Рожденные лихорадкой (ЛП)

Мой прилавок превратился в скользкое багряное месиво.

Кресла и диван промокли насквозь. Ковры Бэрронса – его драгоценные превосходной работы ковры – пропитались красной краской так, что её невозможно будет отмыть, не разрушив при этом деликатный орнамент.

Мои книжные шкафы, книги и журналы были полностью запачканы. Мои милые лампы были разбиты и кровоточили. Мои подушки и покрывала превратились в хлюпкий хлам. Они раскрасили даже мои облицованные камины и газовые горелки.

Моя Синсар Дабх продолжала хранить молчание, пока длился штурм. Ни разу даже не попыталась соблазнить меня, призывая остановить их. Я в любом случае не стала бы пользоваться ей. Я не воспользовалась ею, чтобы спасти себя, и уж тем более не стала бы делать это, ради спасения магазина, несмотря на то, что я очень сильно его люблю.

Массивный шкаф, на котором я растянулась, был выше четырех метров. Когда они начали распылять краску, я вжалась в верхнюю крышку, поближе к центру, пытаясь занимать как можно меньше места, и молилась о том, чтобы краска не достала так высоко. Я осмотрела себя.

Вот дерьмо! На моей левой ноге была явно различимая полоса красной краски! Может, у меня и голова замазана! Наверное, рискованно теперь высовываться, чтобы глянуть вниз.

Я осталась лежать неподвижно. Может, они просто уйдут. Со мной случались и более странные вещи.

– Второй этаж, Броди? – с рвением предложил один из стражей. Козлы. Разрушение доставляло им удовольствие, как и многим людям на Хэллоуин...пока они сами не превратились в добычу. Бесчинства порождают жестокость, которая опять же порождает бесчинства. Иногда мне кажется, что люди немногим отличаются от животных и готовы ухватится за любой предлог, чтобы скинуть маску цивилизованности. А я тут отчаянно пытаюсь удержать свою на месте.

Поднимаясь по лестнице, один из них, несомненно, посмотрит за перила и обнаружит неясные красные очертания моего тела на книжном шкафу.

Но вместе с тем это возможность для побега!

Я напряглась, готовясь к головокружительному прыжку со шкафа и бешеному броску к двери. Я разденусь, чтобы они не могли разглядеть мою заляпанную краской одежду, и буду надеяться, что всё остальное смоет дождь.

Броди кивком указал на вход.

– Вы трое, заблокируйте дверь. Ещё трое – заднюю. Чтобы никто не мог ни войти, ни выйти.

Хреново.

– А потом поднимитесь на лестницы. Я хочу, чтобы каждый сантиметр здесь был покрашен. Она где-то тут. Проверьте всё, может, она свисает с перил или прячется под чем-то. Она не могла выбраться отсюда.

Ещё хреновее.

Когда стражи двинули в направлении обоих входов, из алькова донеслось:

- Что, черт возьми, вы тут творите?

Знакомый голос. Я рискнула высунуться из-за края.

Инспектор Джейни ворвался в комнату, отряхиваясь от дождя. От бывшего полицейского, здоровяка, так похожего на Лиама Нисона, так и веяло нешуточным авторитетом и привычкой командовать. Никогда в жизни не была так рада его видеть. Если он не давал на это разрешение, может, он сумеет их остановить.

Он медленно обвел взглядом происходящее и рявкнул:

- А ну построились!

Никто и не шелохнулся.

- Я сказал, построились на хрен! Или вы теперь Броди подчиняетесь?

- Сучка убила нашего Микки, – рявкнул Броди.

- Не ты командуешь тут. А я, – категорично отрезал Джейни.

- Может, некоторые из нас не в восторге от твоих решений.

- Может, некоторые из вас просто заскучали и жаждут действий. Хотят выпустить пар. Устали от того, что не могут убивать фейри, и поэтому обернулись против людей. Женщины. Которая научила нас есть темных. Которая открыла наши глаза на то, что происходит в этом городе. Которая уничтожала фейри.

- Она зарезала Микки!

- Ты не знаешь этого наверняка.

- Все об этом говорят.

- И давно то, что все говорят, стало правдой? – съязвил Джейни. – Без конкретных доказательств мы ничего не предпринимаем. Тем более без моих прямых приказов.

- Они говорят, что она одержима книгой...

Кто эти они, интересно?

- Книга уничтожена, – перебил Джейни.

- Но они говорят, что есть ещё одна!

- Они говорят, – передразнил Джейни. – Тебя так легко убедить? Думаешь, если бы существовала вторая копия Синсар Дабх, и она, будучи одержима этой копией, находилась бы здесь, вы всё ещё были бы живы? Она убивает. С жестокостью. Без промедления. Сам же видел, на что она способна. Мы все видели. Она не стала бы прятаться, забившись в угол, пока вы разрушаете её дом.

Он ошибается, но я не собираюсь его переубеждать. Слишком занята: прячусь, забившись в угол.

- Ты искал предлог, чтобы поднять бучу, и втянул в это хороших людей. Броди О'Роарк, я сказал: встать в строй! – крикнул Джейни.

На этот раз десять мужчин шагнули к доброму инспектору и построились.

Броди стоял неподвижно со сжатыми кулаками, расставив ноги.

- У неё копьё. Оно должно быть у нас, и ты прекрасно это знаешь, черт возьми.

- Мы не убиваем людей, чтобы завладеть их оружием.

- Но у девчонки меч ты отобрал.

- В подходящий момент, и не вредя ей при этом.

Не уверена, что Дэни с ним согласилась бы.

- Мы не выносим приговоров людям, не изучив тщательно все доказательства, – продолжал Джейни. – И мы, мать твою, не убиваем людей, основываясь на словах непроверенных источников, не подкрепленных ничем.

Ещё двое шагнули в сторону своего широкоплечего командира.

Мне нравится Джейни. Он хороший человек. Не без изъянов, как и все мы, но у него доброе сердце.

Отдала бы на отсечение свою простреленную руку, чтобы узнать, что это за непроверенные источники.

- Но они же оказались правы относительно её невидимости, – рычал Броди.

- Это не значит, что они правы и насчет всего остального. И пока мы не будем уверены, мы не станем ничего предпринимать, – ответил Джейни. – Кроме всего прочего, ты знаешь, чей это магазин? А кому принадлежит эта женщина? Ты что тупой, черт тебя дери? Хочешь навлечь на нас всех его гнев? Кто ты нахрен такой, что принимаешь решения, которые подвергают опасности весь наш отряд?

- Идет война, Джейни. Он не на нашей стороне. Он заботится лишь о самом себе.

- Во время войны мудрые люди ищут союзников.

- Ерунда это. Они жгут мосты, чтобы враги не могли пройти по ним.

- Ты не мост сжег. А вломился в его дом. Разрушил его. Затравил его женщину. Теперь он начнет охоту на нас.

Ещё восемь человек перешли на сторону инспектора.

- Очистите тут всё, – приказал Джейни.

Все, включая меня, уставились на него.

- Краска на масляной основе, инспектор, – запротестовал один из младших стражей. – Нам не очистить это место, разве что мы зальем тут всё...

- Бензином, – продолжил за него Броди со зверской ухмылкой. – И подожжем. Тогда он и не узнает.

Меня передернуло.

- Ни хрена вы не подожжете, – сорвался Джейни. – Вы вытащите отсюда свои чертовы задницы прямо сейчас. Вам остается надеяться только на то, что её тут не было, и поэтому она не сможет рассказать ему, что за придурки это натворили. Шевелитесь! Встать в строй!

Я задышала полной грудью, лишь когда они вышли через парадную дверь. Последним вышел угрюмый, настороженный Броди-хренов-поджигатель. Уходя, он оглянулся через плечо, оглядывая помещение.

Я пролежала ещё десять минут, трясясь от напряжения. Однажды, в одной из своих книг я прочитала, что чаще всего животные не впадают в эквивалент человеческого ПТСР. После ужасных инцидентов их жутко трясет, так их тело справляется с напряжением и страхом. Я не сопротивлялась непроизвольной дрожи и дала телу успокоиться.

Если бы не Джейни, они бы обнаружили меня. Они собирались сжечь мой драгоценный книжный магазин. Выпотрошить его. Превратить его в дымящиеся развалины.

Ну их этих покупателей. Их всё равно давно уже не было. Хочу, чтобы это место было защищено и от людей тоже. Хочу, чтобы на окнах были стальные жалюзи, чтобы никто не смог закинуть воспламеняющийся снаряд внутрь. Хочу, чтобы на входах были двери, как в банковских хранилищах. КиСБ не просто мой магазин, это мой дом.