Конец фильма

Фридрих Незнанский

Конец фильма

Глава первая

1

Карандаш сломался, бумага порвалась.

Точить другой было бы глупо и странно. Он поискал на столе, нашел шариковую ручку и, выдернув новую страницу из блокнота, что-то быстро написал. Поискал глазами, куда бы положить записку, но не нашел, оставил на столе. Некоторое время стоял, глядя себе под ноги, а потом медленно, словно во сне, обернулся.

За ним был шкаф с оружием. Несколько красивых пистолетов поблескивали на красном бархате. Он заставил себя подойти, взять небольшой черный, с коричневой рукояткой. Рука с пистолетом безвольно опустилась. Он взвел курок и от щелчка вздрогнул.

Суетливо поднес дуло к груди, потом переместил к виску, засунул даже в рот, но в конце концов упер холод металла в собственный лоб.

Прикусил губу, на глаза накатились слезы, он зажмурился, выдохнул шумно и нажал курок.

Пистолет сухо щелкнул – по белой стене разбрызгалась кровь.

Он покачнулся и стал заваливаться на спину.

– Стоп! Снято!

Актер, играющий самоубийцу, не упал, только привалился к дивану.

– Печатать? – подлетела к режиссеру помреж.

– Печатать, – сказал режиссер и покосился на операторшу. Та оторвалась от визира и скривилась так, словно сейчас ее стошнит.

– Второй дубль, – покачала она головой.

– Миш! – Через павильон к режиссеру шел Кирилл. – Погодите! Миш, что печатать? Это барахло ты хочешь печатать?

Режиссер встал со стула, развел руками.

– Марик, что за дела? – обернулся он к говорившему в мобильник лысоватому человеку.

Лысоватый тут же выключил телефон и во все тридцать два зуба улыбнулся.

– Миш, творчество, а, да? Что, Кирилл, что?

– Ну это же из рук вон, Миша, – укоризненно сказал Кирилл. – Вить, ты не обижайся, – успокоил он актера. – Ребята, вы сечете, что такое темпо-ритм, саспенс, драйв, наконец?

– Сайнекс! – скомандовала операторша.

– Не подходите к оружию! – громко сказал парень в кожаной куртке. – Сколько можно просить!

– Это же просто. Ты видел когда-нибудь, как человек стреляется? – размахивал руками Кирилл.

– Нет, – признался актер. – А ты? Сергей Петрович, вы видели?

Стоявший в стороне пожилой дядечка подошел, покачал головой.

– А я видел, – сказал Кирилл.

– Вить, пусть он покажет, а, Миша? – все так же лучезарно улыбался всем Марик Варшавский. – Кирилл, покажи.

– Игорь, ты охренел?! Куда столько дыма?! – закричала через всю площадку операторша.

Среди декораций носились реквизиторы, гримеры, пиротехники, на доброй половине из них были черные трикотажные куртки с названием фильма – «5+».

Парень в кожанке стал разгонять дым по павильону.

Женщину с любительской телекамерой, запечатлевавшую происходящее на площадке, шугали все, кому не лень.

– Понимаешь, любовь любовью не играют, – все размахивал руками Кирилл перед носом актера. – А ты все боишься и боишься. А наоборот – веселее, знаешь, уже все по фигу. Это же потом аукнется. Вернее, раньше аукнется.

– Где – раньше?

– Кирилл, что за новости? – встрял режиссер.

– Где... в четырнадцатой серии.

– В какой?! – схватился за живот режиссер, сгибаясь от наигранного смеха. – Когда она будет, Кирилл?!

– Будет.

– Марик, он издевается? – повернулся к Варшавскому режиссер.

– Миш... Ладно, да? – примиряюще улыбался Марик.

– Чего – ладно?! У нас написанных восемь серий из шестнадцати, а он тут режиссурой занялся. Он сценарист или кто?

– Ну пусть, пусть, – снисходительно сказал актер.

Кирилла это вдохновило, он бросился к письменному столу, повторил то, что уже делал актер, но страшно наигрывая, а потом с улыбкой подбежал к оружейному шкафу, схватил пистолет, приставил к своему лбу и сказал:

– Весело, понимаешь, ты уже все знаешь наперед, тебе уже все по фигу... – и нажал на курок.

В шуме суетящегося павильона грохнуло так, что всё замерло.

Голову Кирилла отбросило назад, и он рухнул на спину.

Среди застывшей толпы двигался только он. Да еще парень в кожанке бежал к оружейному шкафу.

Потом из-за спины режиссера выглянула актриса и сказала:

– Дураки... Что за шутки, дураки!

– Я не виноват! – истерично закричал парень в кожанке.

И только тут все задвигались, закричали, забегали, ужаснулись.

Стоявшая позади Кирилла помреж вытирала с лица красную жижу и спрашивала пустоту:

– Это настоящая? Это настоящая? Это настоящая?

Вперед протиснулся пожилой дядечка, быстро склонился к мертвому телу и громко скомандовал:

– Так! Из павильона никто не выходит! Марк Семенович, проследите!

За ним пробилась к трупу женщина с видеокамерой.

Начала снимать и упала в обморок. И тут же протяжно закричала, закрывая лицо руками, другая женщина.

2

Денис Грязнов тыкался в разные двери, спрашивал пробегавших мимо:

– Где второй павильон, не подскажете?

Но люди неопределенно махали рукой в разные стороны и убегали.

– Денис! – наконец услышал Грязнов. Обернулся.

Из дальнего конца стеклянного коридора к нему бежал пожилой дядечка.

– Сергей Петрович? – немного опешил Денис. – А вы?..

– Сюда пойдем, сюда, – на ходу приобнял Грязнова дядечка.

– Я тут заблудился, в этих лабиринтах, – виновато улыбался Денис.

– Как говорил Довженко, здесь усе криво и ничого не прямо, – улыбнулся дядечка. – Это я тебе звонил. Нужна будет твоя помощь.

– А что тут?

– Сам увидишь.

Шумная толпа курила на лестнице, но, завидев пожилого дядечку с Грязновым, побросала окурки и скрылась за дверью с надписью «Павильон № 2».

– Только ты это, Денис... – остановился Сергей Петрович. – Народ специфический, понимаешь?

– Артисты, понимаю...

– Ну да. И еще... Ты не пугайся только, держись, ладно?

– А что? Сергей Петрович, что?

– Кирилл застрелился.

– Медведь?.. Медведев?! Где?!

– Здесь, – кивнул на павильон Сергей Петрович.

3

Место смерти Кирилла уже было огорожено милицейской лентой, крутились эксперт, фотограф, оперативники заполняли протоколы, беседовали с людьми.

Тело Кирилла было накрыто простыней, но все так же лежало на полу.

Женщина, которая кричала, сидела теперь на полу рядом с телом, все так же закрывая лицо руками.

– Кто? – спросил Денис Сергея Петровича.

– Сам. Взял пистолет и...

Денис остановился.

– Они что тут, настоящими стреляют? – вытаращил он глаза.

Сергей Петрович развел руками.

– Здравствуйте. – К ним подошел Варшавский. – Вы тоже следователь?

– Я частный детектив. Мне Сергей Петрович позвонил.

– Да-да, я сам и попросил. На милицию, знаете, надежды никакой, а шуму будет много. Лучше уж вы.

– Но мое расследование официального не заменит.

– Это мы понимаем. Однако мы совсем не хотим шума, прессы. В конце концов, если несчастный случай... вы понимаете? Вот Сергей Петрович и предложил привлечь вас. Говорит, что, на худой конец, можно вашего дядю попросить...

Варшавский имел в виду, конечно, начальника МУРа Вячеслава Грязнова.

Денис не ответил, подлез под заграждение и присел рядом с женщиной.

– Лена, ну Лен, – сказал он, трогая ее за плечо. – Это я, Лен...

Она подняла на него невидящие глаза и снова закрыла их руками.

– Это вы, что ли, из «Глории»? – К Денису подошел следователь.

– Я.

– Ну давайте нюхать вместе, мне уже сказали про вас.

– Давайте.

– Не уходит, – сказал следователь, кивнув на Лену.

– Пусть сидит, – прошептал ему Денис, – она супруга погибшего.

Он вылез из-под заграждения.

– Так мы на вас рассчитываем? – тут же снова пристал Варшавский.

– А вы сами кто?