Пятый угол

POV Брайан

Питтсбург. Февраль 2008.

Питтсбург не Нью-Йорк, выставка скромнее, но, Сара не была бы Сарой без крезанутых идей.

Не особо интересно, потому как, нет смысла себе врать, нахожусь в состоянии полураспада. Какого хуя он звонил… Но – обещал. Ллойд пока нет, опаздывает. Ладно, посмотрим по диагонали.

Фоном на все залы музыка Гершвина, начинаю под «Рапсодию в стиле блюз».

...Черная комната: стены, пол, потолок. На них яркие коллажи из фотографий, то ли под «а-ля супрематизм», то ли «похоже на сюрреализм», не силен в искусствоведении.

…Зал «Стилизации». Под Уорхола (как же иначе, - Питтсбург): доскональные фотоповторы его картин. Модели выбраны «под» Мэрилин, Че, Дина, Марлона, Джаггера… много. Стилизация под рекламу начала века. Еще что-то, не могу сконцентрироваться. Странно, простовато для Ллойд, халтурка, однако.

…Мировые гей-прайды, - занятный взгляд.

…Черно-белая серия «Крик» - лица с открытыми, разверзнутыми ртами: косыми, яростными, радостными.

…«Готика и алхимия»: Прага – фотографии тонированы красным. Дальше не смотрю.

… Ирак. Не знал, что была там…

…«Оргазм». Суть момента: "кончаю - кончу - кончил", имеет сто и одно выражение лица. Усмехаюсь, эксгибиционизм вечен…

… «Слепые в «Слепых» - незрячие актеры какого-то там театра играют пьесу Метерлинка «Слепые». Сильно. Рядом с каждым фото цитаты. Цепляюсь глазами за:

Третий слепорожденный:

- Мне страшно, когда я молчу.

И за:

Юная слепая:

- У меня есть воспоминания, которые становятся яснее, когда не думаю о них...

Блядь! Надо выпить…

Путь в бар через зал «Силуэты».

Воздух застывает на уровне кадыка и дальше не идет. Прямо перед входом спины формата большого постера. Но фон другой, коллаж. На непроницаемом темно-синем белые тела, а сверху широкими мазками солнце: на руки, на волосы. Горячо так, что можно греться. Резко разворачиваюсь: бар, бар срочно…

Я не заметил прихода Сары. Как и в первый раз голос со спины.

- Здравствуй Брайан.

Поворачиваюсь, - она изменилась. Все то же самое, кроме глаз, каштаны в трещинах. И без сумасшедшинки. Интересно, сколько ей лет?

- Привет. Питтсбург покорен…

- Брось, рядовая выставка, много дерьма. Но спасибо. Брайан, если нет, скажи сразу, но кроме тебя здесь никого не знаю. А хочу выпить, в другом месте и не одна. Там, где мало, очень мало людей. И тихо.

Почему бы и нет, только где? Перебираю в уме возможные варианты: не то, не то, много, громко. Только если… Там и передам просьбу.

- Могу предложить Киннетик, мое агентство. Тихо и пусто. Что ты будешь пить?

- Подойдет. Виски, джин, водку.

- Виски хватит на две недели заточения. Сейчас?

- Десять минут. Подождешь?

- Без проблем.

Десять минут оказалось ровно десятью минутами, что не могло не порадовать.

Увидев Корвет, Сара восклицает «Мечта!», гладит по капоту. На приглашающий жест качает головой:

- Я на своей, поеду следом.

Кивает на внедорожник:

- Не оригинально.

Заталкиваю смешок, миниатюрная Ллойд рядом с этим гигантом смотрится… забавно.

...Сара медленно обходит помещение бывших бань, я рассказываю о превращении зала для оргий в конференц-зал.

- Да, Брайан - это твоя сущность. И интерьер впечатляет.

Обводит рукой пространство.

- Попади чуть раньше, провела бы съемку для твоих клиентов.

Ого, интересно.

- Ты попала.

- Нет, уже нет. Ты обещал виски.

Наливаю, протягиваю. Она отпивает жадно, много, как воду. Набиваю джойнт, предлагаю, кивает.

- Только начинаю много говорить.

- Я привык.

- Пообещай, ни слова не выйдет за пределы.

«Запечатываю рот», у всех свои тайны.

Затягивается Сара так же жадно, как глотает выпивку. С ее-то весом чревато, что делать с пьяной и укуренной Ллойд? Ах, да, Джастин… Передаю просьбу, номер. Она кивает:

- Спасибо, перезвоню. Мы предварительно договаривались о проекте больше года назад, - симбиоз его картин и моих фотографий. Потом срывалось, а недавно увидела старые работы Джастина в каталоге, подумала, надо все-таки сделать. Он попросил время на раздумье. Жалко, что мои планы поменялись. Все откладывается...

- Почему с ним?

- Почему? Он необычный. И дело не в технике, цвете или манере. Его работы дернули сразу же, как увидела. Чем? Они были откровенные, смелые, демонстрационные, сильные и – поглощали. Мощный протест. Но не агрессивный, наоборот, очень чувственный, сексуальный, распахнутый.

Сара отпивает снова, затягивается.

- Периодически следила за творчеством. Не знаю, что с ним случилось в последний год , но все, что меня привлекло, - почти исчезло. Он по прежнему отличный художник, отточил технику, научился канонам. Груббер-Мастор шлифовала его под свой вкус, не самый плохой, но самобытность расползлась. Гектор Мендоза, насколько знаю, тоже вносил свою правку. Он же приверженец классики даже в авангарде. Не понимаю только, почему Джастин пошел у них на поводу. Этим проектом хочу узнать. Сейчас его порой заносит в примитивнейшую «черную» депрессивность.

- Депрессивность?

- Многие из художников проходят. Кто-то выходит, кто-то остается там.

- Где там?

- В себе… Такая чернота – следствие невозможности честно ответить самому себе на вопросы, которые не можешь сам себе не задать. Я понятно выразилась или занесло?

- Понятно.

Тревога колет ознобом. Как бы мне не было на самом деле, пусть лучше ему счастливо живется с Гектором , чем затяжная депрессия. Сара продолжает.

- Пока не ответишь на эти вопросы, покоя не будет. А как отвечать – не знаешь. И ведь условие, спрашивать совета ни у кого нельзя, - только сам. Только самому найти единственный честный ответ, помогающий выйти. Брайан, извини, несу бред. Предупреждала же…