Преданные

Прием уже начался. Симколы с текстами для проверки появлялись и исчезали, и я была благодарна Элитте за годы тренировок. Мозг работал автономно от тела, помирающего от усталости. Как хорошо, что Каро улетел к родителям на Гаркон — есть шанс выспаться! Я уже предвкушала гигантскую пиццу, диван, плед, темноту и баночку некрепкого алкоголя, чтобы хорошенько расслабиться! Но!

— Дит, синячок мой ненаглядный, загляни ко мне!

Хуже нелюбви начальства, может быть только любовь.

Выбравшись из кресла, где засела, поджав одну ногу, пришлось топать в начальственный кабинет.

— У! Видок тот еще! — у главной сегодня было благодушное настроение.

— Система готова! — пропела я, широко улыбаясь и лелея надежду перевести тему.

— Да, видела! — женщина оторвалась от разглядывания моей замаскированной физиономии и, выбрав один из симколов, веером раскинувшихся на столе, кинула мне. — Хочу, чтобы ты этим занялась.

Страдалица в моем лице начала делать длинный и очень тяжелый вдох.

— В понедельник! — сорвалось помилование с губ в бархатисто-коричневой помаде.

— Слава богу! — выдохнула я, плюхнувшись в кресло.

Корван усмехнулась и приступила к раздаче ценных указаний.

— Не зря же я тебя столько лет натаскивала?! Клиент новый, особый. И хорошо бы его сделать нашим. Он тоже юрист, но специфика работы у него иная. С ним быть предельно вежливой, корректной. Советы, если сам спросит!

— Мне уже страшно, — пробубнила я.

— Мне тоже, поэтому ты и поедешь! — расплылась в широкой улыбке главная.

Вот подстава!

— Отлично, я — смертник. А кто он? — меланхолично поинтересовалась приговоренная.

— Генерал Свердо Тралори.

— Импарт, — тяжко вздохнула я.

— И чего люди так недолюбливают эту милую расу? — усмехнулась шефка.

— Наше свободолюбие сталкивается с их богоподобностью, — пробубнила я.

Корван воздела глаза к потолку и застонала.

— Сира Элитта, вы уверены, что не хотите сами с ним встретиться? — прощупала почву на предмет побега я.

— Встречусь. Не переживай! Он желает, чтобы документ был удостоверен мною лично, но для предварительной подготовки согласен и на моего зама. Генерал желает завещание и договор дарения на племянника.

— Уже потрошат дядюшкину тушку? — просматривая списки объектов, услужливо высвеченных мне симколом, среди которых имелись неплохие апартаменты на двух ближайших планетах, акции пары крупных компаний и вкусное-вкусное прочее, поинтересовалась я.

— Видимо, — усмехнулась начальница

— Все поняла. Со всем ознакомлюсь. Адрес — Здание Циво. В одиннадцать. В понедельник, — отчеканила, встала, поклонилась. — Свободна?

— Да, — бросила шефка, не отрывая взгляда от зависшего перед ее глазами текста.

 Я почти добрела до двери, когда со стороны большого стола черного импартовского дерева пришла благая весть.

— Дит, вали домой! И чтобы до полета к генералу показала мне свое выспавшееся лицо!

Видимо, действительно выгляжу убойно!

Возблагодарив шефку, я доплелась до кабинета, и, прихватив сумку с рабочим планшетом, попрощавшись с девочками, пошла к лифтам. Маленькая кабинка домчала меня до первого этажа, а огромные двери выпустили на улицу, в мир теплых лучей, металла, редких, аккуратно подстриженных деревьев в специальных боксах и выходных.

*    *    *

Утро понедельника не задалось.

Я честно встала пораньше, уложила волосы, нанесла минимум косметики, ведь импарты в сильно накрашенных дамах — человечках принципиально видят доступных барышень. К тому же офисный стиль не позволял броской раскраски.

Черный брючный костюм, планшет и два симкола, личный датчик (вообще-то, личный датчик — это подкожный чип, но выглядевшие, как наручные часы, специальные устройства позволяли транслировать необходимую информацию с самого чипа, читать сообщения и общаться), и я готова!

Но вот дальше начались проблемы…

Кофе капнул на лацкан пиджачка, пришлось серому костюму сменить черный. Но серые туфли к новой одежке лишились каблука, когда я пыталась допрыгнуть до нашего с Каро кота. Бесстыдник восседал на самой верхней, декоративной полке и методично скидывал оттуда мою коллекцию симколов с моими же литературными трудами, а они от глаз смертных тщательно скрывались. Кот же считал себя бессмертным, отчего позволял своей божественной персоне трогать мое самое сокровенное. Мы с ним частенько воевали. Любимец Каро даже имел наглость жаловаться на меня хозяину. Зараза волосатая! У него даже клички не было — просто Кот.