Страница 12 из 21
У меня оставался последний шанс помочь землякам спасти племзавод – убедить самого министра сельского хозяйства принять участие в его судьбе. Однако коллегидепутаты отговаривали меня идти на прием к Е.Б. Скрынник, даже подсунули одну популярную столичную газету с компроматом на нее, с фактами коррупции вокруг закупки сельхозтехники и зерна во времена, когда Росагролизингом руководили она и ее родной брат Новицкий. И пока я раздумывал и принимал решение, в здании Государственной Думы появилась сама Е.Б. Скрынник. Удача сама шла мне в руки.
Мне ничего не оставалось, как только убедить коллегдепутатов разрешить выступить вне очереди с архиважной государственной проблемой… Получив одобрение, я прямо в ходе заседания при отчете министра о своей работе задал ей вопрос, что называется, не в бровь, а в глаз:
– Уважаемая Елена Борисовна! В Ярославской области есть крупное государственное предприятие «Красный Октябрь». О рейдерском захвате государственных земель я вам сделал запрос, к сожалению, ответа нет. Ваши заместители меня проинформировали, что это дело чисто уголовное и преступное, прокуратура отменила решение муниципального главы о передаче государственных земель частной московской компании, Росимущество тоже вмешалось, но советует работникам госплемзавода обратиться в суд, при этом задним числом пытается оформить передачу земли частной компании. Ответьте, пожалуйста, почему у нас лучшие государственные земли отданы не тем, кто там работает, а частному предприятию? И почему это сделано и в обход Министерства сельского хозяйства, и без разрешения правительства? Почему на мой запрос ваше министерство не дает конкретный ответ: когда же будет государственное предприятие, племенное, лучшее в области, защищено государством?…
Договорить в отведенное регламентом время я не успел, микрофон отключили. Но главный вопрос, ради которого я выступал, прозвучал достаточно четко и весомо. И так как он транслировался из зала заседаний Госдумы на всю страну, министр не могла уйти от ответа на него или скрыться за общими фразами.
Мои коллеги замерли в ожидании… Так почему же у крестьян отняли их лучшие земли и вынуждают работать на неудобицах?!
Стенограмма заседания Государственной Думы Российской Федерации зафиксировала такой ответ министра Е.Б. Скрынник:
– Вопрос мне понятен. Разрешите еще раз мне посмотреть эти документы, я вернусь в министерство, разберусь и с вами свяжусь. Если это у нас государственная собственность, федеральная, то, конечно, мы срочно разберемся.
Обнадеживающее заявление. Документы у министра на столе, я их дважды передавал ей… Земля, действительно, государственная. Если министр срочно разберется, то Л.Ю. Ежовой не надо бежать в арбитражный суд, не надо выпрашивать отобранную землицу у московского бизнесмена.
Не принятая взятка
Министр данное слово не сдержала. Прозвучало обещание: «Я разберусь и с вами свяжусь!» Но в течении какого времени министр разберется и свяжется с депутатом, сказано не было. Обещанного, как говорится, три года ждут.
А, может, министру просто-напросто время нужно, чтобы разобраться в земельной проблеме.
У меня со временем был лимит, приближался день арбитражного суда. Потому повторный вопрос о судьбе племзавода я задал, но уже в более категоричной и суровой форме, пришедшему на очередное заседание аграрного комитета Госдумы заместителю министра сельского хозяйства О.Н. Алдошину.
– Да я не в курсе этой проблемы, – замахал руками чиновник, пытаясь снять с повестки обсуждения затронутою мной тему.
– Отчего же вы не в курсе проблемы? Вы в курсе, ибо неделю назад прислали мне письмо, в котором утверждаете, что землю у работников племзавода отняли законно. Так приведите закон, назовите статью, по которой государство имело право отнять землю у государственного предприятия, согнав с нее, как бессловесный скот, людей, десятки лет на ней проработавших, и передать ее частной фирме? И разъясните, почему один заместитель министра считает эту сделку законной, а другой – преступной?
– Покажите мне это письмо. Я не мог такое подписывать… Разберемся.
– Вот-вот, разберемся. У вас один ответ. Министр тоже на заседании Думы обещала разобраться. И тишина. В своем письме вы твердо пообещали помочь новому директору племзавода Л.Ю. Ежовой с поставкой племенного скота на условиях лизинга. Но и здесь никакого движения нет.
– Конечно, поможем. Но за коровами голштинской породы вы теперь не к нам, а в Росагролизинг обращайтесь.
– А зачем вам коровы-голштинки? – спросил меня руководитель Росагролизинга В.Л. Назаров, присутствующий на заседании комитета, и сию же секунду начал критиковать эту породу. – Они же в наших условиях не живучи. Статистика свидетельствует: во всех регионах идет падеж импортных коров. Год назад мы поставили в Нижегородскую область 1200 коров голштинской породы, я сейчас приехал с проверкой и обнаружил в наличии лишь 100 коров, остальные сдохли. Берите скот отечественной породы.
– Новый директор племзавода как раз и просит отечественных телок. Это бизнесмен, занявший госземли на территории племзавода, для своего комплекса хочет закупить 5 тысяч голштинок.
– Опасная затея.
– Вы хотите сказать, что все эти закупленные коровы сдохнут? – спросил удивленно я.
– Не исключаю. Могут и сдохнуть.
– Так зачем деньги на ветер выбрасывать?! – рассерженно включился в разговор депутат В. Стародубцев. – Назовите причины, по которым скот погибает. Вы должны вести не только статистику, но и исследования причин падежа.
– Мы лишь поставляем, как лизинговая компания, скот, – стал оправдываться В.Л. Назаров. – Изучать причины падежа не наша компетенция.
– Тогда пусть министерство сельского хозяйства ответит, – наседал В.Стародубцев.
– У нас тоже нет таких данных, – отрезал Алдошин.
– Я вам предоставлю справку, – неожиданно для всех заявила депутат Любовь Михайловна Цветова. – Мы давно перестали покупать иностранный скот. Ему нужны особые условия, определенный корм, уход и т. д. Лучше брать коров ленинградской породы.
Кстати, Анатолий Николаевич, у вас в Ярославской области тоже произошла трагедия с иностранным скотом. Недавно в Любиме погибло 300 голштинок. Давайте, депутаты, принимайте срочно закон о племенном деле, защитите отечественный племенной скот. Да введите уголовную ответственность для горе-чиновников. Начните проверку с Ульяновской области. Там закупили 7000 иностранных коров и стоило одной заболеть туберкулезом, как большинство из них сдохло. Ущерб колоссальный, а виновных нет. Столь грустную информацию о закупаемом за границей скоте я не успел довести до руководства племзавода. Ее молниеносно стали перебивать другие, более тревожные сведения. Позвонил знакомый механизатор, спросил, а зачем глава района Почернин пытается заставить председателей СПК уступить земли московскому бизнесмену? Поступил и другой аналогичный звонок. Только теперь речь шла не о скупке земель, а о том, что председатель колхоза якобы наотрез отказался ею торговать, потому нуждается в поддержке. Видимо, селяне убоялись того, что земли района могут оказаться собственностью одного латифундиста, и забили тревогу. Но как узнать, соответствует ли эта информация действительности? На мой запрос, конечно же, пришел ответ о том, что никто не намерен отнимать землю у колхозов. Хотя в конторе колхоза «Новый путь» нашелся человек, подтвердивший, что разговор о покупке земли был, но бизнесмена не устроила цена.
Конечно, земля для нового животноводческого комплекса нужна, и нужна в большом объеме. Наука твердит, что на одну корову, в среднем, необходимы три гектара земли. Про нехватку земли для кормовой базы говорил и губернатор. Читал в газетах его тревожные размышления.
И только я нашел в своем жестком графике время, чтобы вникнуть в тему, а где инвестор найдет в районе столь большое количество земли для прокорма 5 тысяч коров, куда будет девать молоко, где будет построен скотомогильник и так далее, как раздались другие звонки: