Страница 3 из 15
Тоталитарным режимам свойственно наличие в обществе всепроникающей и обязательной идеологии, сращивание партийного и государственного аппарата, культ вождя, масштабные политические репрессии против инакомыслящих. Наиболее ярко тоталитаризм проявился в фашистской Германии в 30–40-х годах. Подобная организация общества является следствием масштабного внутреннего кризиса, требующего исключительного сплочения масс с целью его преодоления. Благодаря указанной причине властвующие круги тоталитарного государства получают массовую общественную поддержку. В то же время в мирный, немобилизационный период общественной жизни тоталитаризм способен приводить и, как правило, приводит к застою и социальной стагнации, что неизбежно порождает серьезный легитимационный кризис.
Иначе обстоит дело с режимом военных диктатур, через который прошли многие латиноамериканские страны. Особые черты вышеуказанного режима: верхушечность государственной власти, ее исключительная репрессивность и отсутствие у государственного аппарата всяческих правовых ограничений. Легитимность указанного режима держится на двух факторах: поддержке влиятельными силами извне и мобилизованности собственных силовых структур. Как правило, такие политические режимы ведут к глубокой общественной деградации и свергаются при исчерпании собственного ресурса.
Для абсолютистского политического режима (Саудовская Аравия, Оман, многие другие государства арабского Востока) свойственна абсолютная власть главы государства. В то же время на политическую ситуацию этих государств значительное влияние оказывают многочисленные представители правящих династий, а также элитные в имущественном, региональном и конфессиональном отношении группы. Ожесточенная закулисная борьба политических группировок, состоящих из представителей вышеперечисленных социальных прослоек, – типичное явление абсолютистской политической жизни.
В странах тропической и южной Африки весьма распространен режим партикулярной политической власти. В условиях функционирования таких государств большую роль играют проживающие на их территории племенные союзы со своими традициями и обычаями. В таких государствах происходит накладывание друг на друга государственно-правового и традиционно-племенного начал. Второе из них в весьма значительной степени ограничивает деятельность первого. Это происходит потому, что «нарезка» границ многих сегодняшних государств Африки проходила хаотично, по воле бывших стран-метрополий и их колонизаторских администраций. Многие части различных племен и племенных союзов оказывались по разные стороны границ, что часто мешало складыванию разноплановых этнических общностей одного государства в единый народ, без чего по определению невозможно полнокровное строительство единого государственно-правового пространства. Исходя из этого, причудливая мозаика «государственно-правового» и «традиционно-племенного» начал является неизбежным атрибутом сегодняшней африканской социально-политической жизни.
Вышеуказанная классификация не является абсолютной и исчерпывающей. Как правило, реальная практическая государственно-правовая жизнь несет в себе сочетание черт, свойственных различным политическим режимам. В то же время приведенная выше их классификация помогает лучше понять специфику отдельно взятой государственности. Так, для сегодняшней России характерно довольно причудливое смешение элементов западно-демократического, либерального и народно-монократического начал в общественной и государственной жизни. От того, какие принципы политического развития будут в дальнейшем избраны в нашей стране в качестве основополагающих, какие из имеющихся черт политического режима станут доминировать, а какие уйдут в прошлое – во многом зависит дальнейший ход российской истории и сама возможность ее жизнедеятельности в долгосрочной перспективе.
3. Характер и степень взаимоотношений и взаимопроникновения государственной власти и структур гражданского общества. Необходимо оговориться, что понятие «гражданское общество» мы используем в предельно широком значении и понимании этого слова, очерчивая им весь комплекс юридически негосударственных общественных структур и отношений. В таком аспекте данное понятие использовалось не всегда. Теоретик просвещения Джон Локк определял гражданское общество как «республику свободных собственников», «цивилизованное общество», состояние «холодной гражданской войны богатых против бедных». В более поздние времена гражданское общество рассматривалось в смысле общества модернизированного, демократического, светского, с развитой структурой рыночной экономики. Одновременно подразумевалось, что только в таких странах можно говорить о феномене «гражданского общества» как таковом. Необходимость нашего сегодняшнего максимально расширенного взгляда на указанный вопрос диктуется актуальностью изучения негосударственного сегмента общественной жизни и его непосредственного влияния на феномен государственности.
Говоря о традициях отечественного самоуправления как важнейшем элементе структуры гражданского общества, следует отметить, что в России его понимание во все времена существенным образом отличалось от его западного аналога. На Западе оно рассматривалось в качестве определенного противовеса государственной власти. В России же роль государства во многом была обществообразующей. Государство цементировало общество и собирало его воедино. Исходя из этого, самоуправление в России не боролось с государством как со своим антиподом, а дополняло его, стремясь обеспечить лучшее и более верное осуществление на местах государственно-значимых функций.
При создании комплексной панорамы государственности следует также рассмотреть аспект взаимодействия государственной власти с элементами его социальной структуры: национальными общинами, представителями профессиональных объединений, религиозных конфессий, студенчества, иных групп и слоев населения. Исследование проблемы под данным спектром позволит найти оптимальное соотношение сил в различных сферах жизнедеятельности, позволяющих осуществлять его полноценное воспроизводство.
4. Особенности суверенитета и территориальной структуры государства. Суверенитет – верховенство и независимость государственной власти – является не только необходимым признаком государства, но и основополагающим элементом государственности. Сам вопрос о ее наличии может ставиться только тогда, когда в государстве есть постоянное и неуклонное воспроизводство суверенитета. Более того, степень суверенности государства может стать качественным показателем его силы и эффективности.
Здесь, однако, следует сделать несколько существенных оговорок. Абсолютный суверенитет в реальной практической жизни подобен идеальному газу. Государственная власть при своей самореализации зависит от целого множества параметров: собственной структуры, природно-климатического фактора, действующих финансово-экономических, внешнеполитических сил и т. д. Политический суверенитет государства всегда ограничен, в то время как суверенитет в юридическом смысле и соответствующем правовом закреплении может быть только абсолютным, ибо он выполняет роль матричного принципа любого государства. В этой коллизии прячется очень много тонкостей. Политический суверенитет, даже без существенного изменения своей юридической базы, может претерпевать до поры до времени весьма серьезные ограничения. Тем не менее, всегда существует их рамка, перейдя за которую государственность теряет свои важнейшие качества.
Не менее интересно стоит вопрос и с принципом народного суверенитета, несущего в себе формулу о народе как единственном источнике государственной власти. Принцип народного суверенитета закреплен во множестве стран и служит надежным способом государственно-властной легитимации как идейно-материальной основы осуществления государственной власти. В то же время, как было видно из вышеприведенного описания политических режимов, легитимация как опора на определенную совокупность материальных и духовных субстанций отнюдь не всегда имеет место в форме народного суверенитета. Для абсолютистского режима свойственна, как правило, религиозная легитимация, для режима военных диктатур – легитимация силами извне и собственными силовыми структурами и т. д. Поэтому любое государство, взявшее народный суверенитет в качестве способа легитимации, должно в своих доктринальных основах наполнять этот принцип особым, конкретным содержанием, указывая при этом, есть ли в нем, помимо собственно народа, иные источники, предоставляющие государственно-властной деятельности характер общепризнанности и уверенности в праве на власть для осуществляющих ее кругов.