Разум

Итак, в сторону усложнения от людской материи уходит нематериальность и в сторону упрощения от неё простирается та же нематериальность. Между крайними нематериальностями восседает человек на собственной льдине, которую он считает истинно материальным объектом. Материя исходит из нематериальности, покрасуется некоторой пышностью в середине своего величия и уходит в нематериальность. Напоминает радугу на небе: из горизонта вышла и в горизонт ушла, но о себе заявила сиянием. Но пока всё нематериальное воспринимается человеком как пространство. И это, пожалуй, единственный случай, когда с ним можно согласиться, ибо не может то, чего мало, породить то, чего много. Даже при количественном обилии или изобилии, или засилии так называемых небесных тел, пространства всё же несусветно больше. Оно–то как раз и является колыбелью всего существующего.

Другое дело, что люди не имеют ни малейшего представления о сути такой категории мироздания, как пространство. Но это этапное мировоззренческое состояние. Было время, когда в неизвестности скрывались полюса, глуби океанов, толщи недр, смещения материков, заземельные дали, поведение и жизнь Солнца … По мере развития сознания, имеющего форму человека, его познавательный напор станет всё дальше проникать в область теперешнего скрытого, добывая новое содержание для поумневших сущностей.

Важно лишь понимать неполноту текущих знаний, их условность, относительность и этапность. Важно научиться оценивать границы их применимости, чтобы в этапном уме не взыграл зуд переделывателя, кромсателя и рушителя природы. Познавать не потрясая! Третья особенность мировоззрения людей — это упрощение структуры мира до недопустимого предела, при котором вместо полной метрики из семи пространственных координат рассматривается только две с небольшим довеском третьей с названием высота.

Давайте спросим у вируса: велика ли его вселенная? Вопрос скорее всего останется без ответа в силу его нелепости. Жильцы нулевого мира предложат оглянуться вокруг и засвидетельствуют: куда бы ни бросить взгляд, везде вирусы, вирусы, вирусы … Каждому вирусёнку ясно назначение вселенной — породить вирусы и дать им среду для процветания, как самому совершенному существу в мире. Может быть иначе? Иначе быть не может! Вселенная вирусу дана по его разуму. Сознание всякой вирусной особи способно отобразить в себе только то, что в него вмещается. Но и наоборот: вмещается ровно столько, сколько соответствует развитости сознания. Отсюда вытекает фундаментальнейшее положение: отношение, т. е. частное от деления, собственного сознания–развитости к освоенному пространству не может превысить единицу. В такой закономерности зашифрована вековая гонка, вековое соперничество, вековой конфликт: сознание в процессе роста догоняет пространство, а оно, пространство, ускользает, убегает, расширяется в восприятии, предоставляя сознанию очередной простор для проявления себя.

Если сознание достигнет некоторого уровня и вдруг вознамерится уменьшиться, то вслед за ним обязано схлопнуться и обозреваемое пространство. Это обозначает переход объекта в прошлое состояние. В результате откроется возможность вмешаться в ход событий и подправить будущее. Достаточно лишь одного такого случая, чтобы породить прецедент непрерывной и случайной корректировки. Образуется хаос движения и полное уничтожение причинной соподчинённости, вслед за чем наступит разрушение мира. Недопустимость такого демарша закреплена в законе, запрещающем не только попятное движение в развитии, но даже остановку развития. Это положение вынуждает каждую особь видеть, ощущать и отображать в себе область, соответствующую личной развитости. Но не более, чем эта область. Если же окажется, что область превышает возможности сознания, то … такого не может быть никогда. Область, не воспринимаемая сознанием, для данной персоны считается не существующей. Это является обоснованием утверждения: мир каждому дан по разуму его. Значит, по образованности вируса его вселенная действительно величайшая, безграничная и единственная, ибо создана исключительно для вирусов. С этих позиций наличие других послевирусных миров относится к нелепости или же к издевательству над учёностью местных светил.

Если спросить тамошнего академика о количестве координат его пространства, то ответ будет окончательный и вразумительный: «Мы, учёные нулевого мира, вирусы нормальные и бредовыми измышлениями не занимаемая в силу обилия актуальных задач!» И он по–своему прав: внизу его мира зияет дыра мира зарождения, где ничего не разглядеть в залежах праха, а вверху если что и видно, так только уходящую в беспределье его же вирусную вселенную. Долго ещё придётся ему шагать по пути развития, пока он наберётся такого большого опыта, которого хватит для принятия формы существ линейного мира, населённого растениями.

Но и к ним, к линейникам, применимо всё изложенное выше. Они также считают свой мир конечным и предназначенным исключительно для процветания персон линейного мира. Их развитости пока недостаёт для осознания иных миров, потому на вопрос о количестве координат их мира они уверенно ответят: одна. Ну, если сосчитать ещё и нулевую, то получится две. Всем, кто усомнится в их учёном заявлении, они предложат доказать абсурдность легкомысленного предположения. И какие бы доводы им ни предложить, осознать своим умом они смогут лишь то, что способно вместиться в разум линейной структуры, т. е. проекцию любых аргументов на понятийную плоскость линейного мышления. Для них мир сходится к ним самим и его смысл наполняется их смыслом.

Жители плоскостного мира станут утверждать, что координатность пространства равна трём и укажут на две собственные и одну нулевую. Это уже торжество разума — наблюдению доступен не только свой мир плоскости, но и мир зарождения. Плоскочам впору возгордиться богатым жизненным опытом и объявить о назначении мира исключительно во имя процветания плоского разума. Иначе как же? Все остальные: зарожденцы и линейники, менее умны, а других во всём поднебесье нет, вот и получается, что самоцель вселенной в порождении нас, животных. Люди не в счёт: только и того, что ходят не по–нашему, а в остальном … без нас … И наконец, человек. В силу единства законов оразумления он не может быть исключён из процесса, изложенного ранее. Логика его развития та же, что и зарожденца, линейника и плоскоча. Хотя он и вступил в пределы трёхмерья, но углубился недалеко и сейчас с великими трудами осваивает пограничный рубеж. К нему так же применима закономерность о равенстве единице отношения способности восприятия к самому восприятию. И такая зависимость увиденного от понимаемого ограничивает собственный человеческий горизонт. Если, например, люди не способны ощутить продолжение объёмных предметов в пространства большей мерности, то любая фигура, какой бы сложной она ни была в действительности, покажется им шарообразной. Потому не случайно планеты, звёзды и само мироздание воспринимаются ими как нечто трёхмерное, так и норовящее приблизиться к форме шара. Несусветное число подвижников вглядываются в глубь заземелья и везде шары, шары, шары … А если обнаружатся туманность, облако, скопление размытого вида, то линзовому мудрецу ведомо, что такое состояние временное, ибо раньше или позже, но непременно всё вещество соберётся в шаровую структуру. Казалось бы, стремление великого разнообразия форм к единственному конечному виду должно насторожить исследователей и обратить внимание на изъяны в трактовке увиденного. И если бы такое произошло, то это обозначало бы расширение воспринимаемого пространства и подвижку в росте сознания. Но пока ничего похожего нет! Сознание учёного, только недавно покинувшего плоскостной мир, ещё не имеет в себе силы–развитости для осознания себя в качестве инструмента познания с ограниченными возможностями. Протяжённость мира в его понимании не может превысить имеющиеся возможности этапного сознания. Только постепенное накопление опыта вынудит сознание перейти на очередную отметку шкалы оразумления и заметить восход новых форм над горизонтом мерности. А до той поры придётся довольствоваться тем, что позволяет уяснить собственная развитость. Это ни хорошо, ни плохо.