Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 3 из 42



– Я сказала учителю, что отдам ее тебе, – сказала девочка, когда Карл открыл тетрадь. – Я…

Иде хотелось добавить кое-что еще, но не могла же она признаться Карлу, что после школы не спешила домой, дожидаясь, пока уйдут другие ученики. А потом попросила у учителя тетрадь Карла.

– Она мне больше не нужна, – сдавленным голосом произнес мальчик. – Могла и не приносить.

Ида теребила свою косу, доходившую ей почти до самых бедер.

– Будь я на твоем месте, мне бы хотелось забрать ее, – с несчастным выражением лица ответила она.

И тут Карл осознал, что Ида прекрасно понимает его. Ей тоже нравилось ходить в школу, и она тоже не могла надеяться на то, что будет учиться дальше, после того как ей исполнится тринадцать лет.

Несмотря на напускную мрачность, Карл все же улыбнулся ей.

– Я не это имел в виду, – пробормотал он. – Я… Спасибо, я… Мне тоже хотелось оставить ее себе.

Ида потупилась.

– Мне жаль, – произнесла она.

Карл пожал плечами:

– Ничего не поделаешь. Но… историю про капитана Кука я бы все же послушал.

Ида просияла, ее светлые глаза засверкали.

– О, это просто потрясающая история! – начала она, мгновенно заворожив Карла звучанием своего певучего голоса. – Представляешь, в Англии было общество ученых, которое снарядило корабль, чтобы на нем можно было отправиться в южные моря и наблюдать там за звездами! За звездами, ты слышишь? И ради этого они потратили столько денег!

– Но ведь звезды можно увидеть и здесь, – удивился Карл. – Зачем ради этого плыть в южные моря?

– Наверное, там они сверкают ярче, – ответила Ида. – И там, на другой стороне земного шара, наверняка видны и другие созвездия… Но это еще не все! У капитана было еще одно задание, тайное! Предполагалось, что на другом конце мира лежит новая земля, совсем-совсем новая, и он должен был исследовать ее. Вместе с ним отправились ученые, занимавшиеся растительным и животным миром… О, они открыли совершенно невероятных, потрясающих животных! А каким опасным было путешествие…

Пока Ида рассказывала, ее тонкие пальцы, покрытые мозолями из-за работы в саду, рисовали в воздухе все те чудеса, о которых она говорила. Карл с восторгом наблюдал за ней, смеялся и удивлялся, а девочка описывала огромных зайцев, которых туземцы называли кенгуру, пестрых рыб, населявших прекрасные и опасные рифы…

За разговором оба позабыли и о времени, и о безыскусном быте родной деревни, которая под осенним солнцем выглядела буднично и скучно, и о скудной земле, на которой они стояли. Рассказ Иды рисовал перед их взорами белоснежные пляжи, раскачивающиеся на ветру пальмы…

Внезапно рядом затарахтела повозка, запряженная крупным тяжеловозом, и Карл с Идой вернулись в реальный мир. Они отпрянули друг от друга, услышав низкий голос Якоба Ланге – голос человека, привыкшего отдавать приказы:

– Ида! Ради всего святого, что ты здесь делаешь? Я только что отругал Антона за то, что он питает на твой счет столь мерзкие подозрения. Моя дочь, говорил я ему, не бродит после школы где попало и тем более не общается с парнем, который…

– Она всего лишь принесла мне тетрадь! – осмелился возразить Карл, стремясь защитить девочку.



Сама Ида явно не собиралась оправдываться. Пристыженная, она потупилась, кусая нижнюю губу.

– Ей учитель… учитель велел, – добавил Карл.

Эту отговорку могла бы придумать и сама Ида, но при виде отца девочка, всегда такая веселая, словно оцепенела от ужаса.

– Учитель велел отдать тебе тетрадь? – усмехнулся Ланге. – Велел это сделать моей дочери? Да ты же сам в это не веришь, Йенш! Кроме того, сын сказал мне, что ты не ходишь в школу с сегодняшнего дня. Так зачем тебе тетрадь-то?

Ланге остановил повозку рядом с детьми, бросил сердитый взгляд на раскрытую тетрадь, лежащую на горке картофеля в большой корзине. Карл отложил ее, чтобы поболтать с Идой. Должно быть, Якоб Ланге сумел разобрать почерк учителя Бракеля, даже сидя на козлах. Он поморщился.

– Лжет, еще и нос задирает! – фыркнул он. – Выставляет свои оценки на всеобщее обозрение, как будто это может изменить то место, которое указано тебе Господом! Постыдился бы, Йенш!

Карл знал, что следует смиренно потупиться, подобно Иде. В конце концов, Якоб Ланге тоже иногда давал поденщикам работу. Лучше было не злить его. Но мальчик не сумел заставить себя смириться. Более того, он сердито сверкнул глазами на кузнеца.

– Откуда вам знать, что указано мне Господом? – упрямо поинтересовался он.

Услышав его слова, Ида, казалось, вздрогнула. Карл заметил, что она пугается даже тогда, когда ее отцу возражает кто-то другой. Несмотря на то что он занимал более низкое положение в обществе, Карл посочувствовал девочке.

Якоб Ланге не удостоил сына поденщика ответом. Вместо этого он снова обратился к дочери.

– Тебе тоже придется подумать о своих грехах, Ида, когда будешь сегодня вечером работать в огороде! – строго произнес он. – Стоишь здесь, крадешь время у Господа Бога, а у Брандманна – рабочую силу в лице этого мальчика, который из-за тебя ворон считает, вместо того чтобы выкапывать картофель. Конечно же, я сообщу об этом Петеру Брандманну. Так что заплатят тебе, парень, чуток поменьше. А теперь идем, Ида!

Ида больше не смотрела на Карла. Опустив голову, она взобралась на повозку, села и свесила с нее ноги. Карлу эта поза показалась странной, но потом он понял, зачем она уселась именно так. Когда Якоб Ланге отъехал, из складок ее юбки выпала тоненькая книжка: «Путешествие капитана Кука». Карлу оставалось лишь поднять ее. Мальчик помедлил, не зная, следует ли догнать повозку и вернуть книгу. Может быть, она действительно ее потеряла? Но тут девочка подняла голову и подмигнула ему.

Глава 2

– Эту – нет!

Присцилла решительно махнула рукой, прежде чем клиент успел сделать шаг к хрупкой девочке с волосами цвета меда, помогавшей вытирать столы в пабе. Полдень давно миновал, и китобои еще рыбачили на новом судне, на постройку которого их же и нанимал Джордж Хемплмен, когда они не охотились на кита. Лишь позже, воняя потом и ворванью, требуя пива, виски и женщин, они ввалятся в паб Баркера, но девочку эту они уже не увидят. Малышка и сейчас спряталась бы, повинуясь быстрому жесту Присциллы, но этот клиент появился так неожиданно… Высокий, худощавый, в потрепанном черном костюме и в рубашке со странным воротником, он выглядел пристойнее и выражался изысканнее, нежели обычная публика паба. Тем не менее он был весьма настойчив в своем выборе.

– Почему нет? – произнес он на этот раз более резким тоном. – Мистер Баркер сказал, что я могу взять любую!

Все проститутки действительно собрались по зову Баркера в его убогом заведении. Однако клиенту не на ком было остановить свой взгляд. В зале присутствовали лишь подвижная и тощая Присцилла, толстушка Нони и светловолосая стройная Сюзанна. Сюзанна тоже когда-то была красива, но теперь ее апатия так же отталкивала мужчин, как и исходивший от нее запах виски и немытого тела. Молодая женщина носила заскорузлое от грязи платье персикового цвета с блестками. Она никогда его не стирала, никогда не мылась, только если Присцилла и Нони заставляли ее сделать это. Сюзанна смотрела в никуда, и взгляд ее был пустым. Казалось, она даже не замечала клиента и, конечно же, не пыталась защитить от него свою дочь.

– Она еще слишком мала! – решительно заявила Присцилла, указывая на девочку. – Боже мой, вы же видите, преподобный Мортон…

Она скорчила насмешливую гримасу, назвав клиента этим титулом, и сверкнула взглядом на Баркера. В конце концов, владелец паба мог бы и сам отослать девочку! Малышка подняла глаза.

Она знала, что титул «преподобный» имеет какое-то отношение к Церкви, вроде бы миссис Хемплмен упоминала о чем-то подобном, но та, конечно же, называла священников пасторами. Миссис Хемплмен обычно изъяснялась на немецком и предпочитала, чтобы ее называли фрау Хемпельманн. О церковниках она всегда отзывалась с благоговением, и, похоже, ей очень не хватало общения с ними. Однажды мистер Хемплмен пообещал ей привезти священника, если таковой покажется в их краях. Но вряд ли этот человек был ответом на молитвы Линды Хемплмен. Взгляды у него были такие же похотливые, как и у всех остальных, да и вид его не внушал уважения. Как бы там ни было, его сан и должность объясняли те странные речи, с которыми он тут появился. Как заявил он мистеру Баркеру елейным голосом, ему необходимо было расслабиться перед отъездом: он собирался нести дикарям слово Божье.