Тень берсерка

И вот тут-то началось такое, что бывало не раз. Буквально каждым миллиметром кожи я ощутил холодок грядущей опасности, сменившийся ударом под ложечку. Мгновенно охвативший тело жар стал реальным ответом на действия адреналина, щедро растворившегося в крови. Это звериное чувство повышенной опасности, самым непонятным образом доставшееся в наследство от пещерных предков, еще ни разу не подводило.

Спящая «Метелица» была окутана мглой, как и весь остальной обесточенный городок, и даже луна спряталась за собиравшимися с вечера тяжелыми свинцовыми тучами.

Доработался, успеваю усмехнуться над самим собой, одеваясь, не рискуя зажечь положенную «люксу» роскошь в виде керосиновой лампы. Хорошо, у меня нет привычки швырять трусами в сторону партнерш, иначе мог бы потревожить сладкий сон Аленушки. «Ну что, доигрался, — безответно задаю сам себе немой вопрос, — ни ствола, ни стоящего ножа, а чувство опасности нарастает быстрее снежного кома, пущенного с горы». Пора открывать глаза, они немного привыкли к темноте, но на подобный прибор ночного видения — слабая надежда. Слегка успокаивает, правда, но не более того.

Прижавшись к замочной скважине, я не сумел уловить ни чьего-то дыхания, ни самого слабого из звуков, способных потревожить ночной покой отеля. Вперед, за орденами, подбодряю самого себя, прежде чем постараться, бесшумно открыть дверь.

Заработать орден мне никогда не светило, даже в честь круглой даты со дня рождения. Да что орден, в моем гардеробе нет самой завалящей медали, вроде тех, что, к радости миллионов трудящихся, были выпущены к столетию вождя мирового пролетариата. Почетные грамоты, правда, имеются. Они вместе с признаниями заслуг моих сотрудников по прежним местам работы щедро украшают сортир «Козерога». Постараюсь быть достойным этих высоких наград и не обосраться во время приступа безудержного веселья, охватившего после адреналиновой атаки. Рябов был прав, предчувствие повышенной опасности, в отличие от других людей, у меня всегда вызывает эйфорию.

Я ловил кайф, спускаясь по заледеневшей пожарной лестнице, и достиг его пика, сумев разглядеть очертания уже знакомого средства передвижения, именуемого в народе «козлом».

На этом самом «газике» меня как-то вполне любезно доставили к «Метелице» те самые добры молодцы, которые сейчас, скорее всего, поднимаются на второй этаж. Придется их слегка разочаровать, заставить заняться общефизической подготовкой. Пока они разживутся в номере видом спящей Аленушки, ну и, быть может, деньгами, предназначенными майору Саенко за его доблестный труд, я развлекусь гонками по ночному Косятину. Самое приятное, на их антикварном автомобиле.

Какие проблемы, если моя миссия все-таки удалась? Настрелять оставшегося в машине водителя головой о руль и уже по дороге позвонить Рябову, в который раз доказав Сереже: кто-кто, а его шеф вполне самостоятельно может позаботиться о собственной безопасности.

Мне действительно удалось без особого труда приоткрыть дверку «газона» и, ориентируясь на огонек сигареты, прихватить водителя за шею. Не зря Минздрав предупреждает: курение опасно для здоровья. Шофер убедился в этой истине на собственном горьком опыте. Глупо было бы сомневаться в ошибочности подобного вывода, если твоя голова планомерно, целенаправленно бьется о руль и приборную доску. Легкий шум от ударов и вопль водителя прозвучали в ночной тиши самой настоящей симфонией победного труда, после чего оставалось побыстрее смываться.

Вышвырнув прекратившего вредное курение водителя на асфальт, заботливо укутывающийся очередным слоем свежего снежка, занимаю его место, пытаясь найти ключ в замке зажигания.

Хорошо, снега много, иначе водитель мог бы ушибиться, и тогда в моей производственной деятельности появился бы факт вопиющего безобразия — нарушение правил техники безопасности. Ладно, где ключ?

Пришлось выскочить из машины, порыться в карманах испытывающего чувство глубокого удовлетворения шофера, но ключа не было ни при нем, ни где-то рядом на снегу, ни у сиденья «козлика». Ничего страшного, успокаиваю себя, сознавая, на кого сейчас стремительно работает время, есть способ завести машину без помощи не то что ключа зажигания, но и кривого стартера. Выдрав провода, пытаюсь воздействовать зубами на изоляцию, однако на этом пришлось завершать доказывать самому себе: случись невероятное, прогори моя фирма, так вполне могу устроиться на работу угонщиком. Очень уважаемая специальность по нынешним временам, не такая, как киллер, но все-таки.

Демонстрировать умение разъезжать на антиквариате не удалось по весьма прозаической причине. Такого числа зрителей работа похитителя автомобилей не предусматривает. Пришлось выскакивать из-за руля с диким, способным разбудить спокойно спящего Будяка, воплем и демонстрировать совершенно другие способности. Да, во мне погиб не только потенциальный угонщик, но и великий вокалист. Зато пришлось убедиться, как песня строить и жить помогает, даже если в ней нет слов. Заслышав мою арию, бегущий впереди по направлению к ночному солисту невольно притормозил после того, как моя толчковая левая въехала в его промежность.

Чтобы доставить ценителю вокала еще большее удовольствие, пришлось добавить снизу вверх ладонью в нос, заботливо укутанный шерстяной маской, попутно издав вой, достойный всемирно известного тенора, исполняющего ариозо с зажатыми крышкой рояля яйцами.

Вместо того чтобы раскланиваться перед остальными участниками ночного бенефиса, я, запросто припав на колено перед одним из них от избытка чувств, приветствую его между ног почти таким же образом, как предыдущего, с помощью правой руки и перекатываюсь на бок.

После этого до меня окончательно дошло: самое дорогое на свете вовсе не информация, а глупость, основанная на переоценке собственных сил. Нужно было не корчить из себя великого автолюбителя, а звонить Рябову, наступив на горло собственному характеру.

Оттолкнувшись чуть ли не лопатками от податливого снежка, успеваю вскочить на ноги, однако мой сольный номер концерта сменился хоровым исполнением. Пропустив сбоку сильный удар по почкам, успеваю прихватить собственную левую и резко подать ее вперед, врезав локтем в чью-то твердокаменную челюсть, но на этом мои военные подвиги пришли к закономерному финалу. Единственное, что успеваю сотворить перед тем, как ощутить мощное прикосновение к сонной артерии, так это завизжать подобно раненому зайцу.

Я не почувствовал отдачи земной тверди, прикрытой снежком, после того как рухнул навзничь, прекратив что-либо соображать. Но перед этим краем глаза успел заметить робкий огонек керосиновой лампы в собственном окошке. Бедная Аленушка, ночной шум все-таки разбудил ее, а быть может, и других постояльцев отеля. А на что мне было еще надеяться перед началом грандиозного сражения у ночного отеля, на свое великое мастерство? Ух как я легко и непринужденно отлупил бы всех не хуже других людей, привыкших дробить челюсти многочисленным врагам неподалеку от трех синхронно работающих кинокамер.

Очухался я довольно быстро. И сразу понял — лечение радоновыми ваннами пошло насмарку. Тело ныло, словно его пропустили через мясорубку, и приятным ощущениям вовсю благоприятствовали технические особенности антикварного автомобиля, способствующие мощному массажу пятой точки даже на относительно ровных участках дороги. Тем более, почитатели моего вокального таланта сумели придать мне необычную позу, сковав руки под левой ногой. Из-за этого голова невольно подавалась вперед, поближе к сидящему напротив отставному водителю «козла», будто я сгорал от желания получше рассмотреть результаты собственной работы на его нежном личике.

В том, что передо мной водитель, сомневаться не приходилось. Его распухшая морда покрылась такими кровоподтеками, словно ее не с короткого расстояния несколько раз угостили о руль и доску приборов, а пару лет эта рожа служила бегемоту в качестве танцплощадки. Остальные присутствующие были поскромнее, своих заслуг перед обществом не выпячивали, а скрывали морально устойчивые облики под шерстяными масками.