Страница 3 из 37
С другой стороны, бурный рост последних десятилетий, превративший Китай в главное событие конца ХХ – начала XXI века и безо всякого преувеличения ставший психологическим шоком для целого поколения россиян, воспринимается китайцами не как чудо, не как прорыв в ослепительное будущее, а всего лишь как возвращение себе законных позиций, восстановление самоочевидного порядка вещей, возвращение к естественному ходу дел, – не столько как феноменальный успех, сколько как простая нормализация и восстановление исторической справедливости.
Стремительное возвышение Китая, на глазах превратившее его во вторую экономическую и политическую силу мира, для многих китайцев – лишь начало возвращения на его законные позиции глобального лидера (а то и гегемона).
Возвышение Китая началось на фоне уничтожения Советского Союза и во многом было результатом процесса освоения Западом постсоветского мира. Еще маоистский Китай, несмотря на низкое качество управления, прекрасно использовал биполярное противостояние: антисоветская истерия 60-х годов, нападение на Даманский в 1969 году и почти неизвестная в наших странах, но чудовищная по ожесточенности, по сути дела, краткосрочная война на китайско-советской границе на территории нынешнего Казахстана (отнюдь не сводящаяся к инцидентам у Дулаты и Жанашколя) были для китайских лидеров в значительной степени всего лишь приглашением США к стратегическому партнерству против Советского Союза. Характерно, что даже столь проницательные лидеры, как Киссинджер и Никсон (самый недооцененный американский президент, последний, кто пытался отстаивать национальные интересы страны против интересов американского же глобального бизнеса) смогли осознать это приглашение, вполне очевидное для любого, хоть как-то знакомого с китайской культурой, лишь с опозданием на несколько лет.
С разрушением Советского Союза и открытием для внешней конкуренции рынков постсоциалистического мира Китай получил свою долю последних, но главным его призом стало отвлечение внимания развитых стран. Всецело занятые «пиром победителей», ослепленные упоением от собственной победы, они проморгали появление нового стратегического конкурента, который вполне реально может сменить их в роли лидера глобального развития всего человечества. Недаром даже маоизм, при всей его интеллектуальной и моральной скудости, сумел почти нечаянно украсть у буржуазии тогдашних развитых (не говоря уже о развивающихся) стран целое поколение ее молодежи.
Распад Советского Союза создал колоссальную угрозу формирования в мировом масштабе вполне тоталитарной диктатуры глобальных монополий, слегка прикрытой американским доминированием. Сегодня, на фоне уже давно ставшего хорошим тоном негодования против «однополярного мира», реальность и масштаб той опасности уже давно и прочно забыты. Ведь складывавшаяся монополия была не только надежно замаскирована «демократическими институтами» Запада, но и сакрализирована блистательной в своей назидательности победой «свободного мира» над «империей зла», исчезновением «советской военной угрозы» и реального, повседневного страха гибели в ядерной войне, «деятельным раскаянием» советского руководства во главе с Горбачевым. Протестовать против новых хозяев мира после провала Советского Союза никому в принципе не могло даже прийти в голову: это было примерно то же самое, что протестовать против только что победивших добра и свободы.
Самая страшная, самая тотальная диктатура – та, которая, служа низменным корыстным целям, опирается, тем не менее, на моральный авторитет и искреннюю поддержку.
Скачкообразное развитие Китая нейтрализовало эту вполне серьезную угрозу тогда (первую «войну нервов» Китай выиграл у США еще в 1997 году[5]) и тем более успешно нейтрализует сейчас. Тем самым он возвращает мир не просто к привычному биполярному противостоянию двух сверхдержав, но к значительно более устойчивому и потому надежному положению, при котором целый ряд относительно самостоятельных держав «второго уровня», преследуя свои интересы, выполняют роль сдерживающей силы, не допуская чрезмерного обострения конфликта между двумя лидерами. Этим «поясом стабильности» являются сегодня и будут оставаться в обозримом будущем как минимум Евросоюз и Япония, – а при геополитической удаче и разумном руководстве еще и Индия с Россией.
Принципиально важно, что биполярное противостояние будет сохраняться (по крайней мере, еще длительное время) не только на уровне национальных государств (в условиях глобализации постепенно размываемых современными технологиями и потому сходящих с авансцены развития человечества), но и на главном уровне современного развития, надстроившимся над государственным, – на уровне глобального бизнеса.
Обе его противостоящие группировки (все более условно связываемые с финансовыми группами Ротшильдов и Рокфеллеров) принадлежат к Западу, но сегодня они дополняются качественно новым, третьим игроком, отнюдь не растворяющимся в них, как это было с предыдущими «восходящими звездами», – китайским (в основном остающимся формально государственным) бизнесом, который стремительно приобретает глобальный характер.
Неразмываемость китайского бизнеса, его обособленность от существующих глобальных структур и непоглощаемость ими непосредственно вызвана тем, что Китай по своему характеру (как, впрочем, и наша страна, его предшественник в глобальной конкуренции) является не столько страной или тем более государством, сколько цивилизацией.
Своим возвращением на авансцену мировой истории Китай знаменовал, а во многом и обусловил переход от привычной нам межгосударственной конкуренции к качественно новой конкуренции – цивилизационной. Глобальная борьба, со времен Вестфальского мира ведшаяся между государствами, сначала порождаемыми нациями, а затем и формировавшими их в соответствии со своими потребностями, теперь ведется между цивилизациями. Соответственно, поскольку цивилизация явление более культурное, чем экономическое, глобальная борьба, бывшая сначала военной, а затем – коммерческой, на наших глазах все более сдвигается в сферу культуры, – и символом, олицетворением этого процесса становится неумолимое возвышение Китая.
Данная книга посвящена описанию специфики, современного положения и перспектив Китая, – и, главное, значению этого для нашей страны и нашего народа.
Первая часть книги рассматривает главное – социокультурную специфику Китая, необходимую для понимания отличия базовых закономерностей его развития от основных закономерностей развития западной цивилизации. Культура – это образ мышления и образ действий, взятые в своем единстве; без понимания особенностей той или иной культуры нормальное взаимодействие с ее носителями, как на коллективном, так и на индивидуальном уровне попросту невозможно.
После рассмотрения ключевых базовых, фундаментальных особенностей китайской цивилизации авторы переходят к описанию черт национального характера, вызванных, по мнению авторов, конкретно-историческими причинами.
Заканчивается первая часть книги практическими советами представителям иных культур, начинающим свое взаимодействием с Китаем и не накопившим еще значительного собственного опыта.
Вторая часть посвящена новой и новейшей истории Китая, заключающейся в освоении им в ходе национально-освободительной борьбы социалистических ценностей и в последующем приспособлении их к традициям, особенностям и интересам китайской культуры и китайского народа. Этот процесс – возможно, несколько самонадеянно, – назван авторами «окитаиванием социализма» и представляет собой процесс пробуждения самосознания великой нации, ее ученичества и, наконец, зрелости.
Этот процесс связан с именами трех великих китайцев ХХ века – Сун Ятсена, Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина; в силу практической нацеленности книги на понимание именно сегодняшних реалий наибольшее внимание уделяется последним, оказавшим на современный Китай максимальное влияние.
5
Подробней см., например, М. Г. Делягин «Мировой кризис. Общая теория глобализации» М.: Инфра-М, 2003.