Страница 5 из 8
Избранные судьи являются для утверждения в Москву. Их утверждение сопровождается принесением торжественной присяги и скрепляется подписями присягающих и целованием креста. Присягая, судьи обещают «управу чинити и судити всякиа дела по сему крестному целованью вправду, другу нам не дружити, а недругу нам не мстити, и посула нам не имати и другу на друга не просити ни на ком ни которыми делы». Судьи должны добросовестно исполнять свои обязанности, бескорыстно и нелицеприятно осуществлять правосудие и нести поручительство за своих товарищей в случае их недостойного поведения. Кроме того, они предупреждаются о том, чтобы «самим судьям корчмы не держати»[50]. На этом целуя крест своему царю, они обещают невинных людей не наказывать. О том, что «выборные лучшие люди», также именуемые «излюбленными головами», приводились к присяге «по крестному целованью», повествуют и другие памятники этого времени[51].
К категории удельных актов относятся и кормленные грамоты, пожалованные русскими князьями конкретным лицам и устанавливающие властные и судебные полномочия на отдельные города и волости. К ведению кормленщиков относились и вопросы отправления «правды», т. е. правого суда, который осуществлялся «во всем по тому, как было прежде сего»[52]. В небольших по объему грамотах и указах разрешение дел христианскою «правдою» и «по крестному целованию» является обязательным при отправлении правосудия.
Кормленные грамоты себя не оправдали. Показывая свое крайнее недовольство сложившейся ситуацией, царь отменяет кормления, а также действующую систему отправления правосудия и возлагает ее на городских и волостных старост. Свое решение он излагает подробно, как бы оправдываясь в происшедшем и опираясь исключительно на «закон Христов». Царь напоминает своим подданным, что «начало его премудрости», т. е. политики, «страх господень, и всегда перед богом себя чисто блюсти» и «никоим образом не отлучаться от преданного правила божественного». Ничего иного он не делает, а только «печется, как утвердить закон и веру пресветлую и благочестивую христианскую во всех порученных ему государствах… только закон Христов и ратные дела». В своем служении народу он руководствуется наиглавнейшей заповедью любви: «Любовь же его ко всем… равна: по достоянию всех любит, всех жалует и удовлетворяет уроки вправду» и никого обиженным видеть не хочет. Таким сотворил его Бог, по примеру которого он стремится «подручных своих пред богом в законе христианском и непорочных поставить, обращая их от всех недобрых дел; как сказано в святом евангелии». В связи с этим государь велит старостам и другим должностным лицам: «под угрозой страшного и грозного запрещения заповедь положить, чтоб им судить промеж себя разбои и татьбы и всякие дела, чтобы никакая вражда не пропускалась – ни мзда неправедная, ни лживое послушество». Государственное строение и служба царская должна быть «безо лжи и без греха вправду»[53].
Краткая характеристика удельных законодательных актов показывает значительное влияние православия на формирование уголовно-процессуальных положений в период, предшествующий объединению княжеств в централизованное российское государство и непосредственно во время этого исторического процесса.
Глава II
Основные виды доказательств в древнерусском уголовном судопроизводстве
2.1. Показания свидетеля
В первоначальный период становления судебных учреждений процессуальные нормы, регулирующие расследование уголовных дел и их судебное рассмотрение, не были отделены от уголовных. Они излагались вместе с ними, сопутствовали и дополняли их, раскрывая способы получения доказательств и установления виновности лиц, привлекаемых к уголовной ответственности. Древний закон выделяет три основных способа доказывания: свидетельство, клятву-присягу и суд Небесный. Последний способ еще именуется ордалиями и находит свою реализацию в нескольких видах, а именно: испытание железом, водой, судебный поединок и жребий.
Рассмотрим порядок получения, проверки и оценки указанных видов доказательств, который определялся в изначальных отечественных нормативных актах. Первым способом доказывания являются показания послухов, видоков и свидетелей, потому что правила божественные повелевают не осуждать человека за совершенное убийство без их показаний: «Если кто убьет человека, то убийцу должно убить по словам свидетелей» (Чис. 35, 30).
Послухи, видоки и свидетели – это лица, связанные с какой-либо стороной процесса, очевидцы происшедших событий, способные своими показаниями доказать или опровергнуть определенные факты. Словам непосредственного участника события преступления, т. е. явного очевидца, суд верит, «как поверил бы своим глазам, если б сам был на месте совершения события»[54]. Так, в мирном договоре между руссами и немцами говорится: «оже тяжа родится бес крови, снидутся послуси», т. е. если в результате ссоры стороны причинят друг другу вред здоровью без кровяных ран, то при разбирательстве достаточны показания послухов[55]. Однако на практике это случалось не всегда и для признания показаний свидетелей абсолютно верными применялась дополнительная процедура – клятва, подтверждающая их правдивость: «то ити по нем тем видоком на роту» (ст. 37 ПР ПР). Как считает Н. Л. Дювернуа, в этом случае и «видоки и послухи одинаково идут на роту»[56]. Клятва-присяга произносится устно с помощью атрибутов христианской веры, как бы подтверждая, что свидетель не лжет, а показывает истинную правду на суде. К разряду наиболее добросовестных свидетелей по аналогии с «доброй порукой» относятся добропорядочные христиане, духовенство, церковные и богадельные люди и другие категории лиц, заслуживающих доверия.
В случае совершения убийства религиозные нормы устанавливают достаточные основания для осуждения подозреваемого. По ним «одного свидетеля недостаточно, чтобы осудить на смерть» (Чис. 35, 30). Только «по словам двух свидетелей, или трех свидетелей, должен умереть осуждаемый на смерть» (Втор. 17, 6. Матф. 18, 16). Вероятно, не случайно законодательные акты этого периода идут по такому же пути и конкретно устанавливают аналогичное количество свидетелей. По всякому уголовному делу необходимо «свидетельства и присяги семи человек; но Варяг и чужестранец обязывается представить только двух. Когда дело идет единственно о побоях легких, то нужны вообще два свидетеля; но чужестранца никогда нельзя обвинить без семи» (ст. XXVIII)[57]. При поклепной вире, т. е. обвинении в убийстве, «если принять текст Пушкинского списка: то два, можно считать, что для чужеземца (варяга) требовалось 2 свидетеля, как в ст. 9 Академ. списка… два послуха для чужеземца указаны и в договоре Смоленска с Ригою в 1229 г.: „Русниоу не оупирати Латинина однемь послухомь; аже не боудете двою послухоу, одного Немчича, а другого Русина, добрых людни"»[58].
Процедуры проведения процессуальных действий по княжеским удельным грамотам были неразрывно связаны с христианской религией и включали обязательное употребление ее атрибутов. При судебном разбирательстве, согласно Псковской Судной грамоте, решение выносилось на основании показаний свидетелей, которые клянутся: «как прав пред Богом, что чист» (ст. 9). Порядок допроса заподозренного в избиении и грабеже предусматривает проверку его алиби: «где будет обедал или где начавал». У потерпевшего обязательно выясняют все обстоятельства «такоже и битого опросить, где есть били и грабили». После чего потерпевший предъявляет свои доказательства: «явили кому, и на тех ему слатся; а на кого сошлются, а тот став скажет как право пред Богом, што битый являл бои свои, и грабежь» (ст. 20 ПСГ). Свидетельским показаниям как виду доказательств придается большое значение. Факт или событие считается достоверным, если их наличие подтверждено четырьмя или пятью свидетелями (ст. 9, 27, 55, 56 ПСГ). В том случае, если одной стороной в споре окажется должностное лицо (пристав), то ему в ему в доказывание обстоятельств уголовного дела предоставлялись привилегии: для подтверждения его показания достаточным считалось наличие двух или трех свидетелей.
50
Земская крестоцеловальная запись (1557–1582 гг.) // Там же. С. 197–198.
51
Уставная земская грамота волостей Малой Пенежки, Выйской и Суры Двинского уезда от 25 февраля 1552 г. // Там же. С. 188–197.
52
Кормленная грамота великого князя Ивана III Васильевича Ивану Племянникову на Пушку и Осинцово (1462–1505 гг.) // Кутафин О. Е., Лебедев В. М., Семигин Г. Ю. Судебная власть в России… С. 158.
53
Запись продолжателя летописца начала царства об отмене кормлений и об «Уложении о службе 1555–1556 гг.» // Там же. С. 174–175.
54
Дювернуа Н. Л. Источники права и суд в Древней России: Опыты по истории русского гражданского права / предисл. А. В. Коновалова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. С. 200.
55
Мирный договор князя Ярослава Владимировича с немецкими послами 1189–1199 гг. // Тихомиров М. Н. Пособие для изучения Русской Правды / под ред. Б. А. Рыбакова. М.: Издательство Московского университета, 1953. С. 130.
56
Дювернуа Н. Л. Указ. соч. С. 199.
57
Карамзин Н. М. История Государства Российского. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. С. 71.
58
Тихомиров М. Н. Указ. соч. С. 91.