Родственный обман

— Нет. Думаю, никого не было. За мной прибежал Джек, а Леди носилась по краю опасной зоны. Животные не могут туда зайти, инстинкты. Если бы рядом находился чужой, Леди задержала бы его.

— Миледи, вы что-нибудь пили вечером? Ели?

— Н-нет, не ела… Пила лекарство, что давал муж. Успокоительные капли. В спальне стакан остался, кажется…

— На экспертизу, — велел дознаватель помощнику, который как раз вошел и слышал ответ Эмилии. — Что там у вас?

— Ничего, как и в первый раз. И прислугу опросили… — помощник замялся, поглядывая на Эмилию и Мартина.

— И? Говори, — поторопил его дознаватель.

— Никто и ничего. Даже зацепок нет. Но двое, как и миледи… Сообщили о частичной потере памяти. Подтверждено менталистами, так и есть.

— Кто?

— Горничная Элис. Промежуток совпадает со временем сборов на бал. Видимо, она помогала миледи переодеться, пока милорд подписывал бумаги. И экономка. У нее таких провалов много, и начались они, как только миледи вернулась из своего мира. Экономка думала, это какая-то болезнь от старости, скрывала даже от родных.

Мартин не удивлялся осведомленности дознавателей. Работа у них такая. Но Дороти! Получается, он вообще кругом виноват. Думал, это бредни старушки, а надо было обратить внимание на ее необычное поведение.

— Напомните мне, что в поведении миссис Дороти показалось вам странным, милорд?

— Она настаивала, чтобы я расстался с женой. Один раз даже оговорила ее, пыталась заставить меня ревновать.

Эмилия обернулась и удивленно на него посмотрела. Она сидела на стуле, а Мартин стоял за ее спиной.

— А вы, миледи? Ничего не хотите добавить?

— Хочу, — неожиданно сказала Эмилия. — Дороти уговаривала меня покинуть мужа. Рассказывала страшные истории о семейном проклятии.

Настала очередь Мартина удивляться. Его неприятно кольнуло, что Эмилия ничего ему не говорила. Пришлось напоминать себе — и он играл в молчанку.

— Извини, Мартин, — Эмилия снова к нему обернулась. — Она повернула все так, что я вынуждена была скрывать.

— Почему, миледи? — тут же поинтересовался дознаватель.

— Дороти сказала, что от проклятия в семье умирают женщины, когда беременеют.

— Чушь! — возмущенно перебил ее Мартин. — Ели кто и умирает от проклятия, то мужчины.

— Мне показалось, она меня запугивает, — извиняющимся тоном произнесла Эмилия. — И врет, ведь род не прерывался со времени проклятия. Но тогда она сказала… сказала… — она замялась.

— Что, миледи? Говорите, пожалуйста.

— Да, но… Мартин, прости. Если это так… Но ведь нужно сказать, вдруг это важно…

— Говори, милая, не бойся. — Мартин положил руки на плечи Эмилии, подбадривая.

— Дороти сказала, что она из моего мира и… она — настоящая мать Мартина, — выдохнула Эмилия. — Якобы, отец Мартина нашел Дороти в моем мире, она родила ему ребенка, Мартина, а леди Айрин только изображала беременность. А потом Дороти взяли в дом нянькой.

— Какая чушь… — пробормотал Мартин. — Это не так, и даже в теории не может быть так.

— Почему, милорд?

— Да потому что мой отец не был мироходцем. Эмилия! И ты ей поверила?

— Согласись, звучало убедительно. Но если подумать, то похоже на вранье. Спросить… я побоялась… А вдруг? А ты не знаешь… Я решила не обращать внимания на ее слова.

— Взрослые люди, а как дети, — вздохнул дознаватель. — Прошу прощения.

Мартин лишь растерянно кивнул.

— Не знаю, что с вами делать, — признался дознаватель. — Оставлять в доме одних нельзя. В спальню возвращаться опасно. Там нет следов магии, но миледи была именно там перед тем, как сбежала. К слову, из дома в этот промежуток времени никто не выходил. То есть, получается, ее перенесли на берег.

— То есть вы не знаете, что происходит? — уточнил Мартин.

— Нет, милорд. Боюсь, моей компетенции не хватает для того, чтобы делать разумные выводы.

— А не разумные?

— Чудеса, — усмехнулся дознаватель. — Волшба. Все, чего мы не понимаем, кажется нам волшебством. Нужны специалисты в магическом искусстве, профессионалы. А, может, это болезнь какая? Из вашего мира, миледи?

— Нет у нас таких болезней, — отрезала Эмилия.

— Нет, так нет. Значит, ждем утра и вызываем архимага.