Страница 25 из 33
Программа укрепления российской государственности
Второе направление программы Шарапова – политическое. Шарапов, будучи православным, в области государственного строительства последовательно придерживался монархических взглядов. Кстати, в те времена такие взгляды уже становились анахронизмом в среде «образованной» публики. Эта публика «заразилась» идеями «конституции», «парламентаризма», «конституционной монархии», «просвещенного гуманизма», «демократии» и в качестве эталона государственного устройства рассматривала буржуазную Англию или Францию. Целью преобразований в политической программе Шарапова является создание сильного самодержавного государства. В общем виде эти идеи изложены Шараповым в его работе «Самодержавие и самоуправление» (1899), которая также включена в книгу «Россия будущего». Интересно, что работа была первоначально опубликована за границей, в Берлине. Мысли Шарапова, связанные с укреплением российской государственности, как это ни парадоксально, воспринимались властями в России с подозрением. Действительно, когда работа была переиздана в 1903 г. в Москве, ее тираж был конфискован, большая часть книг была уничтожена[138]. В чем причина такого странного, мягко говоря, отношения к Шарапову – последовательному «государственнику» и монархисту?
В том, что в его модели российского государства совсем не было места бюрократии, которая к тому времени захватила командные позиции в государственной машине и превратилась в непреодолимый барьер между монархом и народом.
Модель государственного устройства, предложенная Шараповым, включала два главных уровня:
а) уровень власти монарха-самодержца;
б) уровень народного (земского) самоуправления.
Схема, очень похожая на ту, которую позднее Иван Солоневич назовет «народной монархией» (название одной из главных книг Солоневича).
Шарапов смело нападает на бюрократию, требуя заменить ее народным самоуправлением: «Бюрократия отжила свой век, опозорила и разорила Россию и вызвала к себе такую ненависть, с которой нам с вами не справиться. Нужно вступать на иной путь. Иной, кроме Царской и Самодержавной, верховной власти в России быть не может. Но под нее нужно подвести совсем иной фундамент. Этот фундамент – широкое самоуправление, которое должно всецело заменить бюрократию. Все будущее России – в земстве, поставленном как первооснова государственного здания».
Все пространство России, по Шарапову, должно быть разделено на 18 областей, которые выделяются на основе географических и этнических признаков. Из них – 12 «коренных русских» областей, а 6 – «инородческих» областей. Области приходят на смену большому количеству губерний. «Диктатор» Иванов говорит, что мысль о переходе от губернской структуры к областям не является его изобретением: «Мысль об областях взята не из книжки; она красной нитью проходит через всю русскую историю. Полное самоуправление областям давал Иоанн Грозный. Областное деление являлось необходимым условием для каждого самостоятельного русского государственного ума от Пестеля, либерала и революционера, до крайнего консерватора Фадеева». Кстати, генерал Иванов в одном из разговоров обмолвился, что схему территориального деления России ему предложил Д. И. Менделеев (русский ученый действительно занимался этими вопросами; в 1893 г. в своей работе «Фабрично-заводская промышленность и торговля России» он предложил разделить страну на 14 экономических краев).
В каждой области вводится самоуправление, имеющее три уровня. Низший уровень – всесословный приход, представляющий собой единство церковной и гражданской организации. Второй (средний) уровень – уезд. Высший уровень – область. Связь области с монархом обеспечивалась посредством генерал-губернатора, который назначался царем. Высшее управление области находилось в руках генерал-губернатора и областной думы, причем председатель думы (областной предводитель дворянства, утверждаемый монархом) имел право выходить на монарха наряду с генерал-губернатором.
У государя должен быть свой аппарат управления, который включает Государственный совет, Народнохозяйственный совет, Сенат, министерства, другие органы и ведомства. Чиновники для органов центрального управления подбираются из областей, из среды земства, а не из столичной светской публики. Главный критерий отбора – личные достижения и достоинства, никакие сословные преимущества (прежде всего принадлежность к дворянству) при этом не признавались.
В годы революции 1905–1907 гг. Шарапов дополнил свою программу государственно-политических преобразований программой чрезвычайных мер. Эта программа нашла отражение в романе «Диктатор». В романе на роль уполномоченного императором администратора государства предлагается никому не известный полковник Иванов, лишь после назначения произведенный в генералы. Шарапов показывает, что, с одной стороны, для управления государством в России на местах имеется большое количество «самородков»; с другой стороны, что эту функцию может выполнять и человек, не обладающий какими-то сверхъестественными способностями. Главное, чтобы человек у власти характеризовался такими качествами, как патриотизм, здравый смысл, твердость, был истинно православным.
После революции 1905 года и подписания Николаем II Манифеста 17 октября о даровании народу различных «свобод» и учреждении Государственной Думы Шарапов большое внимание стал уделять в своих работах критике парламентаризма, который подрывал устои монархического строя в России. Здесь, надо сказать, Шарапов был не одинок, против парламентаризма выступали многие русские люди. Вновь трезвомыслящими людьми в России была подвергнута чужеземная теория «разделения властей» (Монтескье), которая нашей либеральной интеллигенцией стала рассматриваться чуть ли не аксиомой теории государства. Как писали Д. Менделеев, Л. Тихомиров, М. Меньшиков и другие русские консервативные мыслители, Россия в течение многовековой своей истории привыкла жить как «государство-крепость», окруженная врагами, а власть в такой крепости должна соответствовать духу военного времени, быть нераздельной, консолидированной, крепкой. Всякие либеральные теории «политических свобод», «парламентаризма» и «разделения властей» органически чужды нашему народу.
Некоторые элементы политической программы Шарапова вызывали определенные сомнения и возражения даже среди его единомышленников. Например, возникали опасения: предложенная Шараповым модель может привести к тому, что области, получив большие полномочия в сфере управления, будут иметь соблазн отделения (выделения) из состава Российской Империи. Л. А. Тихомиров ставил под сомнение целесообразность превращения церковного прихода в организацию, имеющую дополнительные, прежде всего, хозяйственные функции (а также функции в области здравоохранения, образования, судебных споров, поддержания общественного порядка). Тихомиров считал, что попытки создать «из церковного прихода какую-то первичную единицу социальной и политической организации» были бы полным извращением идеи прихода, «приход должен быть первоячейкой коллективной религиозной жизни, а не жизни административной или экономической».
Впрочем, точно так же по каждому пункту программы преобразований государственного управления у Шарапова были единомышленники. Взять тот же самый церковный приход. За укрепление его и превращение в первичную ячейку государственной системы активно выступал князь А. Г. Щербатов[139]. Он специально написал работу «Православный приход – твердыня русской народности» (1909). В этой работе он отмечает, что приходом должны решаться все государственные проблемы на низовом уровне – хозяйственные, общественного порядка, образовательные, судебные, призыва в армию. По мысли князя, приходу должны быть не только переданы функции земства, но он должен стать и самостоятельной полицейской единицей со своим полицейским чином. Управлять таким приходом должно приходское попечительство, которое избирают из своей среды прихожане. При приходе должны быть созданы также народнохозяйственные общественные учреждения: мелкие сельскохозяйственные общества, свое учреждение мелкого кредита, общество взаимопомощи и потребительское общество. Трезво анализируя современное состояние русского общества, князь Щербатов писал: «Положение Русской Народности более опасное, чем когда-либо… После испытанных неудач пошатнулась в Русском Народе вера в Правительство, руководящие сословия и даже церковное управление». В условиях расшатанности государственного организма, ввиду грозящих России опасностей русская народность «должна утвердиться в своих православных Приходах и оказать через них поддержку Царскому Самодержавию»[140].
138
В 1905 г. работа публиковалась на страницах издаваемой С. Шараповым газеты «Русское дело». Затем в 1907 г. вышла книга С. Ф. Шарапова «Россия будущего» с подзаголовком «Третье издание “Опыта Русской политической программы”», в которую вошло исследование «Самодержавие и самоуправление», а также переписка с редактором газеты «Гражданин» князем В. П. Мещерским». До революции 1917 г. работа выдержала еще несколько изданий.
139
Щербатов Александр Григорьевич (1850–1915) – князь, общественный деятель, сельский хозяин, экономист, публицист. Президент Московского общества сельского хозяйства (1892–1904). Один из учредителей, председатель Российского союза торговли и промышленности. Один из инициаторов создания центрального банка мелкого кредита, который был учрежден под названием «Московский народный банк» (1911). Последовательно придерживался монархических взглядов. Был членом старейшей монархической организации Русского собрания. Один из организаторов и первый председатель Союза Русских Людей (находился во главе СРЛ с 1905 до 1909 г.).
140
Цит. по: Щербатов Александр Григорьевич // Русское хозяйство // Большая энциклопедия русского народа. – С. 1057.