Красная ниточка

— Вы из Москвы? — спросил Курбат.

— Из Ленинграда. У нас там сейчас белые ночи.

— Это, наверное, интересно, — сказал Курбат. — Ночь, а светло. Надо будет посмотреть, как там у вас.

— Приезжай.

— Обязательно приедем. Ленинград у нас в списке.

— Б каком списке?

— Есть у нас такой списочек. Там все города и страны, куда нам надо съездить.

— Большой, наверное, список?

— Всего десять страничек.

— Изрядно на первый случай, — усмехнулся Гога.

Так они поболтали о разном и расстались друзьями, уходя, ребята даже оставили Гоге рыбу. Алёша — четырёх хариусов, Курбат — ещё трёх.

— Варите уху и ешьте на здоровье, — сказал Курбат. — Нам не жалко. Ведь мы тоже ботаники с завтрашнего дня. Свои люди.

Мальчики отправились домой, обсуждая по дороге планы на завтрашний день.

УКРОЩЕНИЕ КАВАЛЕРА

Выход экспедиции задержался на три часа. Это время Алёша, Курбат и Урез потратили на то, чтобы разыскать Кавалера и привести его на берег Байкала. После встречи с Трёхпалым Кавалер сутки провёл в конюшне и подался на вольные пастбища.

Урез нашёл его за купой черёмух. Алёша с Курбатом зашли справа и слева. Застигнутый врасплох, Кавалер дал покорно надеть на себя узду. Но поняв, что пришёл конец его вольной жизни, он дал вдруг такого «козла», что Курбат еле увернулся от его копыт.

— Кто же так держит? — закричал он на Алёшу. — Подержи лучше, а я сяду на него верхом!

— Нет, я сам! — сказал Алёша и, уцепившись за гриву, вскочил на спину Кавалера и тут же полетел через голову.

Курбат ликовал.

— Ага, что я говорил! Кто так укрощает коней? Вот смотри! — Курбат залез на черёмуху и прыгнул на спину Кавалеру.

Кавалер встал на дыбы, и Курбат растянулся в траве Вскочив, он отковылял в сторону и завопил:

— Наддай ему! Наддай!

Урез с лаем носился по вытоптанной траве. На шум прилетели кедровки и подняли крик на всю тайгу. Алёша сломил ветку и стал хлестать коня по бокам. Но Кавалер даже не крутнул хвостом.

— Давай сбегаем за медвежьей шкурой! — предложил вдруг Алёша.

— Это зачем же? — не понял Курбат.

— Зачем, зачем»! Нас-то он не боится, а как шкуру натянешь да припугнёшь, сразу послушненьким станет!

— Здорово! — в восторге закричал Курбат, но тут же отвергнул этот план.

— Не пойдёт! Лучше давай завяжем ему глаза, — предложил он и снял с себя рубашку.

Кавалер мотал головой, брыкался, но, когда всё же удалось затянуть повязку на его глазах, он глубоко вздохнул и покорно пошёл за ликующими укротителями.

— Всё-таки у меня котелок немного варит! — хвастался Курбат.

В посёлке к ним присоединилась Лиза.

— Кавалер в платочке! — завизжала она. — Можно мне на него сесть?

— Садись! — великодушно разрешили укротители и подсадили Лизу на спину покорному Кавалеру.

Кроме Анны Ивановны и Гоги, в экспедиции были ещё две студентки-практикантки. Одна маленькая, другая высокая. Маленькую звали Таня, а высокую Алла. Когда мальчики привели Кавалера, девушки перекладывали вещи в рюкзаках. Гога давал советы.

— Как старый турист говорю! Татьяна, пирожки положи сверху, они скоро пригодятся.

Анна Ивановна вышла навстречу ребятам.

— А мы уже не ждали вас.

— Как же это можно — без нас? — удивился Курбат. — Сейчас вот оседлаем, и можно начинать погрузку.

Привязав коня к берёзе, ребята накинули седло и стали затягивать подпруги. Но не тут-то было! С конём явно что-го случилось. Он вдруг так раздался, что не сходились подпруги.

— Кажется, пропала наша экспедиция! — сказал Курбат. — Смотри, вот-вот лопнет, аж кряхтит.

— У него вздутие живота! — сказал Гога.

— Ну и хитёр ваш Кавалер! — засмеялась Анна Ивановна. — Он же надулся.

— Ну конечно! — радостно воскликнул Курбат. — Я так сразу и подумал. Алёшка, затягивай, как только он сделает выдох!

Втроём они затянули подпруги, и Кавалер как ни в чём не бывало начал пощипывать листья на берёзе. На седло стали укладывать палатку, мешки с продуктами, посудой и папками для гербария. Гога принимал самое горячее участие в погрузке, но его почему-то сразу невзлюбил Кавалер. Выждав удобный момент, он схватился зубами за рукав его новенькой куртки.

— О! Это совершенно дикий мустанг! — отскочил Гога и стал рассматривать дыру на рукаве.

Ещё одно забавное событие задержало на несколько минут выход экспедиции. Пока все смеялись и сочувствовали Гоге, подкрался Секретарь и украл у Тани кулёк с пирожками.

Наконец экспедиция тронулась. Кавалер бодро засеменил вверх по ручью. Ему не терпелось поскорее очутиться в тайге, где он надеялся избавиться от неприятной тяжести, давившей на спину.

Ребята пошли с экспедицией, но Лизе пришлось остаться.

— Ребята, только скорей возвращайтесь! — крикнула она.

Алёша помахал рукой, а Курбат сказал, обращаясь к Анне Ивановне:

— Слыхали? Им всё скорей. А не подумают, что у нас целый караван на плечах.

Анна Ивановна улыбнулась и ничего не ответила. Она тоже была нетерпеливой женщиной — ей хотелось поскорее очутиться в самой глухой тайге и приняться за поиски неизвестных растений.

ДОРОГА КАК ДОРОГА

Когда Кавалер понял, что ему не удастся сбросить поклажу и улизнуть от работы, то побрёл своим нормальным прогулочным шагом. Перед каждым пригорком он останавливался. Тогда один из проводников тянул его за повод, а второй подталкивал сзади. Студенты ушли далеко вперёд, а Анна Ивановна ушла в сторону от тропы, приглядываясь к растениям.

Урез не отходил от Алёши и лаем безуспешно пытался подбодрить упавшего духом Кавалера.

Впереди желтела глубокая яма. Караван остановился. Урез стал деловито обнюхивать её.

— Опять Трёхпалый. Видишь? — спросил Курбат.

На жёлтой глине ясно и крупно отпечатались медвежьи лапы.

— Совсем недавно здесь был, — подтвердил Алёша. — Земля ещё не засохла.

Они пошли дальше, рассуждая о том, куда подался медведь и где он сейчас.

— Наверное, на черемше пасётся там, в пади. — Алёша махнул рукой.

— Нет, уж если он взялся за бурундуков, то всю сопку перекопает.

Пройдя с километр, они опять увидели под кедром глубокую яму.

Урез заворчал. Почуял недоброе и Кавалер. Поднял голову, повёл ушами и пошёл побыстрее.

Начался крутой подъём. У коня скользили копыта по сухой оранжевой хвое, но на этот раз он самоотверженно карабкался вверх.

Но случилась беда: лопнула подпруга и седло стало падать набок.

— Держи! — завопил Курбат.

Алёша подставил плечо и, сбитый с ног, покатился под гору. Перегоняя его, подпрыгивая на корнях, гремя посудой, летел вьюк вместе с седлом.

Курбат склонился над Алёшей:

— Ушибся?

Алёша сел, улыбнулся:

— Да нет. Только голова кружится…

Они побежали вниз. По счастью, вьюк задержали цепкие и упругие кусты рододендрона. Алёша сказал с облегчением:

— Хорошо, что не влево покатились, а то попали бы в речку. Вот было бы дело!

Развязав вьюк, ребята стали перетаскивать поклажу. Поднявшись на гору, они с радостью увидели Кавалера. Конь заржал.

— Обрадовался! — сказал Курбат. — Теперь он от нас никуда не денется. Хоть не привязывай.

— Всё-таки надо привязать, — сказал Алёша, — вдруг испугается кого-нибудь.

Алёша привязал коня к дереву, приказал Урезу остаться, и они с Курбатом пошли за оставшимися вещами.

В тайге стояла жара. Иногда только снизу от шумевшей в узкой долине речки тянуло холодком, будто из подвала.

Мальчики обливались потом. Наконец они последний раз спустились за седлом, а когда подняли его на гору, то увидели огорчённую Анну Ивановну. Она спросила:

— Сами-то не ушиблись?

— Мы-то? — Курбат усмехнулся. — Сопка как пух мягкая.

Анна Ивановна покачала головой, глядя на крутой скат. Там между стволами елей и кедров лежали сизые бескорые валежины с острыми сучьями.