Купчино, трилогия

Иногда они с Колькой ходили на экскурсии в порт. Глазели на океанские пароходы, танкеры и сухогрузы. Приставали с расспросами к загадочным и неразговорчивым морякам. Подбирали выпавшие при разгрузке помидоры, яблоки, бананы и сливы.

Были ли в Певеке другие - кроме тундры и морского порта - достопримечательности? Конечно, целых две. Во-первых, шикарнейшая городская библиотека. А, во-вторых, небольшой пивной заводик, производивший совершенно потрясающее пиво - чёрное, крепкое, ароматное. С его вкусом ребята, естественно, познакомились не сразу, только в выпускном классе средней школы. Пиво, кстати, называлось - "негл". Откуда взялось такое необычное и странное названье? Никто этого не знал, даже убелённые сединами певекские старожилы - на данный вопрос - лишь извинительно пожимали плечами.

Полярными долгими ночами, конечно же, было очень неуютно и тоскливо. Порой даже хотелось - от полного отсутствия ласковых солнечных лучей - выть, подражая худющим полярным волкам, на шустрые всполохи северного сияния.

Учился младший Назаров откровенно плохо, ну, никак у него не ладилось с точными науками. По математике, физике и химии вечно перебивался с двойки на тройку. А, вот, Колька Бокий, его закадычный приятель, был, наоборот, круглым отличником.

Поэтому, когда учёба в средней школе была завершена, пути друзей разошлись в разные стороны. Николай уехал в Магадан - столицу Колымского края - и поступил на дневное обучение в тамошнюю престижную Академию Народного Хозяйства. А Глеб, не без помощи отца, был зачислен в самое обыкновенное певекское ПТУ, на специальность - "буровой мастер".

Надо сказать, что в те времена буровики и геологи были в большой цене. Даже небольшой кадровый дефицит наблюдался местами. И когда Глеб окончил ПТУ, то - совершенно неожиданно для себя - получил трёхлетнюю отсрочку от службы в армии. Вместе с направлением на работу в Майскую геолого-разведывательную партию.

Майская ГРП располагалась северо-восточней Певека, примерно в двухстах семидесяти километрах, и базировалась в посёлке городского типа, носящим одноимённое названье - "Майский".

- Ой, как хорошо! - узнав про итоги распределения, обрадовалась мать. - Могли же направить и в другое место. Например, на Колыму или на юг Магаданской области. А Майский, он совсем рядышком от Певека. Будешь регулярно - между буровыми вахтами - навещать нас. Только сынок, ради Бога, не увлекайся там ханкой.

- О чём это ты, мама? - удивился Глеб.

- О том самом. Знающие люди говорят, что в Майский редко завозят спиртное. Поэтому тамошние мужики - все поголовно - гонят самогон из томатной пасты и сахара. А для пущей крепости настаивают его на табаке. Получается тёмно-коричневая вонючая бурда - за шестьдесят алкогольных градусов. В народе называется - "ханка". У тех, кто её регулярно употребляет, глаза становятся ярко-жёлтыми, прямо как у наглых мартовских котов.... А ещё некоторые советуют, чтобы снизить нагрузку на печень, закусывать этот гадкий напиток - в обязательном порядке - моржовым жиром, или же оленьим. Но, лучше всего, китовым.... И тёплой одежды, сынуля, прихвати с собой побольше. Что с того, что июнь месяц на дворе? Крайний Север - штука неверная, странная и коварная. Раз - и снег западал с неба. Два - и метель замела-запела...

Посёлок Майский Глебу однозначно понравился. Он даже больше, чем Певек, походил на город. В том плане, что на крошечный город. Бараки из почерневших брёвен-досок можно было по пальцам пересчитать. Зато наличествовали стандартные блочно-щитовые пятиэтажные (и даже девятиэтажные), дома. Имелась типовая школа-десятилетка, два детских садика, кинотеатр, молодёжный клуб, спортивный зал, крытый каток, прачечная, химчистка и кафе-бар. Цивилизация, одним словом.

Устроившись в общежитии, Назаров, прихватив паспорт и прочие документы, отправился в контору Майской ГРП.

За дверью с табличкой - "Главный инженер", обнаружился уютный кабинет: разномастные книжные шкафы и стеллажи, забитые под самую завязку книгами, картонными папками и рабочими геологическими картами, портрет Джека Лондона на дальней стене, длинный письменный стол, антикварное кресло тиснённой терракотовой кожи. В кабинете приятно пахло дорогим трубочным табаком, а в кожаном кресле располагался, задумчиво дымя фарфоровой трубкой, широкоплечий гражданин лет пятидесяти пяти с внешностью забубённого и отвязанного пирата.

"Тёмно-фиолетовый кривой шрам тянется - по правой щеке - от виска до брутального подбородка. В мочку левого уха вставлена массивная серьга жёлтого металла с весёлым красным камушком. Натуральный капитан Флинт", - усмехнулся про себя Глеб. - "Только старенького белого попугая-какаду на левом плече не хватает. И чтобы изредка покрикивал хриплым голосом, мол: - "Пиастры! Пиастры!". Странный дядечка...".

- Новенький? - браво выпустив в потолок парочку идеальных колец ароматного табачного дыма, спросил "забубённый пират". - Ну-ну. Давай, салага, сюда документы.... Значится так. Паспорт. Холост. Детей нет. В тюрьме не сидел. Под следствием не состоял. Замечательно.... Школьный аттестат. Куча трояков. Правда, по географии и истории - пятёрки. Неплохо.... Диплом об окончании певекского ПТУ. Специальность - "буровой мастер". Это они, морды, хватили. Чтобы стать настоящим "мастером" надо ни одну сотню километров пробурить в нашей многострадальной матушке-Земле. Так что, Назаров, пока поработаешь помощником бурильщика на Центральном участке, а дальше посмотрим - что да как.... И не спорь, пожалуйста, со мной. Бесполезное, глупое и бесперспективное занятие. Помощником бурильщика. Я сказал....На ССК тебя поставлю. Из Министерства на днях пришла строгая телеграмма, мол: - "Срочно требуется рекорд...".

- Рекорд-то какой? - не удержался от вопроса Глеб. - Мировой? Или же просто так, внутреннего российского значения?

- А хрен его знает, - нерешительно почесав в затылке, честно признался главный инженер. - Не нашего, братец, ума это дело. Ты, главное, рекорд установи, а большие дяди в Москве решат - какой. А тебе-то, не всё ли равно? Главное, чтобы денег заплатили. Желательно, по-взрослому.... Ладно, иди в отдел кадров, оформляйся. А через полтора часа подходи к трансформаторной будке, что расположена правее конторского здания. Познакомлю кое с кем.... Меня, кстати, зовут - "Владимир Ильич". А фамилия - "Вырвиглаз". Ухмыляешься, помбур?

- Дык, оригинальное сочетание.

- Сам знаю, не дурак. Всё, свободен...

В условленное время к трансформаторной будке лихо подкатил видавший виды "Урал" под стареньким брезентовым тентом. Из кабины выбрались Вырвиглаз и низенький человечек среднего возраста, облачённый в засаленный ватник и новенькие кирзовые сапоги.

- Это, Назаров, и есть твой прямой начальник, - небрежно ткнув указательным пальцем в спутника, радостно сообщил Вырвиглаз. - Он же - наставник и учитель. Он же - бурильщик шестого разряда Саганбариев Александр. Для простоты - Шура Киргиз. Или же - ещё короче - Шурик. А ты при нём будешь состоять помощником бурильщика. Разряда пока только четвёртого. Но, если заслужишь трудом героическим, то обязательно и всенепременно повысим. Если, понятное дело, рутина не заест. Шутка. Ты, братец, Киргиза слушайся, он лишнего не посоветует, а полезному чему - непременно научит....Всё, буровички российские, я поехал. Дела. А вы тут знакомьтесь, общайтесь, обменивайтесь мироощущениями. Завтра, как-никак, уже вдвоём будете работать на Центральном. Так сказать, полноценной буровой сменой.... Ну, всех благ!

Забрался в кабину "Урала", завёл двигатель, газанул и укатил - только чукотская пыль столбом из-под колёс.

Саганбариев ростом был сантиметров на пятнадцать-семнадцать ниже Глеба, но гораздо плотней по комплекции и шире в плечах. А глаза - узкие-узкие, практически как у чистокровных японцев. Выглядел он лет на тридцать пять, максимум - на тридцать восемь. Рукопожатие же у узкоглазого коротышки оказалось крепким и сильным, сродни кузнечным клещам.