!

— Хорошие, наверное, ребята твои «злюки».

— Отличные.

— Понятно. Так ты, значит, к себе почапаешь?

Грегор на секунду растерялся. Возвращаться в восьмой квартал ему не хотелось. Было страшновато.

— Я бы у вас пожил полгода…

— Отлично! Нам нужны боевые ребята, такие как ты. Сейчас зайдем в Управу, зарегистрируешься, комнату тебе подыщем, и живи, сколько хочешь.

— А можно?

— Конечно. Мы хороших людей в беде не бросаем.

— Подожди, а вы кто такие?

— Мы — заговорщики.

— И что вы заговариваете?

Жека посмотрел на него с осуждением.

— Мы не заговариваем, мы — плетем заговоры!

— А что, есть разница?

— Конечно, есть!

— А, ты про те заговоры?

— Про них. Пойдем со мной. И не бойся.

После прививки голова у Грегора немного побаливала. Он подумал, что легче бы перенес лечение, если бы ему рассказали, что это за прививка и зачем ее сделали. Но никто ничего объяснять не стал. Грегор почему-то решил, что врачи были уверены, что он в курсе дела. Наверняка парни из этого квартала (кстати, он вспомнил, что до сих пор так и не узнал его номер, а надо бы) про эти прививки все знают и не нуждаются в том, чтобы им рассказывали про них при каждом задержании.

Конечно, он мог спросить у врачей, но как-то неудобно было. К тому же все произошло так быстро, что он просто не успел сориентироваться. Растерялся. Можно было про прививки спросить у нового товарища, у Жеки. Но что-то мешало, он понимал, что этого делать нельзя. И Грегор решился на обман. Его щеки немедленно раскраснелись, глаза заслезились, пальцы на руках мелко и противно задрожали. Любой обитатель восьмого квартала сразу бы понял, что Грегор сейчас скажет неправду.

— Был у меня один знакомый, хороший парень, только сделали ему однажды прививку, и он, знаешь ли, как-то сразу погрустнел, будто ему кислорода стало не хватать. Он обещал мне рассказать, что это за прививка такая, да потом куда-то пропал. А ты не знаешь случайно, что это за штука такая — прививка?

— А тебе разве не сделали?

— Нет, — сказал Грегор. Теперь кроме пальцев, у него задрожала левая нога и, возможно, уши.

— Здорово тебя трясет! — сказал Жека.

— В участке было страшно, — признался Грегор. — Но они меня не били.

— Почему они тебя отпустили?

— Не знаю. Они сначала громко ругались и плевались. Говорили, что я должен исправиться.

— Вот злыдни. Уж я-то про них все знаю. Смотрю, тебе много пришлось вытерпеть.

Они свернули в проулок, потом в подворотню. Ловко переправились через большую лужу и вошли в грязный подъезд, разрисованный неумелыми граффити. Грегор попытался запомнить дорогу, но быстро понял, что это абсолютно бессмысленно. Даже если представить, что ему удастся отыскать дорогу к местному супермаркету, это не поможет вернуться в родной восьмой квартал. К тому же, он вспомнил, что сам хотел провести ближайшие полгода вдали от дома, пока не забылась история с пришельцами. Так что запоминать дорогу не было никакого резона. Все равно через полгода придется спрашивать снова.

— Куда мы идем? — спросил Грегор.

— К хорошим людям.

Слова эти насторожили Грегора, признаться, сам он не очень любил хороших людей. Не потому, конечно, что предпочитал плохих. Ничего подобного. Просто так всегда получалось, что встречи с хорошими людьми приносили ему неприятности. Уж очень они были требовательными и решительными в своем стремлении ко всему хорошему.

— Надеюсь, твои люди не являются заговорщиками?

— А вот и не угадал. Это они и есть.

— Тогда я боюсь.

— Ерунда. Они тебя обижать не будут.

После чего Жека крепко схватил Грегора за рукав и больше не отпускал, пока их недолгое путешествие не закончилось возле кое-как выкрашенной зеленой краской двери. Грегор решил не сопротивляться. В конце концов, он не собирался делать ничего предосудительного. Так что если заговорщики и задумают что-нибудь плохое, его это не касается. А если решат сделать что-то хорошее, он еще подумает помогать ли.

В малогабаритной трехкомнатной квартире находилось человек десять. Жека назвал их активистами. Главным среди них был высокий и стройный человек по имени Седов, его представили как второго координатора «Союза за гражданские права». Увидев Грегора, он немедленно захотел произнести речь.

— Нас часто спрашивают: кто мы такие, откуда взялись и чего добиваемся? Вон сколько сразу вопросов. Мы не устаем отвечать, но приходят новые люди, и они тоже должны знать про нас правду. И сегодня я вижу нового человека. Мой долг организатора объяснить новичку его права и обязанности. Откуда ты парень?

— Он из восьмого квартала. Гулял у нас, за что попал в участок. Теперь он знаком с полицейским произволом не понаслышке. Прошел, так сказать, университет классовой борьбы.

— Уважаю, — сказал Седов. — Такого молодца не нужно агитировать, он сам любого сагитирует! Но я все-таки попробую! Расскажу про наш семнадцатый квартал.

Последнее заявление вызвало довольный и радостный смех у собравшихся. Они дружно вскочили со своих мест и принялись аплодировать. Когда опять стало тихо, Седов продолжил:

— Мы простые люди с улицы, чья жизнь давно уже стала пустой и бессмысленной, поскольку, с некоторых пор, нам отказано в праве распоряжаться своей судьбой! Отныне мы лишены самоуважения, а наши мечты устремленности! Нам оставили только одно проклятое право — потреблять!

— Давай про справедливость! — выкрикнул кто-то.

— Конечно, мир вокруг нас не справедлив! Настойчивое стремление к прекрасному, присущее нам от природы, поставлено под сомнение. Нам говорят, что мы, видите ли, не получили классического образования, поэтому наш вкус испорчен, а мысли о будущем убоги. Может быть и так. Но кто в этом виноват? Я это знаю: народ виноватым быть не может. Мы еще покажем себя!

— А как же быть с ненасильственным сопротивлением произволу? — спросил кто-то.

— Это славная практика, но она явно принесет гораздо больше пользы, если правильно чередовать ее с активными действиями в защиту законных интересов народа.

— Опять, что ли, покрышки жечь и витрины бить?

— А почему бы и нет? Проверенная временем тактика. Народ должен научиться отстаивать Богом данное право на постоянное повышение базового жизненного пособия. Мы требуем к себе уважения.

— Все бы хорошо, но слишком многим нашим парням уже сделали прививку.

— Да, это проблема. Но, уверен, штаб примет верное решение и выработает рекомендации.

— А что такое прививки? — спросил Грегор.

Седов внимательно посмотрел на него, потом улыбнулся и даже вроде бы подмигнул.

— Мне показалось, что сегодня среди нас затесался провокатор, а это всего лишь новичок. Не исключаю, что он действительно ничего не знает про нашу грустную жизнь. Слушай внимательно, парень. Полиция придумала потрясающую пакость, если человек попадает к ним в лапы, по недоразумению или за мелкую провинность — это неважно, его тут же ставят на электронный учет. Собственно, полицейские это и называют прививкой. Контролеры считают, что привитый человек больше не может нарушать правила, поскольку все его действия контролируются компьютером на субклеточном уровне. Машина, лишенный сострадания агрегат, вольна отныне решать его судьбу.