Ночь на острове

Мэтью отсутствовал целую вечность. Саманта уже собиралась встать и надеть халат, когда он вернулся. Но он не принимал душ. Волосы его были сухими, и она не ощущала запаха мыла. Кожа его блестела от пота, и, когда он подошел к кровати, она заметила, что он снова охвачен желанием.

— Иди ко мне, — сказал он и, прежде чем Саманта успела прореагировать, поднял ее на руки.

Она стала понимать, что к чему, только когда он принес ее в ванную. Вместо того чтобы плескаться под душем, Мэтью пустил воду в огромную ванну, настоящий бассейн, и теперь, стоя на мраморном полу, смотрел на тихо льющуюся воду. А когда Саманта решила, что сейчас он опустит ее в воду и уйдет, дав ей возможность вымыться, Мэтью спустился вместе с ней вниз по пологим ступенькам в воду и посадил ее на выступ, который шел по всему периметру ванны ниже уровня воды.

Вода была в самый раз, не холодная и не горячая. Саманта почувствовала, как от ласкового прикосновения пахнущей сосновой хвоей воды расслабляется ее ноющее тело.

— Хорошо, правда? — пробормотал Мэтью, и у Саманты перехватило дыхание.

Его присутствие шокировало и волновало ее. Шокировало, потому что она никогда еще не принимала ванну вместе с мужчиной, а волновало сознание того, что и после случившегося она осталась желанной для него.

— Да, очень хорошо… Спасибо, — ответила она, внезапно осознав свою наготу. Она вся была как на ладони. Ни одна из ее прелестей не была скрыта от его оценивающего взгляда.

Черт побери, почему он не уходит? — думала она. Должен же он с его богатым опытом понимать, как неловко она себя чувствует. Наверняка ему это прекрасно известно.

Но вместо того чтобы вылезти из ванны, Мэтью потянулся к мыльнице, взял кусок мыла намылил губку, которую держал в руке. А затем, к немалому удивлению Саманты, начал мыть ее руки и плечи, чем вызвал ее замешательство.

— Нет… Не надо, — запротестовала она, когда губка прошлась по одной из ее грудей. — Мэтт, ну пожалуйста! Ты меня смущаешь!

Рука Мэтью замерла.

— Глупышка, — сказал он, придвигаясь ближе и касаясь языком ее губ. — А ты представь себе, что я твой раб. — Он усмехнулся. — А я и есть твой раб. — Губка уже скользила вдоль ее бедра. — Ну же, Сэм, я не сделаю тебе больно, обещаю.

— Ох, Мэтт! — она почувствовала, что в ней возрождаются те же чувства, которые уже подвели ее однажды. Не может быть, говорила она себе. После того, что было, снова заняться с ним любовью? Да об этом нельзя даже думать без содрогания!

— О, девочка моя. — Он снял ее с выступа и заключил в объятия. — Боже мой, Сэм, что ты со мной делаешь?

Что она делает с ним? Саманта чуть не рассмеялась. А вот что он делает с ней? После того, как она понежилась в теплой воде, мысль заняться любовью уже не казалась Саманте столь ужасной.

Мэтью вынес ее из воды и завернул в огромную шелковую купальную простыню, которая окутала ее, как кокон. Затем, не обращая внимания на то, что с него самого стекала вода, он отнес ее на кровать и там продолжил вытирать.

Он вытирал ее груди, перемежая нежные прикосновения полотенца горячими поцелуями, он гладил ее стройные длинные ноги, а она слабела и льнула к нему. Саманта больше не думала о боли, которую он может снова ей причинить, а только хотела почувствовать его в себе…

Инстинкт взял верх. Едва ли она сознавала, что делает. Язык Мэтью был у нее во рту, его руки лежали на ее ягодицах; он старался прижать ее к себе так близко, как только возможно. И тогда она обхватила его ногами вокруг пояса и позволила ему войти в себя. Как только они слились в единое целое, волна чувственной радости захлестнула Саманту и исторгла из ее груди крик, когда их страсть достигла апогея.

Когда Саманта одевалась к ужину, ее руки дрожали. Хотя она знала, что Мэтью будет рядом и поддержит ее, она бы отдала все на свете, лишь бы не встречаться с членами его семьи. Ей казалось, все сразу догадаются, что между ними произошло. И, конечно же, заметят следы его поцелуев. Правда, синяки не были видны благодаря закрытой блузе от Лоры Эшли, но все же она не сомневалась, что все заметят происшедшую в ней перемену.

Она действительно изменилась — но только не для него. Несмотря на то, что за несколько часов он буквально перевернул весь ее мир, Саманта знала, что самое главное осталось неизменным — она как была, так и есть хозяйка кафе «Бочонок меда», а Мэтью по-прежнему внук Аристотеля Аполлониуса.

«По-прежнему»? Не совсем так. О Мэтью она теперь этого сказать не могла. До сегодняшнего дня она даже не знала, что он является владельцем «Джей Пи Софтвэр Интернешнл». Она нахмурилась. «Пи» — конечно же, Патнем. Все было ясно как дважды два. Ей нужно было только немножко пошевелить мозгами, пока не стало слишком поздно.

Да, теперь уже поздно, подумала она. Что бы ни случилось в будущем, этот день для нее — начало новой жизни. До недавнего времени она наивно полагала, что сама может распоряжаться своей судьбой. Теперь ясно хотя бы одно: ей придется сказать Полу, что она не может выйти за него замуж.

Саманта посмотрела на свою руку. Хотя она успела поносить обручальное кольцо всего несколько недель, теперь она чувствовала себя неуютно без этой узенькой полоски металла на пальце. Кольцо символизировало дом, спокойствие, размеренную жизнь, — все то, что всегда так много для нее значило. Теперь она знала, что, сняв его в самолете, совершила очень серьезный поступок. Я отказалась от своих убеждений, с ужасом подумала Саманта.

Что же теперь делать? Здравый смысл, покинувший ее после первого прикосновения Мэтью, снова возвращался к ней. Она провела несколько часов в раю. Но, даже не имея никакого опыта любви, она прекрасно понимала, что то же самое могло у него быть и с другой женщиной. А может, и не с одной. С этим надо смириться, как бы ни было больно.

Что же можно ждать от их отношений в будущем? В лучшем случае, несколько недель любовной связи, без каких бы то ни было взаимных обязательств. Или же ей уготована участь Мелиссы, которая прибегает ко всяческим уловкам, лишь бы встретиться с ним. Даже если для этого приходится использовать другого мужчину. Саманту кольнула догадка, что появление Мэтью на помолвке Мелиссы не было случайным, как он пытался это представить. Он сказал, что Мелисса собиралась выйти за него замуж! Уж на это Саманта никак не рассчитывала.

Вздохнув, она взглянула на себя в зеркало. Ее наряд смотрелся замечательно, чего нельзя было сказать о ней самой. Она принадлежит к другому миру. И то, что всего несколько минут назад Мэтью дрожал от страсти в ее объятиях, не имеет никакого значения, как и то, что она, похоже, влюбилась в него. Она только затягивает агонию. Он ее не любит. Он просто хочет ее, вот и все. Вряд ли Мэтью когда-нибудь кого-нибудь любил. Любовь и брак не входили в его планы. Что же ей делать — ведь она мечтает именно об этом! У них всегда будут разные цели.

Одна часть ее души рвалась прочь — уехать, не встречаясь больше с Мэтью. Перспектива провести с ним остаток уик-энда тревожила ее. Нужно решительно покончить с этой связью, пока она полностью не разрушила ее жизнь. Чем больше они будут вместе, тем труднее будет сделать это. Она не хотела привыкать к нему. Она не хотела, чтобы он разбил ее сердце.

Но другая, чувственная ее половина, смотрела на вещи иначе. Сорок восемь часов — немалый срок, говорила она себе с оптимизмом. Может быть, Мэтью еще влюбится в нее. В конце концов, почему бы не воспользоваться тем, что ниспослано Богом, и быть благодарной, пусть за короткое счастье.

«Отличный шанс!» «Смотри на вещи трезво, Сэм!» — звучали два голоса в ее душе, пока она яростно расчесывала перед зеркалом волосы. Это реальная жизнь, а не миф фантазий и грез. Да и стоит ли выходить замуж за человека, у которого хватило бесстыдства соблазнить чужую невесту?

Она отвернулась от зеркала. Что толку смотреть в собственные виноватые глаза? Если бы она не приняла приглашения Мэтью, ничего бы не произошло. Так что она одна виновата в том, что привычное течение ее жизни было нарушено.