Статуи Ленжевена

Утром, сразу после завтрака, невыспавшийся и хмурый, он снова стоял на площади возле Установки, и снова, как и накануне, его провожала вся экспедиция. Когда близнецы доложили, что все в порядке, Петров еще раз спросил, маскируя озабоченность шуткой:

- Ты за ночь линкос, случаем, не забыл?

- У меня учебник всю ночь лежал под подушкой,- пошутил Максим и пошел к кабине.

То, куда он отправится на этот раз, он решил только что, в самый последний момент: он отправится в еще более отдаленное прошлое. Причиной была промелькнувшая вдруг тень какой-то смутной, совсем еще неоформившейся догадки, которую пока он даже затруднялся бы сформулировать словами. Но все-таки эта призрачная, невесомая тень промелькнула; и, задвинув над собой колпак, Максим начал набирать на пульте программу очередного путешествия во времени Ленжевена.

Махнув всем на прощанье, он нажал стартовую кнопку, и вокруг все снова исчезло, Установка помчалась сквозь пустоту и мрак.

Для тех, кто остался там, он вновь вынырнет из волн времени через минуту-другую. Однако и эти мгновения, должно быть, покажутся экспедиционникам вечностью. Но, возможно, он, хроноисследователь Стрелков, принесет им сейчас разгадку.

Стоп! За прозрачным обтекателем кабины вспыхнул свет. С легкостью, какую только позволял скафандр, Максим выпрыгнул на площадь.

Его снова встретили лишь статуи; теперь их было еще меньше.

Зданий тедерь тоже было совсем мало, и Город полностью утратил ту мрачную величавость, что была там, где ждала сейчас возвращения Максима экспедиция Петрова; здания, в беспорядке разбросанные по сторонам немощеных теперь улиц, были малы, неуклюжи - просто сложенные как попало каменные лачуги.

Одна из статуй застыла прямо перед Установкой; тяжелый, каменный взгляд щелевидных глаз остановился на ее кабине, и Максим, подойдя к монстру-богу вплотную, тоже стал всматриваться в грубые черты, как будто хотел различить в них какую-то мысль... если б только могла породить ее грубо обтесанная каменная глыба.

Голова статуи была слегка наклонена вперед, руки и ноги согнуты, она вроде бы шла прямо на Установку...

Там, где ждали Петров и его экспедиция, этой статуи не было.

Установку не передвигали на площади, она путешествовала только во времени.

В момент первой остановки, тысячу лет назад от экспедиции, этой статуи на площади тоже не было.

Значит, неизвестное население Города не только сооружало статуи, увеличивая со временем их число, но и зачем-то переставляло своих богов с места на место. Впрочем, возможно, эта статуя просто когда-то разрушилась и ее обломки убрали...

Прошла минута, другая, и, подчиняясь невольному побуждению, Максим отвел взгляд от каменных глаз монстра. От мрачного изваяния в самом деле словно бы исходила давящая тяжесть, трудно было ее выдержать. Сейчас эта тяжесть заставила Максима остро почувствовать свою беззащитность, потому что, случись что-нибудь с Установкой, помочь ему уже никто не смог бы. И остро чувствовал сейчас Максим свое одиночество, так как во все прежние путешествия по времени его все-таки окружали люди, земляне, пусть и разделенные с хроноисследователем громадными временными барьерами, а здесь ведь не было никого, кроме чудовищных неподвижных химер...

Город, как и в прошлый раз, был пуст. Максим, даже не уходя еще с площади, чувствовал это и чувствовал безошибочно.

Он пошел по кривой улочке направо, мельком оглядывая попадавшихся на пути богов Ленжевена, и неопределенная тень догадки, мелькнувшая было, постепенно обретала конкретность, становилась все рельефнее и осязаемее. Догадка эта могла бы показаться невероятной, невозможной, но... но ведь был он не на Земле, и здесь, чтобы все понять и все объяснить, может быть, и надо было как раз предположить то, что никак не укладывается в привычные рамки.

Город теперь стал маленьким. Максим обошел его за четверть часа и снова вернулся на площадь, к Установке. Конечно, никого, кроме статуй, он не увидел. Еще немного помедлив - хотелось навсегда запечатлеть в памяти картину, какой он никогда, ни при каких обстоятельствах не увидит на Земле,Максим нажал кнопку возврата, и некоторое время спустя рядом с Установкой снова возникли застывшие в напряженном ожидании фигуры экспедиционников, каменные громады статуй, здания, которые теперь, после только что виденного, могли бы показаться дворцами.

Откинув колпак-обтекатель, Максим отыскал взглядом Петрова. На лице начальника экспедиции Дальнего Поиска было написано столь мучительное нетерпение, что хроноисследователю даже стало почти весело. Разгадка, возможно, была где-то уже совсем рядом, но Петров пока еще ничего не знает, и нет у него в настоящее время даже малейшего намека на ответы, которые так жаждут узнать все, а он, Петров Михаил Григорьевич, больше всех.

Предупреждая шквал вопросов - накануне, после первого возвращения из прошлого было именно так,- Стрелков весело выкрикнул:

- Нет, нет! Пока еще ничего не могу сказать. Сейчас мне надо будет совершить еще один рейс!

- Снова в прошлое? - выдавил из себя Петров.

- На тысячу лет вперед!

- А там? - шумно выдохнув, Петров сделал странный жест, было похоже, что его пальцы перебирают в обратную сторону страницы невидимого календаря.

- А там все то же, что и в прошлый раз. Пустой Город, статуи и дома.

Серафим и Валентин подзарядили блоки питания. Теперь энергетический запас Установки намного превосходил обычные потребности, но, если только невероятная догадка Максима верна, энергии для работы потребуется много, может быть, придется даже возвращаться, чтобы снова зарядить аккумуляторы. Экспедиционники следили за работой ассистентов молча и с напряженным вниманием, как будто присутствовали при неведомом им и торжественном таинстве. Снова махнув рукой, Максим задвинул обтекатель, и мгновение спустя фигурки в скафандрах, так странно выглядевшие среди каменных стен и окаменевших жителей Города, исчезли в закрывшей все тьме.

Это было странно: сразу же после старта Максима вдруг наполнила уверенность, что он прав, не может быть неправым; что невероятная эта мысль, вспыхнувшая недавно по неизвестной причине (может быть, все дело в том причудливом предутреннем сне?), полностью справедлива. А если так, значит, он заранее знает, что увидит вот сейчас, через тысячу земных лет: увидит пустой, но еще более разросшийся Город и еще большее количество каменных изваяний.

И вот над прозрачным обтекателем зажглись два солнца Ленжевена, и Максим в третий раз ступил на плиты площади.

Пустой Город еще больше разросся, число каменных монстров увеличилось...

С сильно бьющимся сердцем Максим подошел к ближайшей статуе. В грубых каменных чертах лица, как ему внезапно показалось, таилась насмешка над тщетным усилием человека проникнуть в тайну, которая окружала жизнь Города.

Прошла минута, две, три. Максим все смотрел на статую. Чувства беззащитности и одиночества не было. Он пришел сюда не один, а вместе со всеми, кто разгадывал самые головокружительные тайны природы прежде, кто открывал законы, управляющие миром, кто ждал сейчас его возвращения на этой же площади, тысячи земных лет назад.

Но пора было приниматься за работу. Максим пошел к Установке, чтобы достать из кабины необходимую аппаратуру.

В наглухо зашторенной столовой-кают-компании зажегся свет, белый объемный экран опустел, и тогда надолго воцарилась до звона густая тишина. Сидя позади, Максим видел, что экспедиционники все, как один, ошеломленно продолжают смотреть на экран, как будто изображение на нем и не исчезало, и видел, как напряжены у всех спины и затылки. Ему вдруг припомнилось однажды после завтрака Петров ему сказал: в первый раз это ошеломляет, не правда ли? Но, как оказалось, это не только в первый раз, оказалось, что статуи готовили землянам и еще более ошеломляющий сюрприз. И, словно бы почувствовав, что он, Максим, думает сейчас о нем, Петров тяжело пошевелился в кресле и хрипло сказал: - Максим! Максим, давай еще раз сначала!