Страница 27 из 57
Лиля шла по улице не спеша, ей нечего было бояться: вой не приближался, а удалялся от нее. Похоже, женщина погналась за Кощеем или вообще не погналась ни за кем, а снова начала кружить по городу. Это давало ведьме возможность осмотреться.
Перед многими домами стояли игрушки: набитые соломой шкурки животных, деревянные лошадки, тряпичные куклы и даже одна кованая карета. Лиле всегда нравились игрушки, которых у нее самой никогда не было.
Ведьмам не позволялось играть в игрушки. Большая часть их времени посвящалась заучиванию заклинаний, которые никогда нельзя будет использовать. Более-менее забавной частью ее обучения были практические тренировки, ими и ограничивалось позволенное ей искусство магии.
Потом она начала жить одна, но была уже слишком взрослой для игрушек. Ее могли увидеть, осмеять... Однако здесь, в этом городе, никого поблизости нет.
Эта идея противоречила всем запретам, которые она знала и считала священными. И все же... раз уж на нее возложили особые обязательства, можно получить хоть какие-то полномочия!
Она свернула с улицы на посыпанную гравием дорожку, ведущую к исчерченному красными полосами дому. Здесь у входа сидели облезлые белки, украшенные завядшими цветами. Если такие чучела привлекали сюда маленьких детей, то Лиля не хотела бы встречаться с этими детьми.
Дверь оказалась не заперта. Внутри ведьма увидела разноцветные ящики, сделанные из тонких досок и древесной коры. В них лежали белые шарики, пахнущие фруктовым сиропом. Лиля очень осторожно взяла один шарик, положила в рот, хотя конфеты тоже были запрещены...
Тонкий ивовый прутик хлестнул ее по рукам, заставил ойкнуть от неожиданности и выронить конфету. Ведьма развернулась так резко, что у нее закружилась голова, и... не поверила своим глазам.
Перед ней стояла высокая полная женщина, затянутая в бордовое бархатное платье. Ее длинные светлые волосы были скручены жгутом на затылке; синие глаза рассматривали девушку сквозь линзы очков на золотой цепи.
- Лилия, вы прекрасно знаете, что сладости - признак плебса. Ведьмы не должны эту гадость и в руки брать. Разве я вас этому не учила?
Лиля могла только ошарашено кивнуть. Она-то думала, что больше не увидит свою учительницу практической магии, долго старалась забыть мучительные дни тренировок... Меньше всего она ожидала встречи с ней в другом мире, да еще и в заброшенном городе.
- Ну что вы смотрите на меня?
- Простите, Елена Александровна...
- "Простите" здесь, боюсь, недостаточно. Это серьезное нарушение, и мне придется превратить вас в тыкву.
- Ч-что?
- Да, да, в тыкву. Вы еще легко отделались, я ведь могла бы превратить вас в бидончик молока... А теперь стойте смирно и не дергайтесь.
Руки старшей ведьмы начали светиться; это не предвещало ничего хорошего.
В том, что это всего лишь один из призраков проклятья, Лиля уже не сомневалась. Во-первых, Елена Александровна переехала в Мадрид пять лет назад и вряд ли интересовалась другим миром. Во-вторых, она всегда утверждала, что превратить человека в овощ невозможно.
Но можно ли было использовать магию против этих призраков? Кощей сказал, что запрещено нападать на главного духа, про этих он ничего не говорил; Лиля решила не рисковать.
Прежде, чем двойник ее наставницы закончил заклинание, девушка открыла окно и выпрыгнула из дома. Приземлилась она неудачно, содрав ногу, но тут же вскочила. Она всегда бегала плохо, не хватало времени на тренировки, а теперь, хромая, она точно не скроется... Если что-то не придумает.
Кощей сказал не использовать магию против проклятья. Но он не говорил не использовать магию на себе.
Лиля слышала за спиной топот, и все-таки остановилась. Было непривычно наконец-то применять заклинания, заученные в детстве, а потом заброшенные в дальний уголок памяти. Многочисленные тренировки не должны подвести, потому что второй попытки может и не быть.
Двойник старшей ведьмы бросился на нее, но не поймал, пролетел по воздуху и шлепнулся на дорогу. Не потому, что не рассчитал силу, а потому, что на месте девушки теперь был лишь воздух.
Лиля подозревала, что превращаться в таких условиях в енота - не лучшая затея, но почему-то это заклинание она помнила лучше всего.
- Магию не использовать! - заревела Елена Александровна, поднимаясь на ноги.
Она менялась: нос становился длиннее, крючковатей, на щеке появились две массивные бородавки, ноги стали короче и словно изогнулись колесом... Лилю это не удивило. Она еще с детства считала, что такая внешность и подходит ее наставнице больше всего.
Старшая ведьма снова была готова к охоте, но поймать маленького енота оказалось не так легко. Лиля быстро пересекла дорогу и скользнула в ближайший дом. Здесь не было сладостей, весь первый этаж занимали игрушки.
Возле дверей размещалось большое, в человеческий рост, нечто. Оно было сшито из заячьих шкурок и отдаленно напоминало кенгуру - по крайней мере, глубоким карманом на животе. В этот карман и юркнула ведьма.
Елена Александровна влетела в дом так стремительно, что на своем пути вышибла дверь, но, сделав пару шагов, остановилось. Легко найти человека в магазине сладостей. Сложно найти енота среди чучел разных животных.
Старшая ведьма медленно двигалась вдоль полок, всматриваясь в неподвижные мордочки. Лиля чувствовала, как бешено колотится ее сердце. Ей оставалось только надеяться, что игрушки не оживут, как тогда, в детской комнате.
Убедившись, что на полках енота нет, старшая ведьма прошла в следующую комнату. Именно этого и ждала Лиля. Беззвучно покинув свое убежище, она выбежала на улицу и направилась к месту встречи.
Кощей ждал ее возле неработающего фонтана. Вид у него уже был менее возбужденный.
- Я ожидал от нее большего, - сообщил он присевшему рядом с ним еноту. - Такое сильное проклятье... она могла быть и поумнее! Я пустил двойника, а она и рада бежать за ним! Кстати, я забыл тебе сказать, что нейтральную магию, не направленную против проклятья, использовать можно... Вижу, ты и сама догадалась.
Лиля вернула себе привычную форму:
- Твоя проницательность не знает границ. Сколько еще ждать?
- Где-то час, ночи здесь короткие. Конечно, наверху еще полностью не рассветет, будет темно, но нас интересует первый луч. Пойдем, я тебе кое-что покажу.
Они пересекли очень узкую улочку и оказались на просторной, но довольно грязной площади. Похоже, здесь не было ничего особенного, площадь окружали только довольно ветхие дома. Даже соляные статуи здесь казались неопрятными.
- Беднейшая часть города, - пояснил Кощей.
- Зачем мы тут?
- Сейчас увидишь.
Они прошли мимо нескольких домов. Лиля видела разные статуи: старуху, которая видала в один котел луковицу и лапоть, мальчика, пытавшегося выковырять глазик тряпичной кукле, неподалеку от него маленькую девочку, явно хозяйку куклы, поднимающую с земли здоровенную дубину... Сюда проклятье пришло так же неожиданно, как и в остальной город.
Они остановились возле двух маленьких, стоящих на небольшом расстоянии друг от друга домиков. Они ничем не отличались от остальных зданий на площади, кроме одного: окна их были украшены ящиками с живыми розами. На окнах одного дома розы были алыми, на окнах другого - белыми.
На крошечном участке земли перед крыльцом дома с алыми розами был нарисован сложный символ, в центре которого лежал засохший цветок.
- Это то, что я думаю? - Лиля недоверчиво посмотрела на сухую розу.
- Все зависит от твоих мыслей. А это знак проклятья.
- Не смешно, ответ в стиле Тессы!
- Значит, она не всегда не права.
Ведьма присела на корточки рядом с рисунком.
- А что будет, если я сотру это?
- Точно не знаю. Могу предположить, что проклятье уйдет, а вместе с ним и дух проклятья. Но все жители города навсегда останутся статуями.
- А в чем тогда избавление? - удивилась Лиля.
- В том, что никто больше не пострадает, ведь иначе прикосновение духа проклятья или его создателя способно обратить в соль кого угодно. Но желательно, чтобы знак был стерт рукой того, кто его создал.