Страница 8 из 11
В связи с тем что в трудовом праве нетипичные по форме нормативные предписания играют сравнительно небольшую роль и равным образом потому, что их выделение не составляет особого труда, мы рассмотрим иной, более сложный с точки зрения правового анализа тип – нормативно-правовые предписания, нетипичные по содержанию. Из всех нетипичных нормативно-правовых предписаний, традиционно выделяемых в литературе, к этому типу можно отнести дефинитивные предписания, предписания-принципы, коллизионные предписания, предписания-презумпции, предписания-фикции и т. п.
Каждый из указанных видов мы рассмотрим в следующей главе.
§ 5. Юридические конструкции в трудовом праве и особенности их закрепления в нетипичных нормативно-правовых предписаниях (на примере конструкции трудового договора)
Проблема юридических конструкций была довольно обстоятельно разобрана как в работах по общей теории права, так и в отраслевых правовых науках64.
В частности, значительный вклад в рамках общей теории права внесли С.С. Алексеев и А.Ф. Черданцев. Так, С.С. Алексеев обратил внимание на то, что юридические конструкции являются результатом типизации в праве. При этом автор особо обратил внимание на то, что юридические конструкции представляют собой «… ключевой, определяющий элемент именно собственного его [права] содержания (или структуры), когда оно выходит из состояния начальных, примитивных форм и получает развитие как самостоятельный и весьма своебразный феномен человеческой цивилизации, имеющий свое, особое содержание65.
А.Ф. Черданцев определяет юридическую конструкцию как модель урегулированных правом общественных отношений или отдельных элементов, служащую методом познания права и общественных отношений, урегулированных им66. С ним полемизирует А.В. Иванчин, который обращает внимание на то, что юридическая конструкция – это в первую очередь средство юридической техники67.
Следует однако же отметить, что и сам А.Ф. Черданцев обращал внимание на то, что функции правовой системы носят прагматический характер: «Правовая система и ее элементы призваны служить не целям познания социальной действительности, а практическим целям регулирования этой действительности путем воздействия на сознание и волю человека, через них на его поведение и в конечном счете на социальные отношения»68. Соответственно юридические конструкции представляют собой как собственно инструмент юридической техники, так и средство познания права.
Значительный вклад в разработку проблематики юридических конструкций внесли и дореволюционные юристы. Так, Н.М. Коркунов обращал внимание на то, что юридические конструкции представляют собой примененный к праву общий прием научного исследования. Причем под юридическими конструкциями автор понимал в первую очередь конструкцию правоотношения: «Основной прием юридической конструкции заключается в том, что отношения юридические, существующие между людьми, объективируются, рассматриваются как самостоятельные существа, возникающие, изменяющиеся в течение своего существования и, наконец, прекращающиеся. Затем в организации, в структуре этих отношений различают их субъектов, т. е. тех лиц, между которыми происходят отношения, и их объекты, т. е. те силы, пользование которыми служит поводом установления отношений. Наконец, в содержании отношений различают всегда два элемента: право и соответствующую праву обязанность»69.
Чересчур широко, по нашему мнению, понимает юридические конструкции М.А. Жильцов. Под правовыми конструкциями в трудовом праве данный автор предлагает понимать «…совокупность юридических норм, регулирующих те или иные виды трудовых и иных непосредственно связанных с ними отношений, например конструкции, связанные с прекращением трудового договора»70. Полагаем, что в данном определении не нашло отражение указание на идеальный, модельный характер юридических (или, как называет их автор, правовых) конструкций. Думается, что данное определение является, скорее, определением института трудового законодательства, чем определением юридической конструкции.
Отдельной и важной проблемой, к сожалению, недостаточно разработанной как в общей теории права, так и в отраслевых науках, является проблема закрепления юридических конструкций в текстах нормативно-правовых актов. Как мы уже указывали выше, С.С. Алексеевым была выдвинута идея разделения всех технико-юридических средств и приемов на две качественно различные группы: во-первых, средства и приемы юридического выражения воли законодателя (к ним, по С.С. Алексееву, относятся нормативные построения, системные построения, юридические конструкции и отраслевая типизация); во-вторых, средства и приемы словесно-документального изложения содержания акта, касающиеся текста, внешнего, документального построения акта (там же сноска на С.С. Алексеева).
Таким образом, как мы видим, юридические конструкции нельзя отнести к нетипичным нормативно-правовым предписаниям. Однако же данный прием юридической техники тесно связан с их использованием. Попытаемся рассмотреть некоторые особенности соотношения использования юридических конструкций и нетипичных нормативно-правовых предписаний на примере юридической конструкции трудового договора.
Мы указывали выше, что нетипичные нормативно-правовые предписания занимают принципиально различные позиции по отношению к норме права. А именно можно выделить приоритетные нетипичные нормативно-правовые предписания (принципы) и вспомогательные нетипичные нормативно-правовые предписания (дефиниции, презумпции, фикции, коллизионные нормы и т. п.).
Это же самое можно сказать и относительно соотношения нетипичных нормативно-правовых предписаний и юридических конструкций. Например, специфическая отраслевая конструкция трудового договора является своеобразной реализацией принципа свободы труда. Признано, что данный принцип трудового права хронологически возник первым71.
Значительно позже, в 1930 г., на уровне МОТ принцип свободы труда получил своеобразную защиту в виде резкого ограничения принудительного труда, под которым понималась всякая работа или служба, требуемая от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания и для которой это лицо не предложило добровольно своих услуг (п. 1 ст. 2 Конвенции МОТ от 28.07.1930 № 29 «Относительно принудительного или обязательного труда»).
Следует отметить, что принцип свободы труда, равным образом как и принцип запрета принудительного труда, получил закрепление и на уровне Конституции (п. 1, 2 ст. 37 Конституции РФ).
Принцип свободы труда носит межотраслевой характер и, естественно, должен иметь определенный механизм реализации. В трудовом праве данный механизм нашел закрепление в юридической конструкции трудового договора. А.М. Лушников и М.В. Лушникова обоснованно указывают, что юридическая конструкция трудового договора является базовой отраслевой юридической конструкцией, которая «связывает воедино все структурные подразделения трудового права (рабочее время и время отдыха, охрана труда, заработная плата и т. д.)»72.
Следует отметить, что, хотя конструкция трудового договора и имеет в своей основе общеправовую конструкцию договора, она обладает существенной отраслевой спецификой. В нашу задачу не входит подробное рассмотрение юридической конструкции трудового договора и выявление ее специфики относительно конструкций других договоров. Ограничимся лишь указанием на то, что самостоятельность категории трудового договора была обоснована еще в конце XIX – начале XX в. как в России, так и в целом ряде стран Западной Европы73.
Коснемся основных аспектов материализации данной конструкции в нетипичных нормативно-правовых предписаниях ТК РФ. Наиболее ярко конструкция трудового договора отражена в дефиниции трудового договора в ч. 1 ст. 56 ТК РФ. Данное определение имеет достаточно сложную структуру и внешне схоже с определениями гражданско-правовых договоров в ч. 2 ГК РФ.