Страница 12 из 18
Когда медиашум вокруг Акинфенвы утих, на него наконец-то взглянули как на футболиста – 100-килограммового качка, сумевшего забить больше 150 голов в 500 матчах. Оказалось, что он даже выигрывал трофеи: в самом начале карьеры знакомый агент отправил его в Литву, где гол Акинфенвы принес «Атлантасу» из Клайпеды победу в кубке страны. Еще один кубок он взял со «Суонси», дважды играл на «Уэмбли», а зимой 2015-го забил гол «Ливерпулю» в матче Кубка Англии и наконец доказал, что он не просто форвард весом в центнер, которых можно было встретить в английском футболе в 80-х, а стопроцентный продукт цайтгайста, адепт ЗОЖ, киберспорта и социальных сетей; скажем, зимой 2016-го у него в Твиттере была 171 тысяча подписчиков, а у его клуба, «Уимблдона», всего 38 тысяч. Видимо, иногда стоит десять лет толкать штангу и есть курицу, чтобы тебя в конце концов полюбили таким, какой ты есть.
Часть 3
Южный Лондон
Глава 1
«Кристал Пэлас», динозавры и последние ультрас Англии
В 1851 году на входе в лондонский Гайд-парк вырос Хрустальный дворец. Гигантское здание из стекла и чугуна построили ко Всемирной выставке – мегаломанскому проекту принца Альберта, мужа правящей королевы Виктории, который решил собрать под одной крышей тысячи экспонатов из разных стран мира. Выставка символизировала переход от индустриальной эпохи к эпохе всемирной торговли и показывала товар лицом: сюда привезли самый большой в мире алмаз из Индии и один из первых револьверов Кольта, а изобретатели продемонстрировали публике дагеротипы и барометр с живыми пиявками. В дворце архитектора Джозефа Пакстона на протяжении шести месяцев можно было посмотреть, чего уже добилась цивилизация, и понять, что ждет ее впереди; неудивительно, что выставка собрала около 17 миллионов фунтов по нынешнему курсу и ее посетили такие люди, как Чарльз Диккенс, Чарльз Дарвин и Льюис Кэрролл, который написал: «Хрустальный дворец выглядит как страна чудес».
После Всемирной выставки дворец решили перевезти в южный пригород Лондона. За два года его перестроили и расширили (до 600 метров в длину и 40 метров в высоту), а вокруг разбили шикарный парк – с фонтанами, лабиринтом и первыми в мире моделями динозавров, от игуанодона до телеозавра. Хрустальный дворец с парком и динозаврами настолько преобразили ничем до того не примечательный район, что его переименовали в Кристал Пэлас. Первые пару десятков лет лондонцы охотно ездили сюда на выходных, чтобы поглазеть и на мезозойских рептилий, и на огромный, напоминавший теплицу дворец (архитектор Пакстон вообще-то был садовником). А потом появилась и футбольная достопримечательность: в парке построили стадион, который с 1895 года стал принимать финалы Кубка Англии, самого престижного турнира страны.
Кубковые финалы с участием лондонских команд собирали больше 100 тысяч зрителей, поэтому в 1905 году здесь был основан футбольный клуб «Кристал Пэлас» – с расчетом на то, что он сразу обзаведется болельщиками и сможет играть в футбольной лиге. План не сработал: «Пэласу» не хватило одного голоса, чтобы попасть во второй дивизион (в итоге клуб оказался в альтернативной Южной лиге), Хрустальный дворец в 1911 году был признан банкротом (затраты на его содержание превышали доходы от посетителей), а из-за Первой мировой войны команде пришлось покинуть стадион, который был отличной мишенью для немецких цеппелинов. В 1936 году грандиозный пожар, начавшийся в гардеробе, за несколько часов полностью уничтожил дворец. За догорающим зданием наблюдали более 100 тысяч человек – практически аудитория кубкового финала. Среди них был Уинстон Черчилль, бросивший пробегавшему мимо репортеру банальную, но оттого не менее правдивую фразу: «Это конец эпохи».
Лишившись и тотемного здания, и культового стадиона, футбольный «Кристал Пэлас» в основном сидел в болоте третьего-четвертого дивизионов и добрался до высшей лиги лишь в 1969 году. Первые три сезона клуб провел на грани вылета, а в четвертом его приехал спасать на тот момент самый перспективный тренер Англии – Малколм Эллисон. До назначения в «Кристал Пэлас» Эллисон был помощником тренера Джо Мерсера в «Манчестер Сити» (первый отвечал за тренировки и тактику, второй – за развитие клуба); за несколько лет они выиграли чемпионат Англии, Кубок Англии, Кубок лиги и даже Кубок обладателей кубков. Для клуба-середняка это был феноменальный успех. Эллисон уделял невероятно много внимания подготовке и восстановлению игроков, был первым, кто заставил их проходить регулярные (а не только в связи с травмами) медицинские обследования, сажал их на диеты и пытался увлечь чем-то вроде аэробики. Узнав о его методах, Эллисона позвал «Ювентус», но Малколм мечтал о полноценной работе главного тренера и отказался.
В апреле 1973 года «Кристал Пэлас» безнадежно увяз на дне турнирной таблицы и, несмотря на победу над «Челси» в первом матче под руководством Эллисона, вылетел-таки во второй дивизион. Болельщики и руководство клуба не унывали: у них был молодой энергичный тренер, завлекавший людей на стадионы одним лишь внешним видом: Эллисон щеголял в костюмах с Сэвил-роу и курил дорогие сигары. В середине 70-х в Англии хватало тренеров-личностей (Альф Рэмзи, Дон Риви, Брайан Клаф), но Эллисон стал первым тренером-селебрити. Продолжая тренировать команду, он взялся и за имидж клуба: сначала сменил бордово-голубые цвета на более насыщенные красно-синие, затем придумал команде прозвище «Орлы» вместо «Стекольщиков» (разумеется, в честь Хрустального дворца) и заодно посадил орла на дворец на клубной эмблеме. Несмотря на то что тему с орлом Эллисон довольно открыто позаимствовал у лиссабонской «Бенфики», все его изменения были приняты безоговорочно, и на стадионе «Селхерст Парк» до сих пор перед выходом игроков на разминку запускают ручного орла полетать от ворот до ворот. Даже спустя 40 лет это зрелище по-прежнему завораживает.
Однако у неординарной личности Эллисона была и другая сторона – импульсивная, как пробка, вылетающая из бутылки шампанского. После завершения карьеры игрока он несколько лет зарабатывал деньги азартными играми на ипподромах и в казино и лишь после затянувшейся серии проигрышей решил вернуться в футбол. Он также был совладельцем клуба в Сохо, самом злачном и богемном лондонском районе. До начала тренерской работы его регулярно видели в компании бывших гангстеров, ставших антрепренерами; певиц, моделей и миллионеров, которым он помогал проигрывать деньги в рулетку. В этой среде он получил прозвище Большой Малколм (Big Mal) и, вернувшись в Лондон после восьми лет работы в Манчестере, быстро вспомнил, какой была его жизнь без футбола.
Второй сезон Эллисона в «Пэласе» обернулся катастрофой: команда не то что не поборолась за возвращение в первый дивизион, а стремительно вылетела в третий. Удивительно, но и эта неудача не повлияла на его популярность: Эллисон отлично ладил с игроками, болельщики были в восторге от ребрендинга клуба, журналисты любили его за то, что он подбрасывал им идеальные цитаты для заголовков. Например, после разгрома от «Ноттс Каунти» он заявил: «Мы много работали для этого поражения». Эллисон продолжал посещать ночные клубы и заказывать шампанское в свой кабинет на стадионе, а вот свои новаторские тренировочные методы забросил, потому что считал, что футболисты «Пэласа» все равно никогда не будут соответствовать уровню высшей лиги. Один из его игроков сказал: «Только Эллисон мог вылететь с клубом из первого дивизиона в третий и стать при этом всеобщим любимцем».
На второй год пребывания в третьем дивизионе наконец случилось то, ради чего Эллисона и пригласили: «Кристал Пэлас», когда-то игравший на стадионе, где проводились финалы Кубка Англии, выдал самый впечатляющий кубковый спурт в своей истории и дошел до полуфинала, одержав в числе прочего победы над «Лидсом» и «Челси». Эллисон вспомнил о своих тренерских амбициях и переучил команду на схему игры с либеро, что поставило в тупик соперников. Кроме того, в матче третьего раунда Кубка против заштатного «Скарборо» Эллисон заставил перенести начало игры на 45 минут вперед из-за того, что сомневался в мощности искусственного освещения на стадионе. Чтобы как-то укрыться от слепящего закатного солнца на бровке, тренер надел пижонскую федору, фетровую шляпу с мягкими полями, и в таком виде немедленно попал на страницы всех газет – в федоре и с сигарой во рту. Игроки «Пэласа» потом шутили: «Только у нас появился шанс быть замеченными, как эта шляпа украла нашу славу».