Страница 2 из 12
Следует отметить также публикации по данной проблеме иракских ученых: Арифа Курбани, Джамала Мирза Азеза, Зухейра Казима Абуда, Маруфа Гула, Мохаммеда Хусейна Ахмеда Бапира, Мухаммада Рашида Хасана, Хавала Хилана, Шахавана Шореша, Шахразада Моджаба, Фатиха Мухаммада Сулеймана и др.
В целом следует признать, что вопросы ответственности за преступление геноцида, совершенного в отдельных государствах, до сих пор не получили должного освещения в российской уголовно-правовой науке. Примечательно, что почти никто из российских специалистов, так или иначе занимающийся вопросами ответственности за преступления против мира и безопасности человечества, в том числе за геноцид (за исключением профессора С. М. Кочои), не приводит в качестве примера общеизвестные факты совершения таких преступлений в Ираке. Поэтому настоящая работа является первой в России попыткой изучения на монографическом уровне современного уголовного законодательства о геноциде во взаимосвязи с его применением в практике специальных трибуналов, прежде всего Высшего иракского уголовного трибунала.
Нормативной базой исследования выступают Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании 1948 г., Римский статут Международного уголовного суда, Устав Международного трибунала по бывшей Югославии, Устав Международного трибунала по Руанде, Закон об учреждении Чрезвычайных палат в судах Камбоджи, соответствующие резолюции Генеральной Ассамблеи и Совета безопасности ООН, Уголовный кодекс Российской Федерации, Конституция Республики Ирак, Уголовный кодекс Республики Ирак, Статут Высшего иракского уголовного трибунала, уголовное законодательство ряда других государств об ответственности за геноцид и др.
Теоретической основой исследования служат труды российских, иракских (арабских и курдских), западноевропейских, американских и других иностранных ученых и специалистов по вопросам ответственности за преступление геноцида.
Эмпирической базой исследования являются решения Международного трибунала по бывшей Югославии, Международного трибунала по Руанде, Чрезвычайных палат в судах Камбоджи, Высшего иракского уголовного трибунала, Европейского суда по правам человека, вынесенные по вопросам ответственности и наказания за совершение преступления геноцида.
Научная новизна исследования заключается в том, что хотя в российской уголовно-правовой науке проблемы ответственности за преступление геноцида ранее уже рассматривались, однако в настоящей работе впервые на монографическом уровне проведено исследование законодательства о геноциде и практики его применения специальными международными и национальными трибуналами и судами, в том числе Высшим иракским уголовным трибуналом. Работа содержит подробный анализ международного и внутреннего уголовного законодательства отдельных государств о преступлении геноцида. Особое внимание уделено исследованию проблем уголовного законодательства Республики Ирак, а также анализу практики применения законодательства о преступлении геноцида в деятельности ВИУТ. Результаты проведенной работы позволили разработать предложения о совершенствовании уголовного законодательства Республики Ирак в части ответственности за совершение преступления геноцида.
Основные положения и выводы проведенного исследования заключаются в следующем.
1. Конвенция 1948 г. дает исчерпывающее определение преступления геноцида. Критику определения данного преступления в науке как неоправданно «узкого» (в особенности из-за невключения в него «культурного геноцида» и геноцида политических групп – «политицида») следует признать малоубедительной. Вопреки имеющимся мнениям, необходимости в расширении его понятия, предлагаемого Конвенцией 1948 г., сейчас нет. В целом проблемой следует считать расширение не понятия преступления геноцида, а понятия преступлений против человечности.
2. Проблема отсутствия единообразной квалификации преступления геноцида следует из расширительного его определения в уголовном законодательстве отдельных государств. Заслуживающей поддержки представляется позиция тех государств, которые текстуально (полностью) воспроизводят определение преступления геноцида, содержащееся в Конвенции 1948 г. Такой способ имплементации имеет принципиальное значение для обеспечения соответствия национальных и международных уголовно-правовых норм о геноциде. Данное обстоятельство позволяет вносить предложение о выборе именно указанного способа для имплементации международно-правовых норм, посвященных преступлению геноцида, в уголовное законодательство Республики Ирак.
3. Уголовная ответственность за геноцид в национальном законодательстве ряда государств является дифференцированной. Такой подход представляется необходимым, в особенности когда речь идет о разделении ответственности за геноцид, заключающийся в убийстве, и геноцид, не связанный непосредственно с убийством. Иракскому законодателю рекомендуется учитывать зарубежный законодательный опыт и установить повышенную ответственность за преступление геноцида в форме убийства члена соответствующей национальной, этнической, расовой или религиозной группы.
4. Исследованные диссертантом материалы позволяют сделать вывод о том, что в действиях ряда бывших лидеров Ирака в отношении курдского этнического меньшинства имеются все признаки (элементы) преступления геноцида, предусмотренные Конвенцией 1948 г. и Римским статутом Международного уголовного суда. При этом главное отличие преступления геноцида, совершенного в Ираке, заключается в том, что при его совершении впервые в истории было использовано оружие массового поражения – запрещенное международным правом химическое оружие.
5. Для решения проблем уголовной ответственности за преступление геноцида в Ираке создано уникальное «гибридное» законодательство, включающее нормы Конвенции 1948 г. и иракского национального законодательства (Багдадский УК, УК Республики Ирак и другие законы). Недостатком данного законодательства следует считать то обстоятельство, что в нем оказались наряду с нормами о преступлении геноцида нормы об общеуголовных преступлениях, не представляющих собой грубое нарушение прав человека и международного гуманитарного права. Кроме того, в названном законодательстве отсутствуют нормы о некоторых преступлениях против человечества и военных преступлениях.
6. Практика применения норм «гибридного» законодательства Высшим иракским уголовном трибуналом в целом заслуживает поддержки. Недостатком же следует считать то обстоятельство, что юрисдикция трибунала не распространяется на иностранных граждан, принимавших участие в преступлении геноцида, совершенном на территории Ирака. Кроме того, несмотря на масштабы совершенного преступления, приговоры об осуждении были вынесены в отношении лишь нескольких лиц; по непонятным причинам наказание в отношении части осужденных не было приведено в исполнение; не было принято решение об объявлении преступными организаций, принимавших участие в геноциде (хотя УК Ирака предусматривает уголовную ответственность юридических лиц), и т. д.
7. В Ираке наказание в виде смертной казни было отменено в 2003 г., но в связи с захлестнувшей страну волной террористических актов оно было восстановлено в 2004 г. Обосновывается правомерность введения его для лиц, виновных в совершении преступления геноцида в форме убийства, главным образом из-за уязвимости религиозных меньшинств Ирака (христиан и езидов) перед лицом атак «джихадистов», поставивших своей целью уничтожение или изгнание немусульманского (несуннитского) населения и создание «халифата» – «Исламского государства»2.
8. В настоящее время в Ираке действует один УК – федеральный. Власти федерального района Курдистан (далее – ФРК), субъекта Иракской Федерации, имеют конституционное право разработать и принять Уголовный кодекс, тем более что на территории Курдистана действует своя Конституция и собственный Закон о борьбе с терроризмом (№ 3 от 4 апреля 2006 г.), предусматривающий возможность назначения смертной казни за отдельные террористические преступления. Такой УК должен стать самостоятельным источником уголовного права в Ираке. Вместе с тем уголовная ответственность за преступление геноцида с целью исключения проблем с ее пониманием и применением должна быть предусмотрена только в федеральном УК Республики Ирак.