Страница 12 из 108
Хабуа кинул торжествующий взгляд на геверских братьев.
-- Чего это он? -- Билу привстал от удивления.
-- Ну даёт! -- шепнул ему Саима. -- Он же издевается -- санхи дразнит.
-- Ага, -- согласился Тэйд, морщась.
-- Почему? -- спросил Билу.
-- Всем известно, что санхи отрицают магию и считают её порождением зла, -- хрипло пояснил Тэйд. -- Уж кто-кто, а Первые точно не имеют к магии никакого отношения. А тут ещё Хабуа об Уино начал и о Ткавеле.
-- С тобой всё в порядке? -- забеспокоился Саима, видимо, уловив перемены в голосе друга.
-- Всё хорошо, не беспокойся.
-- Был у греолов великий правитель -- Алу'Меон, -- продолжал Хабуа как ни в чём не бывало. -- Был он самым великим королём из всех когда-либо живших на Ганисе. Был он самым могущественным магом того времени, разум его владел всеми тремя изначальными стихиями: водой, воздухом и твердью. Это был великий дар Первого Бога...
-- Опять, слышите? -- зашептал Саима.
-- ...и Алу'Меон за многие годы довёл своё умение до совершенства. Но сколь ни велик был Алу'Меон своими знаниями, дела его были ещё более велики, и вершил он их во благо своего народа. Славился он честностью и другими добродетелями. Был хоть и строгим, но справедливым правителем, никто не мог поколебать его суждений ложью, недоверием, лестью или хитростью.
И стоял в самом центре Ганиса на пересечении двух рек и стыке земель город. Огромный блистающий город, сверкавший под небом золотом и благородным дииоро. И было имя ему -- Кеар!
Был сей город во много раз больше и восхитительнее самого Сулуза. Стоял он в вечнозелёной долине Эльдорф, у подножия высочайшей на Ганисе горы Веркор. Стены его из благородного белого камня уходили высоко в небо и терялись в облаках. Кеар был прекрасен: дома, храмы и башни великолепной архитектуры; скульптуры, арки, балюстрады, вырезанные из камня и очефы, украшенные золотом, галиором и драгоценными камнями, мощёные камнем улицы, сверкавшие всеми цветами радуги фонтаны, аллеи из вековых дубов и задевавших облака верхушками стройных дииоро.
Хотите знать, что представлял собой Кеар на самом деле? Возьмите все города и величайшие храмы Ганиса, риаглы кану и подгорные города Витиама, добавьте к ним воздушные замки Давианара и подводную Кнэтирию, соедините их в одно и приумножьте... и тогда, быть может, вы сможете оценить величину и красоту Кеара!
Хабуа умолк, давая слушателям время подумать, отхлебнул немного Эльтарского и смачно затянулся гольфу. Пустил колечко, одно, другое и, дождавшись, пока дым рассеялся, продолжил:
-- Но был в этой безупречности, как и замышлено Первыми, один крошечный изъян, ничтожно малый, но сильно повлиявший на дальнейший ход событий...
***
Второй час Крэч Древорук кружил вокруг "Лиса и Ягнёнка" в надежде отыскать двоих оставшихся къяльсо. Трижды обойдя улочки, примыкавшие к основному зданию, заглянув во все подворотни и тёмные уголки, он устроился за большой пятидесятиведёрной бочкой и стал наблюдать за приоткрытой чердачной дверцей сарайчика, который стоял чуть левее главного входа "Лиса".
"Отличное местечко, -- отметил на будущее Крэч, глядя на дверцу. -- Сухо, тепло и обзор, наверняка, оттуда великолепный".
Спустя три четверти часа, окончательно потеряв терпение и преисполнившись решимости отыскать притаившихся злодеев, он начал медленное движение в сторону сарая.
Ветер разнёс тучи, и тусклый свет Оллата теперь освещал левую, противоположную от Древорука половину улицы.
Лестница под его весом предательски скрипнула и зашаталась. Крэч насторожился -- тихо, никакой реакции сверху. Добравшись до окошка, он подтянулся и, кряхтя от натуги перевалился внутрь на мягкое.
Чердак оказался пуст, не считая кота Паськи, с пристрастием копошащегося в ворохе мелкого древесного мусора.
"Мышкуешь, блохастый? -- Крэч осмотрелся. Внутри -- горы соломы, корзины с яблоками вдоль стены. Снаружи -- прекрасный обзор: главный вход "Лиса" и два ряда окон, одно из которых Тэйда и Саимы, конюшня, сарай и три насквозь просматривавшиеся, улицы. -- Отличный вид, здесь я, пожалуй, и подожду".
-- Не возражаешь? -- поинтересовался он у обалдевшего от такой наглости кота.
Паська, как ни странно, возражать не стал.
Скоро ожидания Крэча оправдались: от стены дома напротив отделились две тени и, ничуть не таясь, прошествовали каждая в свою сторону; одна направилась к конюшне -- туда, где почил первый къяльсо; вторая -- к колодцу, где Древорук приголубил длиннобудылого вартарца.
"Ага, -- застучало сердце часто и гулко. На душе стало тревожно: Крэч ждал беды, чувствовал её. Он замер, стараясь не дышать. -- Смена караула? Ну что же, пора в таком разе и мне выбираться. -- Ещё ему подумалось, что очень неплохо, что он знает теперь места где къяльсо рассчитывают застать своих. -- Но! -- остановил мысли Древорук и потёр зудевшую бородавку ещё в далёком детстве проросшую у основания носа. -- Минусов в этой ситуации гораздо больше чем можно представить: во-первых, не найдя своих подельников на местах, разбойники..."
Он не успел закончить мысль, потому как образовалось неожиданное "во-вторых".
Прямо перед его лицом блеснула тонкая галиоровая нитка. Послышался резкий свист. Крэч даже не успел понять, каким это чудом удавка не обвила его шею. Лишь старые рефлексы спасли его.
Он лихорадочно задвигал так удачно приподнятой деревянной рукой. Но не тут-то было! Галиоровая нить глубоко врезалась в кору, и все попытки высвободиться из её объятий были обречены на провал и только усугубляли и без того плачевное положение Крэча. От натуги лицо его стало пунцовым, виски вспухли синими жилками. Сзади послышались булькающее сопение нападавшего и злобный скрежет его зубов. Древорук дёрнулся, свернулся, толчком подался вперёд, утягивая къяльсо за собой, а после, откинувшись, схватил его левой рукой за волосы. Резко наклонился и перебросил нападавшего через себя.
Сквозь пелену, застившую глаза, он не мог разобрать силуэт обидчика, а потому просто выхватил рап-сах и ткнул им наугад, в темноту. Противник заорал, и Крэч узнал его голос.
-- Ктырь, ты!
-- Я!
-- Есть на Ганисе Боги! -- уже довольно выдохнул Крэч, выхватывая сургу. -- Ну! Давай, -- оскалился он. -- Иди сюда, гадина!
-- Зря ты тех двоих убил, -- прошипел Вейзо, зажимая ладонью раненое бедро. -- Следовало бы начать с меня!
С этим было трудно поспорить, учитывая, что Крэч собирался прикончить их всех и особого внимания на порядок, в каком ему приходилось делать это не обращал. Он пожал плечами и взглянул на лезвие рап-саха, с кончика которого одна за другой срывались багряные капли.
-- Ничего. Они на меня не обиделись. -- Крэч поводил рап-сахом, эффектно вертанул сургой в другой руке. Замер в ожидании. -- Ну?!
-- Приступим? Имя своё сперва назови, пока говорить можешь, -- просипел Ктырь, кровожадно скалясь. -- Хочу знать, кого я сейчас прикончу.
-- Ой, а ты меня не узнал?
-- Нет, а должен был? -- Вейзо отпустил рану на ноге, пожалуй, посчитав её несерьёзной, и теперь в грудь Крэча хищно нацелились иззубренные клинки двух ножей, в три пальца длиной оба -- что-то среднее между кейнэйской сургой и ахирским рап-сахом.
Они настороженно закружили вокруг друг друга, солома мягко хрустела под сапогами.
-- Даже удивительно, что ты успел так быстро меня забыть... Хотя... -- Крэч остановился и демонстративно приподнял дииоровую руку. -- Ты случайно не знаешь, где я руку свою оставил? Или, может, вспомнишь, где тебе морду раскроили?
-- Ух ты! Деревянная рука?
Несмотря на внешнюю развязность и наглый тон, что-то изменилось в лице онталара -- Крэч почувствовал это сразу. Теперь он видел глаза, наполненные поселившимися в них сомнениями и даже страхом.