Страница 20 из 38
Миссис Бун сменил муж. Приехала на велосипеде Эйприл, на этот раз без матери, и посидела часок с Тео. Тайком от доктора и санитаров Тео провел Эйприл к Судье, и девочка не сдержала слез при виде пса, наполовину укрытого белой простыней, с выбритой головой, закрытыми глазами и свесившимся языком. Тео уже не мог плакать.
Доктор Коль снова сделал снимок и объявил, что отек не увеличивается, но и не спадает. В два часа приехал коллега и друг доктора Коля, мистер Маккензи, чтобы осмотреть пса и высказать свое мнение. Выставив Тео за дверь, оба ветеринара щупали и мяли, изучали рентгеновские снимки и мрачнели от просьбы сказать что-нибудь о перспективах пациента.
Всю субботу Тео не отходил от пса. Родители приезжали и уезжали. Ветеринары приходили и уходили. Вуди, Харди и Эйприл появлялись и исчезали. Сидя один за закрытой дверью, Тео осторожно гладил собаку по мягкой шерсти, шепча, что все будет в порядке. Он смотрел, как ритмично поднимается и опускается собачий бок, доказывая, что Судья еще дышит.
— Ну, держись, не сдавайся, — повторял он в тысячный раз.
Судья был дворнягой, чей возраст и происхождение навсегда остались тайной. Брошенный неизвестным хозяином, он был подобран городской службой отлова бездомных животных. Его отвезли в собачий приют, сделали прививки, накормили, привели в порядок и выставили для желающих взять питомца, но никто не хотел его брать. «Зеленые» давно требовали, чтобы животных в приюте не усыпляли, но, к сожалению, бродячих собак и кошек было много, а желающих позаботиться о них куда меньше. Тех, кто за полгода в приюте не нашел себе новых хозяев, усыпляли. Судью от такого финала отделяли считаные часы.
Два года назад Тео пришел в суд по делам животных со своим отцом, чтобы помочь товарищу, у которого немецкая овчарка в третий раз укусила почтальона. Суд по делам животных, известный также как Собачий суд (и не только), работал в подвале здания суда. Юристы считали Собачий суд дном в прямом и переносном смысле и избегали иметь с ним дело.
Судья Йек работал там на полставки. Чуть ли не единственный юрист в городе, он соглашался возиться с подобной ерундой. Во время процесса по делу немецкой овчарки он спросил:
— Скажи, Тео, а какая у тебя собака?
Польщенный Тео — к нему обратился сам судья, пусть и в Собачьем суде — встал и ответил:
— Видите ли, сэр, у нас нет собаки.
— Как же так? Каждому мальчишке нужна собака. — Судья Йек посмотрел на мистера Буна: — Вудс, почему ты не позволяешь сыну завести питомца?
Тео расплылся в восторженной улыбке, забыв о кривых зубах и толстых скобках. Он уже целый год изводил родителей просьбами о собаке.
— Э-э, мы обязательно поговорим об этом, ваша честь, — замялся мистер Бун.
Позже, подружившись с судьей Йеком, Тео узнал, что тот любил животных и не мог спокойно смотреть, как их усыпляют. Йек повернулся к бейлифу:
— Приведите сюда ту дворнягу.
Бейлиф скрылся за дверью и вскоре вернулся с псом, впоследствии получившим гордую кличку Судья.
— Погляди на этого красавца, Тео, — сказал судья Йек. — Не правда ли, из него выйдет замечательный друг?
Пес посмотрел в глаза Тео, Тео посмотрел на пса, и с того момента между ними завязалась крепкая дружба. Ростом Судья был до колена взрослому человеку, весил фунтов сорок и был самым симпатичным псом на свете.
— Еще как выйдет, — выговорил Тео.
— Что скажешь, Вудс? — спросил судья Йек.
— Господи, я не знаю…
— Значит, договорились. Пес пробыл в приюте полгода, дольше нельзя. Если не возьмете, завтра утром его усыпят. Разве это по-человечески?
Конечно, это было бы не по-человечески, и Тео получил собаку.
Отец потом рассказывал, что судья Йек известен такими проделками: он велит привести в зал кошку или собаку, которых должны усыпить, и впаривает мохнатое счастье ничего не подозревающим людям прямо в зале суда. По этой причине местные жители тоже избегали заходить в суд по делам животных.
Когда стемнело, миссис Бун строго сказала, чтобы Тео съездил домой хотя бы искупаться, почистить зубы, переодеться и поесть. Мистер Бун поддержал жену. Родители были настроены решительно, но Тео не поддался.
— Я Судью не оставлю, — заявил он.
До семейного скандала оставалось всего ничего, когда в клинику вошел Айк.
— Ну, как там старик Судья?
— Держится, — ответил Тео. — Ночь будет долгая.
— Ну, прошлую мы пережили и эту переживем, — улыбнулся Айк.
— То есть ты… — начал Тео.
— Я такое ни за что не пропущу.
Мистер и миссис Бун в конце концов ушли. Стар заступила на дежурство — у нее снова была ночная смена. В восемь вечера доктор Коль осмотрел Судью, попрощался и ушел домой, обещав быть на связи.
Началась еще одна длинная ночь.
Глава 16
На рассвете в воскресенье двое помощников шерифа постучали в дверь маленького кирпичного домишки в сельской части Страттена, в районе Таффсберга. Заспанный владелец осведомился, в чем дело. Когда его попросили назваться, он ответил:
— Ларри Сэмсон.
— Тогда вы арестованы, — сказал один из помощников шерифа, а другой снял с ремня наручники.
— За что? — возмутился Сэмсон.
— За нападение. Выходите, вы поедете с нами.
Сэмсон поупирался, но вскоре подчинился, жалуясь и ноя. Шерифы попросили его заткнуться и усадили на заднее сиденье.
В то же время в разных районах округа были арестованы еще трое мужчин. Коротышку, как вскоре узнали мальчики, звали Лестером Грином, а руководителя «Стратегических исследований», того, что постарше, — Уиллис Киф. Четвертым, который подставил подножку Вуди, был Джино Гордон. Всех четверых привезли в окружную тюрьму, зачитали права, взяли отпечатки пальцев, сфотографировали и предъявили обвинения в нападении и нарушении границ частной собственности. Через два часа телефонных звонков и заполнения бумаг арестованных отпустили под залог, назначив дату явки в суд.
В ветеринарную клинику приехал капитан Маллой. Он служил в полиции довольно давно, его знали и уважали, особенно юристы постарше. Маллой следил за развитием событий, начавшихся в пятницу на ферме Квиннов, в результате которых пес Бунов теперь боролся за жизнь. Капитан оказался прихожанином церкви, где священником был отец Харди, поэтому прекрасно знал семью Квиннов.
Отец Тео говорил, что жить в маленьком городке порой невыносимо, потому что о тебе все всё знают, но в то же время проще и безопаснее, потому что ты и сам всех знаешь. Капитана Маллоя в городе знали как порядочного человека.
Приехав в клинику доктора Коля, он нашел в приемной миссис Бун — прикрыв ноги пледом, Марселла читала воскресные газеты. Она объяснила, что приехала около часа назад, Тео и его дядя Айк провели тут две ночи, а доктор Коль вот-вот подъедет. Состояние пса остается без изменений.
Капитан и миссис Бун выпили кофе, и Маллой рассказал о произведенных арестах. Из смотровой вышли Тео с Айком. Тео, который не мылся с пятницы, выглядел так, будто спал на полу (так оно, кстати, и было), а его дядюшка всегда выглядел помято — с длинными всклокоченными седыми волосами, стянутыми в хвост. Представившись, капитан Маллой спросил:
— Ну, как твой пес?
— Держится, — ответил Тео. — Сердце бьется, но пока не очнулся.
— Сочувствую. — Капитан Маллой потянулся за папкой. — Я тебе кое-что покажу. — Он вынул четыре цветных снимка и разложил на журнальном столе. — Посмотри на этих людей. Ты их раньше видел?
Тео наклонился и через секунду сказал:
— Это они. Все четверо. — Он указал на Коротышку Лестера: — Вот этот отобрал мой мобильный, а меня толкнул на землю. — Затем на Ларри Сэмсона: — Вот, вот этот гад бил Судью палкой! — Про Уиллиса Кифа Тео сказал: — А вот этот, постарше, был у них как бы начальник. — И о Джино Гордоне: — Этот подставил Вуди подножку и осыпал нас грязной бранью.
— Мы так и думали, — сказал капитан Маллой. — Все они арестованы и дают показания. Днем они, наверное, внесут залог и выйдут. Тебе понятны термины?