Страница 18 из 38
Тот факт, что приходится действовать без разрешения Литы, меня совсем не радовал. Я все еще не был уверен, что она не воспользуется своей возможностью наказать меня - убить, то есть. Однако я знал, что говорить ей о моих намерениях не следует. Смотрительница захочет помочь, а вместо этого станет помехой.
Я выбрался из воды возле ее дома, прошел мимо окна, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Литу я почти не видел, но чувствовал ее спокойствие. Почему-то вспомнилась зеркальная стена в научном центре, позднее дежурство ассистентки, охранник. Воспоминание, на мой взгляд, совершенно неуместное, поэтому я быстро отогнал его и продолжил путь.
Найти дорогу было несложно, местами она даже была освещена. Вот это мне и не понравилось, меня могли заметить, пришлось идти через лес, по правую сторону от дороги. Так я добрался до трех зданий, окруженных совершенно не впечатляющим забором - пробраться сквозь эту развалюху мог даже заяц.
Самое большое здание, видимо, и было гостевым домом. Свет там горел в одном окне, за которым я увидел старых людей. Наверное, та пара, о которой говорила Лита. Чуть поодаль стоял дом лесника, от жилища гостей его отделяла какая-то хозяйственная постройка. Впрочем, люди могли жить и там, я еще не до конца разобрался в их повадках.
Я постарался почувствовать всех людей поблизости и, кажется, у меня получилось. Кроме этих стариков спали все, причем четверо из них - парами. В разных домах.
Это не могло не заинтриговать. Лита сказала, что отдыхающих в домике трое, а между тем я чувствовал в гостевом доме четверых: стариков, а этажом выше - молодых мужчину и женщину. Вместе.
Мне хотелось посмотреть, кто же решил объединиться, пришлось напомнить себе о плане. Мне опасно разгуливать здесь просто так, нужно торопиться.
Я уже видел лодку, она была перевернута вверх дном возле необитаемой постройки. Оставалось только пробраться к ней.
Я знал, что, если коснусь ее, смогу сказать, возили ли в этой лодке мертвые тела. Ощущение смерти не стирается и не выветривается. Оно должно было соединиться с досками, наполнить мельчайшие трещины в них, остаться навсегда. К счастью, в моей броне трещин не было, иначе и мне пришлось бы долго избавляться от клейма смерти.
Я перескочил через забор, приземлился на ноги так же мягко, как обычно нырял в воду. Неделю назад я не смог бы это сделать - видимо, мое выздоровление закончилось.
Еще раз убедившись, что большая часть людей сейчас спят, я приблизился к лодке и положил на нее ладонь.
Лита не ошиблась - эта посудина действительно не использовалась много лет. Лодка когда-то была в озере, ее доски помнили воду. Но это произошло задолго до того, как туда попали мертвые тела.
Так, еще одна версия сорвалась. Ну и ладно. Я особо и не надеялся, что это окажется та самая лодка.
Я собирался так же незаметно удалиться, когда на крыльце гостевого дома хлопнула дверь. Ну конечно, старичкам захотелось пройтись!
Мне было известно, что у старых людей зрение хуже, чем у молодых. Но вряд ли они не заметят почти двухметрового зелено-коричневого монстра, на цыпочках перебегающего дорогу. Нужно было прятаться.
Я стоял достаточно близко к хозяйственной постройке, чтобы заметить, что ее дверь не заперта. Времени на размышления у меня не было, поэтому я быстро скользнул туда и затаился между какими-то ящиками, бочками, пучками сухой травы.
В ночной тишине я мог различить каждое их слово:
- Ты уверен, что туда можно идти ночью? Все эти рассказы... Тут ведь нехорошие вещи в последнее время творятся!
Ага, значит, слухи о пропадающих людях распространяются. Лита сказала мне, что официальных заявлений не было. Но, если я правильно понял, это одна из особенностей людей: что не знают - узнают, что не узнают - придумают.
- Чего ты боишься, я же с тобой!
Неплохое отношение к делу, естественно, один старичок остановит того, кто способен разобраться с двумя-тремя молодыми людьми. С другой стороны, страха в его голосе я не слышу. Либо не верит слухам, либо попросту лишен воображения.
- Да и вообще, та девочка живет возле озера одна совсем и не боится!
Получается, Лита сказала им, что живет одна в плохо запирающемся домике. Зачем? Неужели думает привлечь его?
От этой мысли мне стало не по себе. Ведь она, скорее всего, надеется, что я буду поблизости, а я застрял здесь! Так далеко, что даже не могу почувствовать ее. Нужно было как можно скорее возвращаться, благо голоса уже отдалялись.
Когда я был уверен, что они достаточно далеко, я начал выбираться. Под моими когтями звякнул металл, я невольно отдернул ногу, присмотрелся.
Предмет, на который я наступил, был мне незнаком, но даже я мог сказать, что подобные вещи не хранят в таких местах. Это была круглая золотая пластина с нарисованным на ней человечком. В небольшое отверстие была продета сине-белая лента, грязная, частично выцветшая.
Время не позволяло мне стоять тут и рассуждать, а что же это такое, поэтому я решил забрать безделушку с собой. Вряд ли кто-то заметит эту потерю, а я хоть разберусь, что к чему. Правда, придется объяснять Лите, откуда я это взял... Скажу, что нашел на дне. Разве она сможет проверить?
Теперь осталось убедиться, все ли с ней в порядке, а уж потом можно возвращаться в озеро.
***
Утром, когда я проснулся, Литы в домике уже не было. Меня это поначалу обеспокоило, но потом я увидел оставленную для меня на помосте еду. Если бы кто-то похитил смотрительницу, она бы вряд ли озадачивалась моим завтраком. Поэтому я спокойно поел и затаился в озере. Раз этим старичкам захотелось погулять ночью, они могли явиться и днем!
Времени прошло много, я уже устал наматывать круги по озеру, когда на берегу наконец зазвучали голоса. Один из них принадлежал Лите, другой, вне всяких сомнений мужской, был мне незнаком.
Любопытство одержало верх над осторожностью, я решил посмотреть, кто составляет ей компанию. Прижав к коже гребень, который обычно защищает меня от травм, а в свое время серьезно поранил руку Антону, я всплыл среди листьев кувшинок. Всплыл, конечно, не полностью, а ровно настолько, чтобы у меня появилась возможность смотреть и слушать.
Спутник Литы был немногим ниже меня и издалека напоминал мобильное бревно: массивный, чуть сутулый, с длинными спутанными волосами и густой щетиной. Говорил он басом, громко, постоянно вытирая рот лопатоподобной ладонью. Да уж, впечатляющее зрелище.
Лита, похоже, разделяла мое мнение, потому что держалась в паре шагов от него, обхватив себя руками. При этом она мило улыбалась и отвечала на все его вопросы, пусть и довольно коротко. Платье, между прочим, могла бы надеть и подлиннее!
Любопытно, она и рядом со мной смотрится такой маленькой?
Он рассказывал что-то про красоты природы, утомительность цивилизации, монотонную работу и редкий отдых. Моя смотрительница со всем соглашалась и пыталась вывести его на разговор об исчезновениях, наверное, хотела выяснить, что ему известно. Но он упорно гнул свою линию про чудесную силу свежего воздуха и милых стрекозок.
Мне не нравилось, как он смотрит на нее. Он мог говорить о чем угодно, но думает он сейчас отнюдь не о жучках с травинками! Я возмущенно вильнул хвостом и, не рассчитав силу, поднял волну. Пришлось срочно возвращаться на глубину, пока меня не засекли.
Снова всплыть я решился, только когда почувствовал, что они сидят на берегу. Я укрылся в зарослях кустарника, разогнав собравшихся там лягушек. Не знаю, почему, но мне хотелось убить его, хотя ничего плохого он и не сделал.
- Лолита - такое красивое имя! - Если бы он попытался улыбнуться еще шире, у него бы треснули щеки. - Вам оно очень идет.
- Спасибо, - она даже не пыталась изобразить искренность.
- Скажите, Лолита, а почему такая прекрасная девушка отдыхает одна? Почему у вас нет молодого человека?
- С чего вы взяли, что у меня нет молодого человека? Есть. Он сейчас работает, поэтому и не смог присоединиться ко мне.