Страница 30 из 51
Карл стоял в дверном проеме. Его глаза были мутными, лицо небритым, но, как ни странно, одет он был во что-то, похожее на чистую майку и джинсы. Я видела его в куда худшем состоянии. Карл прищурился, держась за дверной косяк, чтобы не упасть. Он был пьян. Неудивительно.
Он несколько раз моргнул и затем, кажется, действительно узнал меня.
— Тесса, это ты? — слова звучали немного невнятно, но, по крайней мере, осмысленно.
— Да, это я. Мне нужно поговорить с тобой, Карл, — сказала я.
Карл посмотрел на Девона, который стоял рядом, наши руки слегка соприкасались.
Слышать свое имя из уст Карла было странно. Когда я жила с ним и мамой, я всегда слышала, как он кричал с презрением или гневом. Сейчас он казалось практически… счастлив видеть меня. Почти ностальгически. Может, годы с алкоголем и в одиночестве, наконец, сделали свое дело.
Карл отступил, пропуская нас в комнату, все еще держась за дверь. Он покачнулся, но смог сохранить равновесие.
— Заходите.
Мы зашли, и Карл захлопнул дверь за нами. Острый запах пива стал еще хуже, когда перекрыли свежий воздух.
— Может, сделать кофе? — предложила я. Для разговора мне нужен был настолько трезвый Карл, насколько это возможно.
— Конечно, — ответил Карл. — Чувствуй себя как дома. Я собираюсь помыться наверху. Почему бы вам не пройти в гостиную?
Ухватившись за перила, он поднялся по лестнице. Карл никогда не был вежливым со мной.
Тяжесть поселилась в моем животе, когда я вошла в кухню и включила свет. Раковина была забита посудой, остатками еды, покрывшейся коркой. Мусор свалили в переполненное мусорное ведро. Все, как я помнила. Воспоминания о последнем дне в этом доме вспыхнули в моей голове.
Туманный белый. Стекло запотело, мое теплое дыхание разрушило блестящий иней. Закоченевшими пальцами я вытерла запотевшее стекло. Мягкое свечение уличного фонаря проникло в мою комнату. Фонарь отбрасывал тусклый свет на голые стены и запятнанный ковер.
Снаружи две фигуры растворились в темноте. Бело-желтые блики цеплялись за них, но они скрылись. Холод царапал мои щеки и нос. Я напрягла глаза, но две фигуры превратились в расплывчатые тени.
Легкий ветерок кружил снежинки снаружи - вокруг забитых мусорных баков, трехколесного велосипеда, на котором месяцами никто не ездил, и магазинной тележки, которую миссис Кросс с соседней улицы украла из Таргета несколько дней назад. Мой взгляд вернулся к месту, где стояли две фигуры — но они ушли.
Я приподняла ноги, подальше от холодного обогревателя, и прижала их к груди. Если бы Карл не потратил все деньги на выпивку, было бы тепло.
Крики и слишком искаженные, невнятные слова проникали через тонкие стены моей комнаты.
Я снова ощущала холод. Мамин пронзительный ответ Карлу был неразборчивым. Я слезла с холодного подоконника, и мои босые ноги коснулись старого ковра, вечно пахнувшего плесенью. Что-то липкое прилипло к моей ступне, но я не потрудилась проверить, что именно. Вероятно, Карл разлил пиво несколько дней назад, когда перепутал мою комнату с ванной.
Крик не прекращался.
Я вышла из комнаты и пошла по коридору, не заботясь, что к моим ногам прилипали комки пыли. В ванной было еще холоднее, чем в остальном доме, а черная плесень покрывала стены душа. Я толкнула дверь и включила свет. После нескольких мерцаний, зажглась лампочка, и зеркало показало мое отражение.
Мое ли это лицо? Может, я лежала рядом с другим новорожденным в детской палате и решила, что его лицо лучше моего. Я подвинулась ближе, пока не увидела каждый отпечаток пальца и пятна зубной пасты. Усталость запечатлелась на моей коже. Я закрыла глаза, хотя в этом не было необходимости при изменении. Знакомая рябь поглотила меня.
Ощущение стихло, и я рискнула взглянуть на свое отражение.
Дверь распахнулась, и в дверном проеме появилась мама, с размазанной по лицу тушью и разбитой губой. На мгновение она уставилась на меня, будто я была воплощением зла, сконцентрированном в детском теле. Ответственной за все, что с ней происходило. Ужас сменился гневом, когда она схватила меня за руку.
— Что ты делаешь? Сколько раз я тебе говорила не делать этого? Ты хочешь, чтобы Карл узнал? Хочешь, чтобы что-то ужасное произошло с нами? Почему ты не желаешь быть нормальной?
Мама щелкнула выключателем, и нас поглотила тьма, будто ей невыносимо было смотреть на меня.
— Я пыталась скрыть твою странность много лет, но ты никогда не слушала. Это ты, ты во всем виновата!
Она вышла, оставив меня в темноте. Вина прожгла дорогу к желудку. Ненормальная. Монстр. Злодей. Вот чем я была. Урод, умеющий воровать внешность других людей.
Я моргнула, избавляясь от покалывания в глазах. Мое лицо снова изменилось, и, когда остановилась дрожь, я подошла ближе к зеркалу. Коричневые глаза вместо бирюзовых, такие же темно-рыжие волосы, но гуще и более волнистые.
Я заставила мамино выражение лица смягчиться, пока не появился взгляд, который я никогда не видела направленным на меня. Мои губы дрожали, когда я двигала ими, а ее голос поднялся.
— Счастливого дня рождения, дорогая. Я люблю тебя.
Выражение моего лица изменилось, превращаясь в то, что я привыкла видеть.
Дверной звонок заставил меня дернуться, и я упустила мамину внешность.
— Тесса, тащи сюда свою задницу. Кто-то хочет тебя видеть, — прокричала мама.
Я поспешила вниз по лестнице на незнакомый голос, но моя мама схватила меня за руку.
— Ты привлекла к себе внимание.
Ее ногти впились в мою кожу, я старалась не морщиться.
Стряхнув руку, я уставилась на нее.
— Что ты имеешь в виду? Я ничего не сделала.
Я вошла в гостиную. Двое мужчин в чопорных костюмах стояли на фоне обшарпанной мебели и пустых пивных бутылок. Их лица повернулись ко мне. Я отступила, встретившись взглядом с парой серых глаз.
Они принадлежали парню, что был выше и моложе из них двоих. У него были самые удивительные глаза, которые я когда-либо видела. Они держали меня замерзшей на месте.
Я прочистила горло.
— Вы хотели видеть меня?
Пожилой мужчина кивнул. Его прилизанные черные волосы не сдвинулись ни на дюйм.
— Да. Я Майор Антонио Санчез. Я говорил твоему отцу о причине нашего визита.
— Он не мой отец.
Слова вылетели прежде, чем я успела остановиться.
— Неблагодарное отродье.
Моя кожа покраснела от слов Карла. Он называл меня и хуже, но не при незнакомцах. Я знала, что лучше никого не приглашать.
— Сходи за сигаретами. Я разберусь сама, — сказала мама, удивив меня и, наверное, даже себя. Я не могла вспомнить, разговаривала ли она когда-нибудь хоть с одним из своих бойфрендов в приказном тоне.
Карл посмотрел на двух мужчин и маму, вероятно решая, помешают ли они ему ударить ее, прежде чем заковылять к входной двери.
— Неважно. Сама разбирайся. Паршивка не моя.
Майор Санчез подождал хлопка двери, прежде чем заговорить.
— Как мы говорили по телефону, это лучше для твоей дочери. Она будет в безопасности, о ней позаботятся, она будет жить с людьми, похожими на нее, другими Иными, она научится контролировать свое Изменение.
Молодой парень подтолкнул меня.
— Приятно познакомиться. Я Алек, — он провел рукой по черным волосам, ероша их еще больше. — Я слышал о твоем таланте. В агентстве ни о чем другом не говорят после звонка твоей матери.
Мама позвонила им, чтобы избавиться от меня? Она рассказала незнакомцам о моей ненормальности? Но она всегда старалась спрятать ее.
— Так вы заберете ее с собой? — спросила мама, спокойно и сдерживая надежду.