Страница 3 из 79
Я хмурюсь. Мои предположения могут оказаться ошибочными. Ведь если, каждый из них воскресает на том месте, где впервые умер, то Дэйгис оживет где-то в горах Германии.
Короче... как и Бэрронс, я в ярости.
Если Риодан безнаказанно нарушает правила, как я должна понять, что является допустимым для меня? И зачем нужны ограничения, если их вот так запросто можно преступать, когда вздумается?
Отстойные у меня примеры для подражания.
Обойдя стол, я уселась в кресло Риодана, разглядывая мониторы, обрамляющие противоположную стену, жалея, что не умею читать по губам.
Дэйгиса затрясло в конвульсиях, и он свалился на пол, содрогаясь от попыток зверя вырваться наружу и захватить контроль над оболочкой, которую они теперь с ним разделяют. Для меня не секрет, что и я, и Дэни ведем похожую борьбу: она – с Джадой, а я – с Книгой. Возможно, так происходит со всеми, кто находится на передовой решающих для этого мира сражений. Может все, кто, как говорит Дэни, живет по-полной, рано или поздно обзаводятся своим собственным демоном. Дома, в Джорджии, я повидала немало ветеранов. В последнее время мой взгляд стал таким же, как у них. Может, это неминуемо для тех, кто провел слишком много времени в темноте и вне защитных ограждений? Может, такая расплата ждёт всех, покинувших свое стадо. Может, поэтому тупые овцы за ограждения и не выходят.
А может, они вовсе и не тупые?
Хотя опять же, мои злоключения ведь начались ещё до моего рождения. У меня и выбора не было, на самом-то деле. Психопаты вон тоже каждый день рождаются. А может, внутренний демон появляется по воле случая. Бэрронса же я встретила случайно. Невероятное везение для женщины – такого заполучить. Не знаю, правда, можно ли про него так сказать.
Когда бесконечная и болезненная, как мне показалось, трансформация закончилась, Дэйгис снова отполз в тень, влез на каменный уступ и улегся на нем, дико дрожа.
Интересно, что с ним происходит? Может, у девятки, как у вампиров, начинается приступ безумной кровожадности, когда они впервые превращаются в то, чем они, чертяки, являются? Интересно, соображает ли он хоть что-нибудь, или его тело подвержено настолько травматичным изменениям, что он сейчас, как и я, чистый лист? А ещё интересно, как они собираются объяснять всё это Келтарам и жене Дэйгиса. А, дошло: они явно не собираются этого делать, раз отправили клан горцев хоронить какое-то другое тело.
Ну и беспредел. Не вижу ни одного положительного момента в этой ситуации. Разве что для Хлои, если, конечно, они с мужем когда-нибудь воссоединятся. Лично для меня зверь Бэрронса не проблема, чем больше я с ним сталкиваюсь, тем больше он мне нравится. Уж точно побольше, чем сам мужчина, по крайней мере на данный момент, ведь он не вернулся первым делом ко мне, и не важно, что теперь я знаю, почему он этого не сделал.
Дверь в офис открылась, и в проеме появился Лор. Опустив взгляд, я убедилась, что кресло, в котором я сижу, осталось видимым, и сдержала вздох облегчения. Видимо, оно достаточно большое, раз не превратилось в невидимку подо мной. Я аккуратно выскользнула из него, и сделала это медленно настолько, что у меня мышцы запекло огнем, так я старалась, чтобы оно не заскрипело и не пошевелилось, выдав мое присутствие. Потихоньку обойдя стол, я прижалась к стене.
С опозданием я поняла, что потайные панели в столе Риодана теперь оказались на обозрении, а на мониторах, которые обычно отображали открытые для всех части клуба сейчас было то, о чем Лор мог и не знать. «Скрытные» – слишком мягкое определение для Бэрронса и Риодана. Не-вмешивайся-на-хрен-в-мои-дела – их фамилия. Не знаю, сказали ли они Лору о том, что я стала невидимкой, но если они этого не сделали, то я тем более не собираюсь.
Лор оглянулся через плечо, осмотрел коридор, чтобы убедиться в том, что его никто не заметил, а затем спешно вошел внутрь, и дверь сомкнулась за его спиной.
Я подняла бровь, гадая, что же он задумал.
Он пошел прямо к столу, но резко остановился, увидев, что потайная панель выдвинута.
- Что за херня, босс? – пробубнил он.
Затем он потопал к креслу, но снова тормознул, заметив, что панель с внутренней стороны стола тоже выдвинута.
- Господи, ты таким растяпой стал. Что нахрен стряслось, что ты умчался и не закрыл тут всё?
Что же, его предположения меня вполне устраивают.
Качая головой, Лор плюхнулся в кресло Риодана и выдвинул скрытую панель ещё больше, чем мне это казалось возможным, открыв два пульта. Я подкралась поближе, заглядывая ему через плечо, но резко отскочила, когда он откинулся на спинку, задрал ноги на стол и хитро заулыбался.
Пришлось снова подкрадываться ближе.
Он жал на перемотку несколько секунд, потом на воспроизведение, а потом поднял взгляд на тот самый монитор, на котором каких-нибудь десять минут назад я наблюдала за тем, как они с Джо занимаются сексом.
Он что прикалывается? Приперся сюда, чтобы полюбоваться на свои потрахушки с Джо? Мужики, блин!
Отказываюсь смотреть это второй раз. Мне и первого хватило. Закрыв глаза, я дожидалась, когда он заметит, что происходит на соседнем экране. Много времени ему не потребовалось.
- Что это на хрен такое? – почти шепотом произнес он. Я услышала, как что-то разломалось, на пол посыпались осколки пластика.
Мда. Он ничегошеньки не знал.
- Охренеть, – отрывисто рявкнул он, а спустя мгновение зарычал: – Охреееееенеть, – и затем: – О, охренеть, охренеть, ОХРЕНЕТЬ.
У Лора пластинка заела на любимом словечке. Это и не удивительно.
Я открыла глаза. Он стоял за столом, выпрямившись, словно кол проглотил: ноги расставлены, руки сложены на груди, каждая мышца с головы до пят напряжена. Пульт валялся на полу, раздробленный на осколки.
- Окончательно охренел? Совсем с катушек нахрен слетел?
Сама этим вопросом задаюсь.
- Мы не творим такого беспредела. Это нахрен правило номер один в нашей охреневшей вселенной. Даже тебе это с рук не сойдет, босс!
И хоть меня немало порадовал факт, что без последствий не обойдется, не меньше меня это и расстроило. Нашему миру меньше всего сейчас нужна междоусобная война девятки. Вернее, теперь... десятки.
- Сукинжетынахренсын!
В этом весь Лор. В многословии его не обвинишь.
Он схватил второй пульт, нажал на кнопку, и офис наполнился жуткими стонами боли. Горец свернулся калачиком на каменном уступе. Бэрронс с Риоданом сидят в полной тишине, наблюдая за горцем. Видимо, ругаться они уже закончили. Кто бы сомневался, стоило нам обзавестись звуком, как они перестали разговаривать друг с другом.
Взгляд мой задержался на Бэрронсе: диком, элегантном, деспотичном и невероятно самодостаточном. Узнаю эту рубашку с расстегнутым воротом и закатанными рукавами. Узнаю брюки, настолько темно-серые, что кажутся черными, и его черные с серебром ботинки. Когда я его видела в последний раз, снова с распоротым животом на проклятом обрыве (я, Бэрронс и обрывы – проверенный рецепт катастрофы), он был в окровавленной и разорванной одежде, а значит успел побывать в своем логове за книжным магазином и переодеться. Когда успел? Сегодня после того, как я ушла? Или несколько дней назад, когда я крутилась и вертелась на диване, пытаясь поспать? Он вообще заходил в магазин? Когда же он вернулся? У него ведь остро развиты чувства восприятия, и он знает, что я невидима, так что если он и заходил в магазин, пока я спала, то точно заметил мои следы на диване. Он вообще искал меня?
- Ты его нахрен обратил, – прорычал Лор. – И что в нем нахрен такого особенного? А меня завалил всего лишь за то, что я устроил себе отгул и трахнул Джо! – фыркнул он. – О, чувак, это дойдет до трибунала. Нужно было просто дать ему умереть. Ты же знаешь, к чему подобное нахрен приводит!
Что за трибунал? Конечно же я знаю, что это означает, просто даже представить себе не могу, кто у девятки восседает в суде. И значит ли это, что они уже обращали людей в прошлом? И если так, что трибунал с ними сделал? Убить-то их нельзя. По крайней мере, так было до недавних пор. Теперь-то есть К'Врак, древний темный охотник, чьё убийственное дыхание упокоило измученного сына Бэрронса. Неужто попытаются найти его, чтобы избавиться от Дэйгиса? Надеюсь, они не рассчитывают, что я им в этом помогу? Неужели Дэйгис избежал смерти лишь для того, чтобы всё-таки умереть, ещё и душу при этом потеряв?