Торговец смертью

- Полагаю, что это когда-нибудь должно было случиться в впервые, сказал Крейг. - Мне очень жаль, что таким случаем оказался я.

- Когда я говорю никогда, это означает никогда. В том числе и теперь. В том числе и с тобой. Я просто не делаю ошибок. Ты их делаешь и я их тебе объяснил. Существуют вещи, о которых тебе следует знать, и я могу, если хочешь, рассказать, почему ты их делаешь. Но я не стану этого делать. Я не решаюсь. Все твои ошибки были предусмотрены. Посмотри - ка. Тот факт, что вы подобрали девушек, показывает, что вы были не моими агентами. Затем деньги, которые вы взяли из сейфа. Это доказывает, что вы оба были преступниками.

- А Эшфорд?

- Эшфорд просто столкнулся с проблемой, слишком серьезной для него. Он любил человека, который пытался погубить свою страну. Он обнаружил это... и это оказалось для него слишком тяжело. Это его убило. Когда мы начали серьезно обсуждать меры, которые должны предпринять наши люди, он попытался связаться с британской разведывательной службой и мы сказали, что это его право. Мы не могли допустить, чтобы он был связан с нами. Другая сторона наверняка узнала об этом, но они не смогли ничего доказать.

- Во всяком случае, большинство из них порядочные люди. Алжир для них - сумасшедший дом с открытыми настежь дверьми. И они пытаются их закрыть. Сложность заключается в том, что некоторые из этих сумасшедших - достаточно высокопоставленные люди - настолько высокопоставленные, что имеют возможность защитить Сен-Бриака и ему подобных; будь это не так, мы давно запросили бы его выдачи. Теперь он мертв и они ничего не смогут с этим сделать, разве только потребовать твоей выдачи. И если ты - Крейг, то ты мертв, а если ты - Рейнольдс, то тебя не существует. И мы можем это доказать.

- А что делать с блестящей идеей инспектора Маршалла?

- О ней забудут, - сказал Лумис. - Нас это не интересует.

- А Дюкло и Пучелли?

- Я думаю, что сейчас они в тюрьме, - сказал Лумис, - если этот твой приятель Тернер действительно так богат, как он говорит. Еще что-нибудь?

- Вы сказали, что знаете, почему я делаю ошибки.

- Это очень просто. Ты слишком долго находился в одиночестве. Все эти годы ты жил, будучи накрепко отгорожен от всех остальных - и никому, кроме себя, не доверял. И теперь ты пытаешься вернуться назад, попытаться опереться на других людей; сделать так, чтобы они опирались на тебя. Это делает тебя уязвимым, Крейг. Но эато это делает тебя человечным.

Крейг кивнул.

- Я не жалуюсь, - сказал он. - Будет лучше, если дело будет обстоять именно таким образом. А что с моей женой?

- Никаких изменений, - Лумис покачал головой. - Но маловероятно, что она поправится, по крайней мере, сейчас положение именно таково.

- Мы привыкли друг к другу, - сказал Крейг. - И в значительной мере это была моя вина. Я мог бы изменить её, если бы попытался. Но я не хотел даже пробовать. - Он поднялся. - Я хочу повидаться с Тессой.

- Ну конечно, - кивнул Лумис. - Мы перевели её в другое место. Теперь у неё квартира на Риджент-парк. Можешь ехать туда. Мы позвоним, если понадобится. Вот адрес. - Он протянул Крейгу листок. - Тебе тяжело досталось, сынок. Я знаю. Люди, подобные Сен-Бриаку, знают как причинить боль. И я знаю, что ты ничего им не сказал. Если бы ты захотел, то мог бы не возвращаться сюда. Я благодарен, что ты это сделал.

Крейг кивнул и вышел.

- Он - неплохой парень, - заметил Лумис.

- Превосходный, - сказал Грирсон.

- Он тебе понравился, не так ли? Это меня не удивляет. Он хорошо поработал. Жаль, что мы не встретились с ним много лет назад. Теперь уже слишком поздно. Он больше не хочет оставаться один, а только в таком случае он мог бы представлять для нас какой-то интерес.

Квартира на Риджент-парк оказалась большой, полной воздуха и обставленной в соответствии со спокойным вкусом хорошего стилиста: подобающие ковры на паркетном полу, подобающие тона мебели, традиционные и в то же время современные; скромно закрытый телевизор; копии трех известных полотен - Ван Гога, Моне и Каналетто - повешены наилучшим образом.

Когда Крейг пришел, квартира была пуста. Он заглянул в буфет и шкафы и заметил, как тщательно разложены его вещи, восхитился спокойным видом на парк, строгим порядком на кухне, налил себе выпить и уселся в ожидании. Оно не затянулось.

Послышался звук ключа, повернутого в замке, но Крейг остался сидеть, потягивая свою выпивку, спокойный и довольный. Высокие каблуки простучали на кухню, хлопнула дверца холодильника и послышался шум воды из крана, наливаемой в чайник. Когда Тесса вошла наконец в комнату, она выглядела высокой и элегантной в темно-синем костюме, с сумкой из белой соломки через плечо, но когда она увидела его, сумка полетела на пол и вся элегантность пропала.

- Боже мой, - сказала она, - О, Боже мой.

Когда он встал, она бросилась к нему, тесно прижалась всем телом, но когда он нагнулся, чтобы поцеловать, уткнулась лицом ему в плечо и не поднимала глаз до тех пор, пока он не взял её за подбородок и не откинул её голову назад.

- Тесса, - спросил он, - что-то случилось?

- Я думала, ты никогда не вернешься назад, - выговорила она, задыхаясь. - Я думала, что все кончено. А ты повредил руку. Что случилось? Ты попал в аварию? Милый, тебе надо быть осторожнее. И, пожалуйста, прости меня. Мы с тобой ссорились - разве ты не помнишь? Я знаю, что это было глупо, и чувствую себя очень неловко, потому что не могла удержаться.

Он же все забыл, кроме того, что она была нужна ему и что она должна жить. Когда он поцеловал её, её губы были сухими, твердыми и неподатливыми, но наконец они оттаяли и её язык скользнул меж его зубов. Когда он отпустил её, она откинулась назад в кольце его рук.

- Мне очень жаль, - сказала Тесса. - Я знаю, я была глупой, но.. о, мой милый, я настолько счастлива,.. черт возьми, что у тебя в пиджаке?

Она расстегнула пуговицы и пиджак распахнулся. Под ним все ещё висел "кольт-вудсмен".

- О-о - протянула она.

Крейг сбросил пиджак, расстегнул ремни мягкой кожаной кобуры и снял её, вынул револьвер, разрядил его и заглянул в дуло. Оружие нуждалось в чистке. Потом он заглянул ей в глаза и увидел там и страх, и любовь.

- Все в порядке, - сказал он. - Мне пришлось им воспользоваться. Именно поэтому я и уезжал. Ты же знаешь...

- Ты...убил кого-то?

Он кивнул.

- Он пытался убить меня. И почти смог это сделать. - Он положил пистолет на стол. - Ты все знаешь. Я тебя предупреждал. У меня был только один шанс, Тесса. Это был шанс для нас обоих. Я должен был либо либо убить его, либо ждать, пока он не найдет меня.

Она все ещё молчала.

- Послушай, - воскликнул он, - в этом деле участвовали четверо - мы продавали оружие арабам. Остальные трое мертвы. Бах-бах-бах. И виноват был он. Моя жена умирает, мой шурин мертв. И виноват он. А потом он схватил меня. Тебе лучше все это знать. Я почти захлебнулся, причем это повторялось снова и снова, я был избит и обожжен, они сломали мне пальцы. И он был виноват. Он был виновен во всем.

Здоровой рукой он расстегнул рубашку и показал ей повязки крест-накрест на груди и спине.

- Это все сделал он... и потом он пытался убить меня...но один раз он оступился...всего лишь раз... но этого было достаточно. И теперь он мертв. Ты думаешь, это меня не беспокоило? Он чуть было не убил и тебя. Он подложил бомбу в твою квартиру - ты помнишь? Или приказал кому-то сделать это - какая разница? А теперь он мертв. Теперь они оставят нас в покое.

Она шагнула к нему, её руки мягко касались его израненного тела, и все её существо излучало благодарность и заботу. И Крейг любил её с такой нежностью, которой никогда не испытывал по отношению к другим женщинам, так что потом она тихо плакала, и в его глазах тоже стояли слезы удивления, что двое людей могут так обладать друг другом, что желания их тел и сердец могут так сливаться. Он нежно целовал её, удивляясь, как только он мог даже подумать, что он должен простить или пожалеть её. Когда она была так необходима ему, просто не было места для прощения и жалости.