Страница 40 из 51
— Но ОЭС не принуждает людей присоединяться к ним, не так ли? Они же не принуждают или не убивают людей?
— Если они найдут тебя, ты присоединишься. Конец истории. Они не убьют тебя, но заставят следовать их правилам или бросят в тюрьму, потому что ты угроза безопасности, и будешь гнить там, пока не умрешь. Какая разница? — она положила ладони на стойку и наклонилась к нам, темные глаза сверкали. — Но достаточно. Политике здесь не место.
Я собиралась возразить, но она выплюнула следующую мысль, не оставляя мне шанса высказаться.
— Вещество, которое пытался продать вам Сплин, не единственный способ хорошо провести время.
— Что это было? — спросил Девон.
— Что он и говорил. Слюна Иного, которая содержит эндорфины, эфедрин и другие вещества. Народ смешивает ее с напитками.
Слишком отвратительно даже на словах. Мои внутренности сжались от мысли, что кто-то намеренно смешивает слюну с моей содовой.
— И твой отец не против, что Сплин продает товар?
— Конечно, нет. Он Иной, производящий слюну, — сказала Пенни с усмешкой.
— О, — тупо сказала я, смотря на Девона. Медленная улыбка расплылась на его лице.
— Так странно, — прошептал он.
— В любом случае, если вы не заинтересовались слюной, у нас также есть возможность подарить вам сладкие сны. У нас есть ловец снов, который воплотит ваши желания. За несколько баксов, мы предоставим его услуги и пару таблеток снотворного, чтобы продлить опыт. Все возможно.
Опыт звучал слишком хорошо, чтобы быть правдой, но Пенни не была хорошим продавцом. Если она действительно хотела продать нам что-нибудь, точно не должна была использовать нудный тон.
Я оперлась локтями на стойку.
— Зачем люди покупают слюну и манипулирование снами?
Пенни пожала плечами.
— Та же причина, почему Нормали используют наркотики и алкоголь. Забыть, вспомнить, стать кем-то другим, стать собой. Много причин, — ответила она.
Я проследила за ее взглядом.
Многие люди в кабинках выглядели, будто жизнь не совсем добра к ним: кожа усеянная шрамами, морщинами, мятая одежда, нервное поведение. Я предположила, что это была цена за скрывание от таких сил, как Армия Абеля и ОЭС. Мы закончим также?
В обществе было так много непостоянства и беспокойства, что я поняла, почему моя мать работает здесь.
— Я ищу кое-кого. Ее зовут Хизер, но она может использовать другое имя. У нее каштановые волнистые волосы, как у меня, и коричневые глаза.
Пенни уставилась на меня.
— Что ты от нее хочешь?
В ее тоне был намек на защиту. Значит, моя мать действительно здесь работает. Я запаниковала от мысли, что могу увидеть ее.
Девон взял меня за руку. Тепло и сила его прикосновения помоги мне успокоиться.
— Она моя мать, — ответила я.
Пенни замерла.
— Вот дерьмо, — прошептала она.
Ее глаза изучили мое лицо, потом она развернулась и направилась к подсвеченной красным лестнице.
— Хизер! — позвала она. Девушка склонила голову, прислушиваясь. Но ответа не последовало. Никто не спускался. Она посмотрела на меня.
— Может, она спит.
Но я знала свою мать.
— Она и твой отец встречаются, — сказала я уверенно.
Моя мать не способна быть одинокой больше нескольких дней, насколько я помню. Она нуждается в мужчине под боком, особенно в том, кто управляет всем вокруг. Впервые я подумала, что они могут напоминать ей о моем отце. Я протиснулась мимо Пенни и начала подниматься по лестнице, перескакивая через ступеньки. Ее пальцы задели мою руку, но я сбросила ее.
— Не стоит, — прошептала она. Ее лицо было полно жалости.
Я перескакивала ступеньки. Пенни и Девон держались рядом. Я достигла коридора, освещенного красными лампами.
— Где? — потребовала я. — Где она?
Пенни колебалась.
— Где? — закричала я, и она отошла. Девон коснулся моего плеча, но я вырвалась.
Пенни махнула рукой в конец коридора. Я шагнула в сторону закрытой черной двери, мое сердце билось о грудную клетку. Я прикоснулась к ручке, и каждый мускул в моем теле напрягся. Я сглотнула.
Я сильная, — напомнила себе. Я смогу иметь дело с тем, что появится на моем пути.
Собравшись с духом, я распахнула дверь и вошла внутрь.
ГЛАВА 26
Меня накрыла волна пачули, дым недавно горевшего ладана кружил по комнате. Нос покалывало от желания чихнуть. Но потом все успокоилось, даже мое сердце и пульс.
Мой взгляд скользил по неподвижному клубку спутанных красных простыней на кровати. Моя мать.
Ее каштановые волосы беспорядочно лежали вокруг расслабленного лица, повернутого к двери. Рука лениво заброшена за голову. Слюни засохли в уголках рта и на подбородке. Я видела, как ее глаза шевелились под веками, туда и обратно, будто она наблюдала теннисный матч в своем сознании. Я заставила себя пройти через комнату к огромной кровати. Ноги тонули в красном ворсе ковра, местами запутанном и покрытом пятнами. Подойдя ближе, я ударилась голенью о раму кровати.
Я смотрела перед собой на царапины на темной деревянной спинке, и сосредоточилась на дыхании. Но сосредотачиваться на чем-то, и поддерживать спокойное дыхание было так сложно. Все чувства, казалось, вскипели. Мамины ресницы дрогнули, и она, сместившись, перевернулась. Ее рука соскользнула с кровати и коснулась моей ноги. Я закусила губу, чтобы не издавать звуков.
Просто дыши, — напомнила я себе. Дыши. Это ничего для тебя не значит. Она просто средство для достижения цели, способ добраться до Холли. Больше ничего.
Но к моему изумлению, она выглядела как мама с фотографии. Мать, которая держала меня с улыбкой. Я уселась на край кровати. Я чувствовала взгляды Девона и Пенни, практически ощущала волны жалости.
Я разжала кулак, ощутив как кровь прилила к пальцам. Медленно я протянула дрожащую руку — тело дрожало — и убрала прядь волос с ее сонного лица. Я провела над ее глазами, которые дернулись еще раз, и погладила ее по щеке.
— Мам? — позвала я. Не узнавая слов, не узнавая собственного голоса. Я говорила, как маленький испуганный ребенок. На мгновение мать потянулась к моему прикосновению.
Она одурманена, — напомнила я себе. — Она не в своем уме; это ничего не значит. Тогда почему меня переполнило ощущение счастья?
Она застонала, губы раскрылись. Женщина перевернулась, обнажив синяки на руках и плечах.
Я дернулась, задыхаясь. Мое горло, грудная клетка, даже тело сжались. Я закричала настолько страшно, что мурашки побежали по коже. И вдруг мое тело будто взорвалось. Задрожало, зарябило. Я начала изменяться. Тела стали, как в тумане. Кости ломило, голова пульсировала, но я продолжала менять тела. Быстрее и быстрее. Кто-то обхватил меня руками, теплыми и успокаивающими, и превращения замедлялись, пока я снова не стала собой. Я вдохнула запах Девона и закрыла глаза.
Но момент прервала открывающаяся дверь.
— Что происходит? — спросил глубокий голос.
Я обернулась. Высокий крупный мужчина с лысой головой и мрачными желтыми глазами стоял в дверях. Сходство с Пенни было неоспоримым. Я вырвалась из объятий Девона и двинулась, практически не осознавая, что делаю. Но вдруг я оказалась перед мужчиной, а мой кулак столкнулся с его скулой с приятным треском. Он дал моей матери свой наркотик и поставил синяки. Я даже не хотела думать, что ей пришлось сделать ради слюны.
Его глаза закатились, и он ударился о дверь, которая захлопнулась от удара, прежде чем осесть кучей на пол. Ошарашено, он коснулся щеки. Пенни стряхнула оцепенение и опустилась рядом с ним.
— Ты в порядке? — она коснулась его руки, но он оттолкнул ее.
Боль промелькнула на ее лице, но быстро исчезла, когда она встала.
— Я в порядке. Позови Бенни, — прорычал он. — Он выпнет эту сучку.
— Если выкинешь меня, я немедленно сообщу о вашем существовании ОЭС, — сказала я низким голосом. Надеюсь, мои слова звучали увереннее, чем я на самом деле себя чувствовала.