Раки

Серафима и Лопоухов выходят из кабинета.

Серафима (увидев Ленского и вспыхнув). Отец, познакомься, пожалуйста! Вот это...

Ленский (пожимает руку Лопоухову). Будем знакомы, Ленский, Леонид Аркадьевич. Очень рад, Степан Феофанович. Очень рад!

Лопоухов (солидно). Взаимно. Взаимно. Мы с дочерью только что о вас говорили. Всесторонне обсуждали интересующий вас вопрос. Очень много лестного было о вас сказано. Прекрасная характеристика. Много приведено веских доводов. (Изучает орденскую колодку на груди Ленского.)

Аглая Ивановна. А мы здесь тоже поговорили. Познакомились.

Лопоухов. Ну вот и прекрасно! С новым человеком всегда любопытно познакомиться... (Садится на диван. Жестом приглашает Ленского сесть рядом. Тот садится.)

Аглая Ивановна. Вы не обращайте на меня внимания. Я буду хлопотать по хозяйству. Работница у нас рассчиталась, так что уж мне самой придется...

Серафима. Мама, я тебе помогу!

Мать и дочь продолжают накрывать на стол, время от

времени прислушиваясь к разговору мужчин.

Лопоухов (Ленскому). Давно в нашем городе?

Ленский. Кто? Я?.. Несколько дней, Степан Феофанович. (Достает из кармана горсть леденцов в бумажках и протягивает их на ладони Лопоухову.) Прошу вас! "Театральные"! Освежают.

Лопоухов вопросительно смотрит на гостя, берет один

леденец, развертывает его и кладет в рот. То же самое

делает Ленский.

Лопоухов (сосет леденец). Как вам у нас нравится?

Ленский (сосет леденец). Очень хороший город. Красивый, чистый. Областной.

Лопоухов. Давно из Москвы?

Ленский. Кто? Я?.. Да. То есть нет. Недавно.

Лопоухов. Ну как там Москва? Какие нововведения? Я в Москве давно не был. Не вызывают.

Ленский. Много, много нового. Высотные здания... Вот памятники тоже: Пушкин - не там... Гоголь - не тот!..

Лопоухов. А мы вот тут живем. Свою лепту вносим в общее дело руководим. Вы, кажется, инженер по образованию?

Ленский. Кто? Я?.. Да. Я инженер. Конструктор.

Лопоухов (грызет леденец). Где работаете?

Ленский (угощает Лопоухова леденцами). Последнее время я замещал главного инженера одного строительства... Там... (Делает неопределенный жест рукой.)

Лопоухов (сосет леденец). Ясно... Ясно...

Ленский. А сейчас я временно работаю совсем в другой области...

Лопоухов. В какой области?

Ленский. Сейчас я заканчиваю свою кандидатскую диссертацию. Такое дело совмещать с работой на строительстве трудно. Я ушел. Отпросился. Не хотели отпускать, но пришлось. Правда, потребовался приказ свыше. Отпустили.

Лопоухов. Ясно, ясно... А какая тема вашей диссертации, если не секрет?

Ленский (улыбнувшись). Секрет. Как раз секрет. Тема особого значения. Но вам, как ответственному работнику, я, пожалуй, скажу...

Лопоухов. Ясно... ясно...

Ленский (доверительно). Моя тема называется: "Гидратация винил-циклогексенил-ацетиленов и циклизация аллил-циклогексенил-кетонов"... Ну, и так далее!

Серафима (матери). Слышишь?

Аглая Ивановна кивает.

Лопоухов (сосет леденец). Ясно... ясно...

Аглая Ивановна. Простите за нескромный вопрос, Леонид Аркадьевич. Зарплату вы сейчас получаете?

Серафима (матери). Мама, ну какое это имеет значение?

Ленский (снисходительно улыбнувшись). Действительно, как ни странно, это не имеет никакого значения. Как раз перед тем как уйти в долгосрочный отпуск - я не уволился, а ушел в долгосрочный отпуск, - я получил довольно большую премию за одно изобретение. Мне хватит на год жизни. А может, и на два. Я еще не знаю. Не подсчитал.

Аглая Ивановна. А что вы изобрели?

Ленский. Кто? Я?.. Что я изобрел?.. К сожалению, это также относится к тем вещам, о которых сейчас не принято говорить во всеуслышание.

Серафима (матери). Понимаешь?

Лопоухов. Ясно... ясно... (Хрустит леденцом.)

Пауза.

Значит, на пароходе познакомились?

Ленский. Кто? Я?.. Да. Мы с Серафимой Степановной познакомились на "Академике Павлове". На верхней палубе. Мне надо было отдохнуть, и я решил прокатиться по Волге. Пять лет, знаете ли, просидеть... (поперхнулся, но тут же нашелся) просидеть в душном служебном помещении, без отпуска - не шутка! Трудно сразу окунуться в науку. Нужен перерыв. Необходимо перестроиться. Перейти, говоря языком техническим, на новый режим...

Лопоухов. Это вы верно подметили. "На новый режим". Я это по себе знаю. На мне - управление! Так вот мне, знаете ли, тоже, для того чтобы взять книгу в руки, нужно, очевидно, сперва отдохнуть как следует. Мозги у меня, как видно, за последние десять-пятнадцать лет привыкли к восприятию главным образом сухих, официальных материалов - разных документов, отношений, докладных записок, протоколов и тому подобное... На художественную литературу им сейчас уже не так просто перестраиваться. Не так просто. Нужно время. А где его возьмешь?

Ленский. Знакомо, знакомо. Совещания. Заседания.

Лопоухов. Всевозможные совещания и заседания по всем вопросам! Да-а-а... И получается, если хотите знать, такая картина: мне акт ревизии легче наизусть выучить, чем прочитать какой-нибудь художественный рассказ или повесть в "Огоньке". Вот что получается! (Вздыхает.)

Мать и дочь выходят.

Ленский (встает). Я хотел бы, Степан Феофанович, слышать от вас ваши соображения...

Лопоухов (не дает Ленскому говорить). По поводу ваших намерений? Я вас так понимаю?

Ленский. Именно так.

Лопоухов (не сразу). Она вас любит. Она мне сказала.

Ленский. Я в этом не сомневаюсь. Можно сказать, что мы оба нашли друг друга.

Лопоухов (помолчав). Однако меня, откровенно говоря, смущает это... ваше условие!

Ленский. А чем же оно вас смущает, Степан Феофанович?

Лопоухов (с удивлением). Как то есть чем? Странный вопрос. Меня в городе все знают. Я лицо номенклатурное. Между прочим, член партии. А тут, выходит, я должен дать свое благословение... да еще в полном смысле...

Ленский. Какое благословение? Просто я не считал для себя возможным не поставить вас в известность. Это не в моих правилах. Что же касается самого обряда, то пусть он вас не волнует. Все останется между нами. В своей семье! Организация всего этого пройдет мимо вас. Общественность знать ничего не будет.