Страница 8 из 17
Сегодня в Лос-Анджелесе ещё теплее. Жары не было, но солнышко приятным теплом растекалось по телу. Тонкий красный свитер с рисунком большой оленьей упряжки на груди стал отличным выбором. Впрочем, выбор у меня не особо большой. Почти все шмотки остались в Нью-Йорке.
Вчерашний разговор с соседкой по номеру закончился взаимным посылом, так что имени её я так и не узнала. Зато несколько раз за вечер пересчитала наличку, словно от этого она может увеличиться. А всё потому, что качественный набор струн для моего Гибсона выльется в приличную сумму. И если в среду придётся покупать билет на самолёт до Нью-Йорка, а его точно придётся покупать, стоит отложить запланированную покупку нового мобильного до лучших времён. Ведь мне ещё и Грейс долг отдавать, и арендную плату никто ждать не будет, а зарплаты в этом месяце ещё не было. Даже не уверена, что меня ещё не уволили, после того как взятый на два дня отгул сегодня закончился.
Администратор отеля вежливо объяснил, где найти ближайший музыкальный магазинчик, и вот я здесь – на его пороге.
Несколько рядов высоких стеллажей с дисками и старыми пластинками по правую руку, всё остальное пространство занимают музыкальные инструменты и всевозможные к ним примочки.
От количества электрогитар на стенах разбегались глаза. Мой Гибсон был ничем не хуже большинства из них, но поймите, для меня музыкальный магазин – это как для заядлой модницы распродажа брендовой обуви. Я могу торчать тут часами, особенно в тех магазинах, где инструменты можно снимать со стендов и «примерять» на себя, слушать звучание, при этом даже подключая к усилителю… И никто и слова тебе не скажет, что ты слишком долго здесь засиживаешься!
В Нью-Йорке много таких отличных магазинов.
Да-а… Я бы жила в них. Не ела и не спала. Лишь играла…
Только сейчас время не позволяет. К часу дня нужно явиться в репетиционный зал, где продолжатся съёмки шоу и где всем предстоит определиться с выбором песни для второго тура.
Лысый продавец сурового вида, в обтягивающей кожаной жилетке и с по локоть забитыми татуировками руками, невероятно любезно порекомендовал мне комплект струн для Гибсона и даже предложил свою помощь по установке, так как инструмент у меня был с собой. Но я никому не доверяю гитару – простите, слишком ею дорожу. Так что ответила продавцу самой благодарной улыбкой, на какую была способна, и с его позволения устроилась в дальнем углу магазина, чтобы закончить работу со струнами на месте и отправиться на первую репетицию (или что там будет в рамках шоу) полностью подготовленной.
Перетягивать струны я тоже люблю. Да я вообще всё люблю, что касается манипуляций с гитарой.
Ловкие пальцы действовали быстро, но аккуратно. Подпевая мотивчику известной песни из репертуара U2, негромко играющей в магазине, отметила, что, несмотря на денежные траты, настроение растёт.
Только вдруг стало как-то не по себе. Жгучее покалывание в области затылка сообщало о том, что кто-то уже не первую минуту сверлит его настойчивым взглядом. Обычно я хорошо чувствую такие вещи. Чутьё и в этот раз не подвело.
Обернулась. Первое, что бросилось в глаза в общем силуэте незнакомца, – белоснежная улыбка с идеально ровным рядом зубов, и небольшие ямочки на щеках. И что-то в ней было… Что-то чертовски знакомое. Разглядеть остальное лицо возможности не было никакой: широкие чёрные очки скрывали не только глаза, но и брови целиком. Серая вязаная шапочка опущена до середины лба, а поверх ещё чёрный капюшон от толстовки натянут, так что на оставшиеся открытые участки лица падали тени.
Джинсы с рваными коленями, высокие ботинки на толстой подошве, футляр от гитары на правом плече…
Кто это такой? И почему до сих пор так странно улыбается? Маньяк?..
Поднялась на ноги, глядя на незнакомца с вызовом. В этот-то момент и заметила чёрные языки пламени, словно послушные змеи, плавно извивающиеся по мере движения кадыка.
Глава 5
Ну вот. Приплыли.
– Привет, – улыбался шатен. Голос низкий и бархатный.
Я даже имени его не знаю. Рок-группа уходящего года, чтоб её… Вот я лузер!
А уже послезавтра этот красавчик будет судить моё умение играть на гитаре и возможности голосовых связок.
– П-привет, – сипло отозвалась я, пребывая в жёстком напряжении.
Как он мог узнать меня? Или не узнал… Что ему надо?
Невидимые тараканы разбегались по мозгу, блокируя все источники здравых мыслей.
Шатен сделал шаг вперёд, оказавшись на той же широкой ступени, что и я. Тонкий приятный аромат парфюма долетел до носа.
Руки в карманах и эта дьявольская и до безумия притягательная улыбка самого божества.
«Пошли вон, тараканы! Прочь из моей головы!»
С трудом сдержалась, чтобы не помотать шевелюрой!
– Девушка из аэропорта? Не ошибся? – улыбался шатен.
Почесала нос. Зачем почесала? Разве он чесался?!
– Эм… ну, – выдавила улыбку, – если имеешь в виду ту сумасшедшую, вдавившую в пол всемирно известного недоумка, то думаю – она самая.
Ну вот, опять я себе могилу рою.
– Ну да, а потом он сломал твой телефон.
– Сломал? – усмехнулась я. – Это как-то слабо сказано. Скорее – растоптал на атомы! Уничтожил вдребезги! Раздавил, как назойливого таракашку!
Понятия не имею, как это возможно, но улыбка парня стала ещё шире. Он повернулся к залу спиной и снял очки.
И вот эти пронзительно серые глаза вонзились, как острые кинжалы, в самое сердце.
«Не теряй самообладания, Тейт, ну что ты за тряпка? С каких пор так реагируешь на малознакомых мужчин?»
– Прости… конспирация и так далее, – улыбался шатен, сверкая глазами. – Когда выходим без разрешения, нужно быть незаметными.
«Ну да, с таким-то силуэтом и улыбкой Бога так легко оставаться незаметным».
– Видела ваших поклонниц. Я б тоже от таких пряталась.
Парень усмехнулся:
– Не все так плохи.
Неловкая пауза.
Осознала, что нервно кусаю губы.
«Чёрт, Тейт, да это вообще не ты!»
– Так значит, ты без разрешения ушёл?
Шатен негромко откашлялся, отведя взгляд в сторону, и коротко помотал головой:
– Полчаса перед репетицией оказались свободными. Решил, чего зря пропадать времени? Я всего во второй раз в Лос-Анджелесе.
– Я – первый, – промямлила, теребя пальцами край кофты.
Взгляд шатена упал мне на живот:
– Оленья упряжка? Крутой свитер.
– Спасибо.
Он ведь серьёзно?
Чёрт. Эти полупрозрачные глаза похуже всяких невидимых тараканов! Они вообще все слова из головы вытряхивают!
Шатен низко усмехнулся:
– Не думал, что встречу тебя в Лос-Анджелесе.
Застыла на полувыдохе. Почему он вообще над этим думал?
– Калеб, – парень протянул мне руку, по костяшкам пальцев которой скользили тёмно-красные языки пламени от тату. В аэропорту их даже не заметила.
– Тейт, – слегка расслабилась и на этот раз без колебаний ответила на рукопожатие.
Улыбка Калеба стала каверзной, приподнимающей лишь один уголок рта, голова слегка склонилась набок, глаза буравили насквозь:
– Ты не знала, – и это было утверждением.
Руку мою он так и не отпускал, да я не возражала, впрочем. Его ладонь была тёплой и сухой.
– Что не знала?
– Моё имя.
– Угадал.
В этот раз его яркие губы растянулись в неподдельной детской улыбочке. Улыбке, полной некоего восторга, которому я никак не могла дать определение.
Он опустил руку, сделал шаг в сторону и провёл кончиками пальцев по грифу моего Гибсона. И знаете что, меня это даже не возмутило! Хотя даже не помню, кому в последний раз разрешала вот так запросто трогать мою «крошку».
– Хороший инструмент.
– Знаю. Спасибо.
Калеб выпрямился и больше не улыбался. Взгляд стал чересчур пристальным, изучающим:
– Так это твоя? Ты не работаешь здесь?
Я усмехнулась:
– А ты решил, что я здесь работаю?
Новая улыбочка растянулась на идеальных губах, словно само солнце вышло из-за грозовых туч: