Опыт поколений 2

- Нет. Они же не обедают, так куски какие то таскают и всё.

- Ну а самой о себе подумать, разве нельзя было?

- Когда? Говорю же присесть некогда.

- Держи ключи от склада. Там не далеко от входа мой рюкзак стоит, тащи его сюда кормить буду.

Пиратский плотник поразил своим мастерством даже такого, казалось бы, обученного этому делу человека, как Георг. Он одним топором вытворял такое, что я бы допустим, не смог сделать и с набором "Юный краснодеревщик", поэтому решение о его приёме в бригаду было принято без дополнительного голосования.

Свою полезность общему делу умелец доказал буквально через час. Сойдя на борт, когда то родного для него корабля, он прямиком, без лишних слов, всё равно бы его никто не понял, направился к двери капитанской каюты и жестом позвал меня следовать за ним. Дождавшись, когда я открыл массивную дверь ключом, который я по прежнему никому не доверял, мастер топора, пока лишённый своего инструмента, уверенной походкой отправился к одной из стен каюты. Затем, каким то неуловимы движением, привёл в действие потайной механизм и заставил казалось бы ничем не примечательный кусок обшивки, провалиться вниз, и обнажить ту часть каюты капитана, которую мы смогли бы отыскать только в том случае, если бы полностью разобрали её на запчасти. Тайник не сильно поразил меня своим размером. В глубину он был не больше метра, наверное, столько же и в ширину, по высоте метра два, в общем не громадный, но вот сосчитать количество встроенных в этот пенал ящиков и ящичков, сходу не получилось даже у меня, человека знающего что такое логарифм и косинус. Меня хватило только на то, чтобы ласково провести по ним своими натруженными ладонями и открыть один из них. Ящик был не большим, во всяком случае размер его дверки тянул сантиметров десять в высоту и двадцать пять в ширину, но глубина его равнялась глубине тайника, а это не многим меньше метра. И вот всё это пространство, было заполнено монетами из жёлтого металла, диаметром сантиметра в три, с неровными краями. Взял в руки одну из них, пытаясь рассмотреть рисунок и может быть год выпуска, но кроме замысловатого герба с одной стороны и креста, расположенного в овальной рамке с другой, ничего не обнаружил. Положив монету на место, открыл ящик расположенный ниже, в нём лежали почти такие жёлтые кругляшки, но с другим рисунком. С одной стороны, на них была изображена какая то тётка, с мясистым, как у мужика среднерусской равнины, носом, выпученным глазом и кучерявыми волосами, и почему то носящая мужское имя Фердинанд. С другой красовался замысловатый герб с величественной короной наверху. Было здесь и то, что интересовало меня больше всего, в этих надо думать не дешёвых монетах. На той стороне, где нарисована то ли тётка, то ли мужик, стоял год выпуска и если ему верить, то чеканили монеты в одна тысяча семьсот четвёртом году. Странно, когда разговариваю с людьми, прибывшими из такого далёкого прошлого, не задумываюсь о том какой у них там сейчас год, а вот увидел монетку с цифрами и как то не по себе стало. Закрыл ящик и посмотрев на пирата, спросил его:

- И в чём мне это барахло таскать отсюда?

Сухонький человек, с жилистыми, натруженными руками, глядел прямо мне в глаза и возможно это помогло ему понять, что меня волнует. Он кивнул головой и так же стремительно, как и входил в каюту, выбежал из неё, а буквально через мгновение принёс целую пачку мешков из грубой материи, разного калибра. Выяснять где он их добыл, за такой короткий промежуток времени и как понял, что мне сейчас именно они нужны я не стал, а взяв один, размером поменьше, начал высыпать в него монеты из ящиков, которые только что открыл. Вот понимаю же, что на самом деле для нас это просто красивые игрушки, а сколько удовольствия получаю от процесса загребания ладонями золота, описать невозможно.

К вечеру на траулер погрузили все пушки и боеприпасы к ним, три скатки парусов, огромную капитанскую кровать, которую разобрать удалось только с помощью плотника-пирата, часть закреплённой к стенам мебели и всё содержимое тайника. Кроме золота там нашлись ещё и серебро, драгоценные камни, ювелирные украшения, и не очень понятные бумаги, исписанные какими то замысловатыми буквами. В общей сложности в тайнике лежало килограммов сто пятьдесят различных ценностей, а может и больше. Во всяком случае все двенадцать мешков, имеющихся в моём распоряжении, были задействованы, хотя то что в них лежало, занимало не больше половины объема каждого.

Ужин мы конечно пропустили, но об этом горевать долго не пришлось. Молоденькая девушка, с очаровательным именем Аделина, под руководством своей сверстницы, с ещё более очаровательным именем, приготовила нам вполне приличный ужин. Сделать это сейчас оказалось совсем не сложно, так как наши сварщики, соорудили что то вроде плиты, которую установили прямо в камин и на которой теперь можно не только чайник вскипятить, но и варить, жарить и наверное парить, если будет на то желание. В данное время мы в четвером сидим за огромным столом и доедаем вкуснейший хамон с яичницей, запивая всё не крепким виноградным вином, трёхсотлетней выдержки. Мы с Вероникой с одной стороны, а Сутягин с юной, раскрасневшейся испаночкой, с другой.

- Вася! - громко сказал я сержанту. - Ты бы мне рассказал, где был, что видел, может я бы тоже так весело смеялся, как эта чернявенькая девчонка. А то бензин израсходовал, мотоцикл использовал, людей от работы отвлекал, а результат поездки мне почему то до сих пор не известен.

- Сейчас командир! Подожди не много, договорю с девушкой и обо всём тебе доложу - продолжая чего то щебетать на ухо краснощёкой иностранке, ответил Василий.

- Да она же ни хрена по нашему не понимает, а ты по испански не бельмеса, как же вы разговариваете? - поинтересовался я у не менее краснорожего разведчика.

- То о чём мы говорим в переводе не нуждается - авторитетно заявил сержант.

- Ну ну. Не забывай только, что испанки, если чего то не по ихнему, могут и жизни лишить. Так что ты по аккуратнее, лишнего не обещай.

Рассказывать о том, куда ему удалось прокатится на мотоцикле за день, сержант начал лишь тогда, когда мои глаза уже отказывались смотреть на то, что их окружает. Я только и смог махнуть ему на прощание рукой, а затем, кое как поднялся по лестнице на второй этаж, зашёл в комнату, не раздеваясь залез в спальник и тут же отрубился. Почти двое суток на ногах дали о себе знать.

Наверняка бы так и спал до обеда или до самого вечера, если бы меня не разбудили, как и положено в шесть утра.

- Подымайся. Потом сам же ругаться будешь, что я тебя не растолкала - услышал я доносившийся откуда то из далека, ласковый голос Вероники.

Кто же так будет, от таких нежностей спать ещё больше хочется, нет чтобы вылить ведро воды на голову или заорать прямо в ухо, ну или на худой конец посильнее толкнуть.

- Ты чего сдурела, больно же! - вскрикнул я, ощутив, как меня хлопают по щекам.

- А что ещё делать, если ты не просыпаешься?

- Можно же как нибудь по ласковее! Ну хотя бы так, как принято во всём цивилизованном мире, что то вроде: вставай дорогой или просыпайся любимый, а ты сразу по морде лупишь. Не ожидал от тебя такого и это можно сказать в медовый месяц. Какая же ты будешь лет через пять, когда красота твоя поблекнет, лицо покроют мелкие морщины, а золотые локоны превратятся в пучок прошлогодней, пожухлой травы. Страшно подумать, что же тогда будет с твоим характером и как ты будешь обращаться со мной? - выдал я не много затянувшуюся речь, потягиваясь и позёвывая.